А теперь держи меня (СИ) - Angel-of-Death. Страница 1

Марсия Андес

А теперь держи меня

1

Kaleo — Way Down We Go

Этим солнечным утром, когда я открываю двери уютного кафетерия, чтобы купить вкусный напиток на вынос, у меня настолько отличное настроение, что даже налетевший на меня мужчина в строгом идеально-выглаженном сером костюме с бумажным стаканчиком в руке не смог мне его испортить. Очевидно, он спешит на важную встречу, раз даже не пытается извиниться передо мной, да и, кстати, его жёлтый галстук на фоне белой рубашки смотрится довольно отвратительно. Видимо, у этого человека совсем нет ни вкуса, ни манер.

В прохладном помещении много народу, что, в принципе, свойственно как для большого города, так и для начала рабочей недели, но голоса посетителей всё равно тонут в оглушающей музыке, вырывающейся из моих наушников.

Я осматриваю людей, скользя взглядом по ближайшим столикам, и, легко улыбнувшись своим мыслям, направляюсь в сторону кассы, чтобы попросить приветливую до тошноты девушку сделать мне кофе с каким-нибудь ванильным или же вишнёвым сиропом.

Яркие лучи солнца врываются в огромные окна кафешки, а за ними я вижу, как бурлит жизнь мегаполиса. Машины проносятся мимо, словно на гоночной автостраде, прохожие спешат на работу, учёбу или на утренний сеанс какого-нибудь нашумевшего блокбастера.

Я достаю из кармана телефон, проверяю время, а после переключаю следующий трек, позволяя голосам людей всего на секунду ворваться в мою голову. Поворачиваюсь к витрине, расположенной справа от меня, и разглядываю вкусные на вид пирожные с кексами.

Когда я уже решаюсь купить один из них и насладиться десертом, подходит моя очередь: вытащив один наушник из уха, я улыбаюсь блондинке с миленькой родинкой на щеке и прошу её сделать мне крепкий кофе с вишнёвым сиропом в стаканчике на вынос.

Пирожное я решаю не брать, потому что нетерпеливая женщина позади меня, нервно теребящая свою сумку и причитающая, что здесь слишком ленивые работники, которые не беспокоятся о времени своих посетителей, портит мне весь аппетит.

Мой телефон вибрирует, намекая, что мне нужно срочно прочитать пришедшее сообщение, и я, бросив взгляд на дамочку позади, достаю сотовый, плавным движением пальца разблокировав экран.

«Обернись».

Я медленно поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, замечая на улице возле витрины парня, который пристально смотрит на меня, держа в руке сотовый. Он кивает, когда видит, что я обратила на него своё внимание, и отворачивается, словно боясь, что его в чём-то могут заподозрить.

Я вздыхаю, прячу мобильник вместе с наушниками в карман и возвращаюсь к кассе, начиная лениво разглядывать свой маникюр. Чёрный идеальный лак покрывает мои ногти, не позволяя найти изъяны и погрешности в работе мастера.

Через минуту к нам подходит ещё один кассир и начинает обслуживать накопившуюся очередь, и ворчание дамочки рядом со мной наконец прекращается.

Мой заказ приносят чуть позже. Попросив прощение за задержку, блондинка улыбается и протягивает стаканчик.

Расплатившись за кофе, я ловко огибаю проходящего мимо парнишку, который практически налетает на меня, и, улыбнувшись его извинениям, направляюсь к выходу.

Несмотря на то, что часы над дверью настойчиво заявляют о том, что сейчас без пяти девять утра, погода за стенами заведения совершенно безжалостна. Даже не хочу знать, сколько градусов на улице, а уж тем более гадать о том, что ждёт нас к вечеру. Это лето явно не собирается щадить жителей душного и пропитанного пылью города.

Сейчас бы на природу. Позагорать на берегу реки и искупаться в прохладной водичке, а не вот это вот всё. Я даже от колы со льдом не отказалась бы, но в моей руке стаканчик с кофе, который мне гораздо нужнее.

Бессонная ночь даёт о себе знать.

— Привет, — парень прячет покрытое капельками пота лицо под козырьком кепки.

Его глаза скрыты солнечными очками, а светлая футболка пропиталась мокрыми капельками на воротнике и спине.

