Лгунья (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 1
История о краже. Лгунья
Том 1
Пролог
Второй месяц лета 567 года эры Храмма̀ра
Майя̀ри вздрогнула и вслушалась в тихий шелест дождя. Водяные потоки стекали по кровле, проникали в неумело заделанные щели и капали на пол где-то в сенях. В деревянную миску на столе тоже капала вода, но не так обильно. Одинокие капли плюхались в посудину, вызывая ассоциации с мерно тикающими часами.
Только что девушке почудился скрежет наверху, но он не повторился, и всё ещё напряжённая Майяри попробовала успокоить себя тем, что это наверняка скрипит старый дом. Она старалась даже в мыслях не называть своё жилище развалюхой, но оно наверняка было старше её деда.
Поправив лучину, закреплённую над свежевыструганным корытцем, так, чтобы свет падал на потрёпанный кусок чистого пергамента, Майяри в очередной раз почувствовала сладостный трепет. Он возникал каждый раз, когда она прикасалась к этой единственной вещи, которая продолжала крепко связывать её с прежней жизнью. Но с недавних пор к сладостному трепету примешивался страх.
Осторожно, почти ласково прикоснувшись к растрёпанному нижнему правому углу пергамента, Майяри замерла в напряжённом ожидании. По поверхности неспешно разбежались чёрные тараканы букв. Душу девушки наполнили разочарование и страх.
Он так и не ответил на её последнее послание.
«Виида̀ш, у тебя что-то случилось? В последнее время ты отвечаешь мне редко и пишешь совсем мало. Я начинаю бояться. Они заподозрили и тебя? Если это так, то смотри не поступи как идиот. Я ни в чём не виновата, поэтому не смей брать вину на себя! Пожалуйста, если можешь, ответь мне и поклянись, что не будешь творить глупости!»
Майяри резко встала и нервно отёрла лицо руками. Шагнув к окну, она сквозь щёлочку в прикрытых ставнях попыталась посмотреть, что творится снаружи. Но затягивающая оконную раму желудочная плёнка бо̀швика была мутной от дождевых капель. Неожиданно воздух сотряс дикий рёв, и девушка испуганно отскочила в центр полутёмной комнаты.
— Да чтоб тебя Тёмные! — рассердилась Майяри на зверя за свой испуг.
Сердце стучало где-то в горле, а пальцы дрожали от страха.
— Болота! — в сердцах процедила сквозь зубы девушка, возвращаясь к столу.
Строчки её собственного письма вызвали досаду, и она поспешно провела по ним ладонью, а затем три раза стукнула пальцем по пергаменту. Текст пропал, и вместо него появился длинный список дат. Закусив губу, Майяри ткнула в одну из самых верхних, обозначавшую событие, произошедшее почти два года назад. Список стремительно исчез, словно бумага пожрала буквы, и по поверхности расплылась чернильная клякса. Она быстренько разобралась на строчки, и у Майяри болезненно кольнуло сердце, едва она увидела знакомый стремительно-решительный почерк.
«Давай через окно слиняем? Мастер Милѝм нескоро вернётся. Смысл торчать в этой духоте?»
Чуть ниже ровно и спокойно выстраивались буквы, написанные уже её рукой.
«Ты идиот? Мастер влепит нам потом прогул. Сиди на месте!»
«Боги, почему ты такая нудная? Поднимай свою задницу и лезь за мной!»
«Ищи проблемы без меня!»
Хихиканье сдержать не удалось. Посмеиваясь, Майяри припомнила тот день.
В учебном зале стояла страшенная духота. Все окна были открыты, но ни один порыв свежего ветра не нарушал горячий застой. Ученики, пользуясь отсутствием мастера, дремали, сложив головы на столешницы.
Сама Майяри сидела у открытой створки и с тоской смотрела то на письмо, что лежало перед ней, то в окно, где соблазнительно свежел тенью парк. Виидаша, который сидел рядом, она старательно игнорировала, что было совсем нелегко. Оборотень, сообразив, что так просто на улицу подругу не выпихнуть, навалился на её плечо, изображая обморок.
— Ты! — с досадой прошипела девушка и всё же бросила на него раздражённый взгляд.
Виидаш тут же закрыл левый глаз и навалился на неё ещё сильнее, изображая крайнюю степень измождения. Майяри всё же фыркнула от смеха. Широкоплечий парень под два метра ростом в амплуа обморочной девицы выглядел весьма забавно.
