Это не мой мир (СИ) - Петрова Мария. Страница 1

Пролог

Легенды начинаются с присказки: "Когда тигр еще курил трубку, а буйвол говорил человеческим языком". Но наша история произошла в те времена, когда тигр и подумать не мог о невиданном табачном кусте, растущем где-то на другом конце мира.

Всё случилось ещё тогда, когда человеческая цивилизация нежно дремала в детской люльке, когда горы, моря, поля и реки населяли дивные существа.

Облик их чужд современному человеку, едва ли может наше воображение представить себе всю красоту дракона, разящего небеса мощным телом, или мудрость цилиня*, кротость священной черепахи и всепоглощающее пламя грациозного феникса!

Когда небо ещё вмешивалось в дела смертных, одаривая своих непослушных детей то благословением, то проклятием, явился в наш мир великий государь. Окружённый сиянием родился он из яйца и нарекли его Хёккосе — «озаряющий мир». Начало его правления ознаменовало начало светлых времён. Так записано в Самгук юса**.

Но за великими правителями всегда стоят великие воины. Светлым временам предшествуют тёмные…

***

До старта продаж оставалось менее полугода, рекламная кампания шла полным ходом. Казалось, во всём мире нет ни одного человека, не слышавшего о новой игре хотя бы краешком уха.

Реклама мелькала на каждом углу. С голографических витрин на прохожих взирала прекрасная дева, тянула изящные руки и умоляла её спасти. Нет-нет, да отобьётся от стайки сверстников мальчишка, чтобы влюблённо поглазеть на созданную хитроумными дизайнерами красоту. Идеальные черты лица, старинные одежды и беззащитный вид — эталонная принцесса, пусть и выполненная в оригинальном лже-историческом сеттинге.

Покоряли сердца мальчишек всех возрастов и герои. Суровый воин с немодной уже причёской — длинным хвостом, развевающимся на пиксельном ветру подобно хлысту. Широкие плечи, мощная шея, волевой подбородок — полный комплект типичного протагониста, вдобавок силён и невероятно хорош собой. В его глазах живо пылал огонь битвы, жажда действий и юношеский запал.

Но не смотря на маскулинность и стереотипность, девушки питали слабость совсем к другому персонажу. Он чуть пониже, изящней, черты его лица остры, а раскосые глаза полны лукавства. Уже сейчас можно найти множество фанатских изображений именно этого героя, хотя о нём ещё мало что известно, но он уже стал секс-символом своего времени. По крайней мере до тех пор, пока не выйдет следующая громкая новинка.

Мир жаждал эту историю! Миллиарды предзаказов, огромное количество мерчендайза и реклама, реклама повсюду! Плакаты, буклеты, арт-буки, голограммы и баннеры. На каждом неизменно удивительной красоты девушка и двое совершенно разных юношей. Нехитрая завязка, способная, однако, увлечь за собой любого желающего отвлечься от реального мира с его скучным бытом и бесконечным бегом по кругу…

… Легенда начинается с присказки, а чем она закончится, зависит от героев, творящих её.

_______________________________________________________________________________________

*Цили́нь (кит. упр. 麒麟, пиньинь: qilin) — в китайской мифологии чудо-зверь, главное из 360 животных, проживающих на суше. (Википедия.)

**Самгук юса — собрание сказаний, легенд, преданий и исторических записей.

Арён

Голова звенела колоколом, и всё тело вторило ей, отдаваясь болью. Дышать было трудно, будто грудь сдавили железными оковами. Я закашлялся, выплевывая землю и траву. Попытался подняться, но боль в груди не унималась. Дрожащей рукой я ощупал рёбра, вроде целы, но что-то липкое, тёплое осталось на пальцах. Я ранен! Вновь попытался встать, не вышло, но в этот раз сумел хотя бы приподняться.

— Эй! Ты жив?! Вставай! Не время валяться!

Чьи-то сильные руки легко усадили меня. Я разлепил глаза и увидел перед собой крепкого юношу в зелёном поксаме. Он стер грязь с моего лица.

— Где я? Кто ты? — в глазах двоилось, но с каждой секундой становилось всё лучше.

В уши ввинтился оглушающий птичий крик, словно гаркнула огромная стая ворон, подхваченная ураганом.