— Привет, — я останавливаюсь рядом с ним, бросая взгляд на своё отражение в витрине.

Мои светлые волосы до плеч слегка растрёпаны, яркая матовая помада цвета спелой черешни обрамляет губы, светлые джинсы с заниженной талией обтягивают тонкие ноги, а бордовая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами кажется мне такой сочной, словно спелая ягода.

Я делаю глоток кофе и поворачиваюсь к парню.

— Жарко сегодня, — бурчит он, кивая в сторону, мол, пошли, пройдёмся.

Я пожимаю плечом, и мы медленно направляемся прочь от кафетерия. Краем глаза осмотрев потрёпанный вид друга, я снова делаю глоток горячего сводящего с ума напитка.

— Что слышно? — интересуюсь я, поправляя на плече съехавшую сумочку.

— Машу так и не нашёл, — говорит он. — Надеюсь, она не наделает глупостей. Только всё улеглось, нам лишние проблемы совсем не нужны.

Я поджимаю губы, немного взболтав кофе.

— А что ты хотел? Её парень умер, — я осекаюсь. — Она так просто не отступит.

— А у меня девушка, и что? — не понимает он. — Год почти прошёл. Нам с таким трудом удалось залечь на дно и сбить со следа Арчи, что будет просто обидно, если по её вине снова придётся убегать.

Мимо проносится парнишка на скейте, и мне приходится отступить чуть в сторону, чтобы не столкнуться с ним. Прохожие тоже спешат убраться с дороги безумца, который несётся на своём «друге» прямо сквозь толпу, будто убегая от полицейских. Ему вслед летят недовольные и возмущённые возгласы, но это ничуть не смущает парня. Он улыбается, когда проносится мимо меня, и я невольно останавливаюсь, провожая его взглядом.

— Слушай, Андрей. Давай начистоту, — убрав непослушную прядь за ухо, я возвращаю своё внимание на Тарана. — Яна Куркина хоть и была твоей девушкой, но она ничего для тебя не значила, потому что ты всегда любил мою сестру. Это раз, — я смотрю на своё отражение в солнечных очках собеседника, и мне становится неуютно. — А Миша для неё был всем. Потерять самое дорогое, что у тебя есть, это ужасно, — я думаю о Егоре, который тоже мог погибнуть в том ужасном случае, и благодарю всех Богов на свете в том, что этого не произошло. — Тут не только года не хватит, чтобы усмирить боль, но и всей жизни. И мы не вправе её в чём-то упрекать.

— Да она с ума сошла! — вскрикивает Андрей, но потом осматривается и понижает голос. — Она считает, что Кузнец жив, понимаешь? — с упрёком тянет он.

Я поджимаю губы и иду дальше, чтобы не стоять посреди улицы. Снова делаю глоток уже немного остывшего кофе, наконец, начиная чувствовать привкус вишнёвого сиропа.

— Может быть, он, правда, выжил? — предполагаю я. — Мы тогда были слишком напуганы, чтобы адекватно оценивать обстановку. Вдруг он просто был без сознания?

— И ты туда же, — вздыхает Таран, поправляя свою кепку и стирая со лба капельки пота. — Я сотню раз говорил, что этого просто быть не может! Я проверял его пульс перед тем, как мы уехали. У него было три ранения. Три! В руку, в грудь и в живот. Я военный до мозга костей и могу понять, жив человек или же мёртв.

Я качаю головой, останавливаясь на светофоре, чтобы перейти улицу.

— Ты не военный, Таран, — вздыхаю я. — Ты страйкболист. Ты даже в армии не был. И уж тем более ты не медик, чтобы говорить такое. Я не знаю, что задумала Маша, но я с ней не связывалась уже больше недели. Она сказала, что ей нужно уехать из города, обещала не рисковать. Сказала, что позвонит, как будет возможность, так что перестань уже беспокоиться и отстань от неё. Ты просто бесишься, что она не хочет быть с тобой.

— Да вы все сговорились, — вздыхает он. — Помяни моё слово, добром это не закончится. И разбирать новое дерьмо будете сами.

— Ага, — улыбаюсь я, смотря на Андрея.

Светофор загорается зелёным, и мы вместе с остальным потоком людей переходим дорогу. Как только мы оказываемся на другой стороне, я говорю: