Влюблён до смерти (СИ) - Жнец Анна. Страница 1
Жнец Анна-Влюблён до смерти
Пролог
Запечатанный конверт на постели, как всегда, заставил меня содрогнуться. Я ещё не знала, что внутри, но холодный пот уже бежал по спине, тем более в этот раз послание лежало на большой картонной коробке из тех, в которые упаковывают дорогие наряды. Но вряд ли там было платье.
Со вздохом я затворила дверь.
Коробка на краю кровати притягивала мой взгляд. Бумажный прямоугольник на крышке приводил в ужас.
«Спокойно, — сказала я себе, — ты с этим справишься».
Справишься, какая бы мерзость ни пришла в голову твоему суровому боссу.
По гранитному подоконнику грохотал ливень. Опять в моей комнате сорвало магическую защитную плёнку, заменяющую стекло. На полу растекалась лужа, но сейчас меня это не волновало. Я скинула туфли и опустилась на постель рядом со своим личным кошмаром.
Конверт был из плотной мелованной бумаги, которая не шуршала, а скрипела под пальцами. На лицевой стороне от верхнего угла к нижнему тянулась размашистая надпись. Моё имя. Две последние буквы размазались, словно свежие чернила случайно задели рукой. Странно. Небрежность совсем не в духе такого педанта как Молох.
Потянувшись, я достала из тумбочки канцелярский нож и вскрыла конверт. Развернула сложенный вчетверо лист офисной бумаги. Пачка такой же хранилась у меня в столе — для отчётов.
Сглотнув колючий ком, я начала читать. Сегодня инструкции были простые: взять предмет из коробки и ровно в восемь ждать под дверью ненавистного кабинета.
Взгляд невольно упал на часы, висевшие между шкафом и зеркалом. На сборы и моральную подготовку оставалось сорок минут.
Пришло время открыть ящик Пандоры.
Я бросила записку на кровать и с колотящимся сердцем потянулась к пугающему подарку. То, что лежало внутри, под крышкой, заставило меня судорожно вдохнуть.
«Нет, это уже слишком!»
Лицо вспыхнуло. Я зажала руками рот, пытаясь подавить подступающую истерику.
«Я не буду!»
«Не хочу!»
«У меня нет выбора».
Некоторое время я малодушно думала о том, чтобы никуда не идти, выбросить порочный подарок в мусорку, завернуться в одеяло и отключить мозг, вопящий об опасности. Послать всё в Бездну — и будь что будет. Но также я прекрасно знала, что никогда так не сделаю, — слишком прочно сижу на крючке.
Возвращаясь с дежурства, я мечтала скорее вымыть голову и принять душ. Волосы воняли дымом: день я провела, бегая по этажам горящего небоскрёба и собирая души задохнувшихся людей. Пожары я ненавидела, наверное, поэтому меня на них так часто и отправляли. Совет следил, чтобы я не расслаблялась, и даже мой вынужденный любовник не мог повлиять на ситуацию. Нет ничего хорошего в том, чтобы быть единственной в истории богиней смерти.
Я снова взглянула на содержимое коробки и решила не приводить себя в порядок. Распустила волосы, чтобы запах гари стал более отчётливым.
Надеюсь, от такого «аромата» всё у моего любимого начальника упадёт.
Ровно в восемь вечера я стояла перед кабинетом босса, прижимая злополучную коробку к груди. Глубоко вздохнув, постучала в дверь.
Большую часть времени я привыкла видеть Молоха таким — склонившимся над столом с документами. Жнец поднял голову, оторвав взгляд от бумаг. Как обычно, собранный, застёгнутый на все пуговицы. Тёмные волосы зачёсаны назад. Прядь к пряди. Чёрный костюм-тройка, идеально подходящий гробовщику. Даже узел галстука не ослаблен. Просто воплощение строгости и чопорности.
— Присаживайся.
Нет уж, спасибо. Кожаная обивка дивана — того, что рядом со стеллажом, — была до дыр протёрта моими коленями и бесчисленное количество раз залита не самыми приятными жидкостями.
Могла ли я ожидать, что мой начальник-ханжа, мистер я-прочитаю-тебе-нотацию, способен разложить подчинённую на столе в своём кабинете и прислать ей коробку с…
— Сделать тебе кофе? Ты успела поужинать после дежурства?