Воровато осмотрев спящих одноклассников, девушка потрепала оборотня по блондинистым волосам и отпихнула от себя. Тот мгновенно взбодрился, заговорщицки подмигнул ей голубым глазом и осторожно встал.
Майяри не спешила подниматься. Виидаш сам подхватил её под мышки и легко поставил на подоконник. Она, конечно, и сама могла бы туда подняться, но было приятно почувствовать себя слабой.
Вниз её также опустил Виидаш, благо было невысоко, меньше сажени. А вот сам парень спуститься не успел. Окно с дребезжанием захлопнулось, ударив парня створкой по лбу.
— Виидаш!
Майяри испуганно присела, узнав голос мастера.
Друг воровато втянул голову в плечи и осторожно обернулся.
— Куда собрался? — продолжал яриться преподаватель. — Живо сел на место! После занятий отправишься к мастеру Лода̀ру отбывать наказание.
Майяри помрачнела. Вряд ли мастер забудет про неё.
— А Майяри останется снаружи!
Не забыл.
— И пусть только посмеет зайти!
Девушка недоверчиво посмотрела на окно, где продолжал стоять её друг. И всё? Это всё наказание?
Громыхнул гром. Вскинув голову, Майяри увидела, что с запада стремительно наползают тучи. Вся глубина учительского коварства стала предельно ясна.
Майяри опять повернулась к окну и разозлённо уставилась на друга. Виидаш молитвенно сложил ладони, но это подругу не умилостивило. Взгляд её прищурился, и она многозначительно провела пальцем по горлу.
Майяри опять рассмеялась. В тот день она знатно промокла и перестала говорить с Виидашем. Впрочем, молчание ей пришлось нарушить, когда этот придурок ночью влез в окно её спальни, чтобы извиниться.
— Какой он всё-таки идиот, — тихо прошептала девушка. Волна нежности разлилась в груди.
Свернув пергамент, Майяри убрала его в кожаный мешочек, а мешочек спрятала в карман. После чего встала и опять посмотрела в щёлку между ставнями. Озноб пробирал от одной только мысли, что придётся выбраться наружу. Но еда была на исходе, и не мешало бы добыть что-то ещё. Хотя бы абдарѝки нарвать. Живот при воспоминании о фрукте неприязненно заурчал, но Майяри только похлопала по нему рукой, призывая смириться. Появился соблазн попытаться добраться до деревни — там-то её точно угостят мясом, в неядовитости которого она могла быть уверена, — но его быстро заглушил страх.
— Нет, обойдёмся абдарикой. Она очень полезная, — пробормотала Майяри, старательно прогоняя из головы образ склизкой зубастой твари, встреченной ею прошлым вечером.
Выйдя в тёмные сени, девушка привычно напряглась и, сглотнув вязкую слюну, осторожно подошла к двери, за которой непрерывным потоком стекал дождь. Жизнь на Гава-Ыйских болотах приучила её быть настороже всегда. Майяри обнесла весь дворик и дом охранными знаками, но они не давали ей полной уверенности в собственной безопасности. Успевшая за свою жизнь повидать немало диких животных, девушка считала местных обитателей самыми опасными из всех ею виденных. Они вызывали ужас и оторопь одним своим видом. В первые месяцы жизни на болотах она едва не умерла от голода, не отваживаясь выйти из своей избушки.
Осторожно высунув голову за дверь, Майяри осмотрелась. Волосы намокли мгновенно, а ручьи воды проникли за воротник и потекли по спине.
Корявая узенькая каменная дорожка, почти утонув в лужах, змеилась к хлипкой ограде. Только прохода в ограде не было. Раньше был, но Майяри заделала его, чтобы наложить охранку по кругу. А через забор она и перелезть может.
За оградой в мутной пелене дождя вырисовывались деревья и кусты, и вроде бы новых среди них не прибавилось. Девушка подозрительно осмотрела каждый из силуэтов, придирчиво сверила их со своими воспоминаниями, а затем с не меньшим прилежанием осмотрела кроны над своей головой. Внутри затеплилась надежда, что, возможно, сегодняшняя прогулка пройдёт без приключений. Холодный дождь вмиг перестал быть противным, и Майяри даже поблагодарила богов за него. Всё же в такое ненастье местные твари предпочитали отлёживаться в топях или своих логовах. Если, конечно, логова не затапливало водой…