— Не время разговоров! Вставай и помоги мне! — с трудом, но я расслышал ответ.

Юноша развернулся и схватился за меч, готовясь атаковать. Всё ещё не понимая, что происходит, я постарался оглядеться. Солнце слепило глаза, смотреть куда-то кроме земли оказалось невозможно больно. Возле меня валялся разломанный на две части лук, тетива осталась цела. Рядом лежал полный колчан стрел. Ремень на нем лопнул, протягивая ко мне свои кожаные обрывки. Я понял! Это мой лук и мой колчан! Осознание искрой осветило разум, а затем снова темнота. Я не помню кто я, откуда я, где я и что мне нужно делать.

Грай тысячи птиц вновь пронзил воздух острым лезвием. Ниодно вороньё не может орать столь громко.

Щурясь, я посмотрел на небо. Вовсе не солнечный свет слепил глаза. Сияние исходило от огромного и очень странного дракона. Его извивающееся змеиное тело покрывала отнюдь не чешуя, а золотые перья, и вместо зубастой пасти чудовище венчала огромная петушиная голова. Дракон часто разевал клюв и верещал, его тело билось в агонии. Он умирал.

— Вставай же! — повторил юноша в зелёном одеянии и оголив меч ринулся к дракону.

— Не нужно! Он и без того умирает! — крикнул я, но не успел.

Взвившись высоко в воздух неимоверным прыжком, воин полоснул чудовище по животу, но тщетно, на драконе не осталось ни царапины. Развернув свою уродливую голову, монстр кинулся в ответную атаку. В гневе блеснули глаза — два чёрных агата.

«Надо его ослепить!» — понял я.

Боль постепенно уходила, кровь остановилась, я поднял колчан и кое-как наскоро повязал себе на пояс. Сломанный лук так и остался лежать, теперь он бесполезная деревяшка.

Схватка в небе продолжалась: удар разозлил куродракона, он яростно нападал и верещал, усиливая напор. Воин уворачивался и отбивал удары, но с каждым разом драконий клюв клацал всё ближе.

Внизу под ними среди обломков разрушенного колодца лежал десяток тел, серые одежды из простецкой ткани выдавали в них селян. И только один из трупов выделялся своей массивностью и синим шёлком стёганки. Бросившись к мертвецу я обнаружил в его руках удивительно тонкой работы лук. Но сейчас не до любования. Разжать начавшие коченеть пальцы оказалось не так просто. Вырвав наконец древко из мёртвых рук, я выхватил из колчана стрелу и приметился дракону в левый глаз. Мгновение, и со свистом рассекая воздух стрела попала прямо в цель. Монстр заорал громче прежнего, выгнув тело кольцами. Тогда я вскинул лук вновь и выстрелил в оставшийся глаз. Ослеплённое чудище заметалось, ушло высоко вверх, а затем спикировало на землю, вспахав её своей огромной петушиной головой. Воин не стал ждать второго шанса, с криком он бросился к дракону и со всей силы вонзил меч в брюхо. Наконец лезвие испило крови, пробив золотую броню. Куродракон издох, испустив полный боли вопль. Его ярко-золотое оперение угасло, утратив прежнее сияние.

Но это было ещё не всё. Из вспоротого нутра дракона показались тонкие девичьи ручки, а затем маленькое личико, изуродованное птичьим клювом, заменившим человеческий рот и нос. Воин даже не удивился, только ближе подошёл к туше мёртвого чудища, а девушка как ни в чем не бывало встала в полный рост и поклонилась. Красный хварот, в который она была одета, выдавал её высокое происхождение. Такое изысканное свадебное одеяние под стать лишь невесте косогана.

— Вы в порядке? — воин подал руку, чтобы помочь девушке спуститься.

Молчаливая и красивая настолько, что небеса потемнели от зависти, она кивнула и покорно приняла помощь. Даже клюв не портил черты прелестного лица. Девушка была совершенно чистая: ни на глади вороных волос, ни на шёлке свадебного одеяния — нигде не было видно ни капельки крови монстра, из бока которого она только что вышла.

— А вдруг она демон! — предостерёг я и прицелился.

— Дурной! Опусти лук! Эта дева назначена в жёны королю Пак Хёккосе! Меня послали сопроводить её.