«Хватит! К чему эта наигранная забота? Быстрее начнём — быстрее закончим. Я устала и хочу спать».
Колёсики массивного кожаного кресла заскрипели по камню: Молох поднялся из-за стола. Взгляд его упал на коробку в моих руках и отчего-то стал растерянным. Широкие плечи напряглись. Брови сошлись на переносице.
— Ты уверена, что хочешь этого?
«Я? Хочу?»
Да больше всего на свете я мечтаю запустить в твоё холодное лицо степлером, хлопнуть дверью и навсегда забыть дорогу в этот омерзительный кабинет. Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!
Загудела кофемашина. Всё, что требовалось для комфортной жизни и работы, умещалось на десяти квадратных метрах: электрочайник, микроволновка, маленький холодильник в тумбочке, мягкий уголок, стеллажи с папками.
— Сложное было задание? — участливо спросил Молох, протянув мне бумажный стаканчик.
Коробку с гадостью пришлось опустить на диван.
— Не сложнее первого.
Да уж, первое задание до сих пор мне снится в кошмарах. Танатос — тварь! Кем надо быть, чтобы поручить такое новичку?
Молох понимающе кивнул и снова покосился на коробку.
Я недоумевала. Где предвкушение на лице, огонёк в зелёных глазах, масляная улыбка? Почему он ведёт себя так, словно это его, а не меня, принуждают ко всяким мерзостям?
— Знаешь, — сказал Молох, нахмурившись, — я всегда с пониманием относился к твоим потребностям.
«Что?»
— Пытался удовлетворять все желания, хотя некоторые казались мне странными и шли вразрез с моими принципами.
«О чём он говорит?»
— Но в этот раз… я не готов. На такое — нет.
Он покачал головой.
Я ничего не понимала.
— Но ведь ты сам прислал мне эту коробку с инструкциями.
— Какими инструкциями?
— Инструкциями. Записки, которые ты присылаешь мне перед каждой встречей и в которых подробно указываешь, какими способами я должна тебя удовлетворять.
— Что? — в ужасе отшатнулся от меня Молох. — Какие записки? О чём ты говоришь?
Глава 1
За свою жизнь я повидала немало окон — так мне, по крайней мере, казалось, ибо уверенной в собственной памяти я быть не могла, — но это… Это окно было особенным. Возможно, необычным его делал открывающийся вид. Или стена, в которой его вырубили. Или даже сама комната, где это окно — несомненно особенное — находилось. Так или иначе, оно привлекло мой взгляд — идеальный круг без деревянных рам и стекла, словно вырезанный в картоне.
Комната, в которой я очнулась с памятью, чистой, как у младенца, тоже не была обычной. Если вы когда-нибудь видели пещеру изнутри — вживую или по телевизору — то можете примерно представить отделку стен. Шероховатый известняк.
На потолке — люминесцентная офисная лампа и вьющаяся проводка. Чёрные провода спускались к светильникам по бокам кровати — старомодным бра с абажурами из красного ситца.
В постели я обнаружила себя совершенно голой, целомудренно накрытой одеялом до подбородка. В связи с этим меня, естественно, заинтересовал платяной шкаф в углу комнаты.
Пол холодил босые ступни, и до своей цели я не дошла, а допрыгала. За створками, что имитировали бамбук, висели десять чёрных платьев и пиджак с брюками. Под одеждой, на нижней полке, блестели лакированные лодочки на символических каблуках. В ящиках аккуратными стопками лежало бельё, педантично рассортированное по цвету: чёрное к чёрному, белое к белому.
«Интересно».
За исключением брючного костюма, все наряды оказались одинаковыми. Не просто похожими — идентичными. Я сняла с вешалки платье и приложила к груди. Прямоугольное зеркало на стене отразило меня в полный рост.
Фасоном платье напоминало короткий плащ с поясом. Пуговицы на манжетах и воротник с жёсткими лацканами усиливали сходство с верхней одеждой. Юбка достигала середины бедра. Для офиса коротковато, но для романтической прогулки самое то. В ящике среди белья нашлась нераспечатанная пачка чёрных капроновых колготок.
То ли у кого-то был отменный глазомер, то ли я сама купила эту одежду, но села она идеально. Нигде не жало и не топорщилось. Даже косточки лифчика не впивались в кожу.