Проклятый — обретя потерять (СИ) - Блесс Эйвери. Страница 1

Эйвери Блесс

Проклятый — обретя потерять

Пролог

Стоя на краю утеса, восемнадцатилетняя девушка полным отчаянья взглядом следила за медленно всплывающим над горизонтом солнечным диском, понимая, что это последний рассвет в ее жизни. Короткой жизни, в которой она так ничего и не успела сделать.

— Ну что, Айрин, набегалась? А теперь пора возвращаться. Твои подданные ждут тебя.

Задумавшись над своей судьбой, молодая королева не услышала шума шагов остановившегося от нее на расстоянии нескольких метров мужчины. И это несмотря на то, что ждала его появления. Хотя, вполне возможно, что этого шума и не было. Опытные воины умеют ходить тихо. А этот воин был не просто опытным, он был одним из лучших. Именно поэтому Айрин не сомневалась, что куда бы она не убежала, этот преследователь ее, рано или поздно, но найдет. Больше даже склоняясь к рано. Так и получилось. А она надеялась, что у нее есть еще хоть немного времени. Но это был конец. Конец всему. Во всяком случае, для нее.

— Айрин, не глупи, — в грозном голосе воина послышались ноты нетерпеливого раздражения. — У меня нет времени на твои игры.

— Игры? — горькая усмешка искривила плотно сжатые губы девушки, — так для тебя вся эта война и тысячи смертей это только игра? Уходи откуда пришел. Я не хочу ни знать тебя, ни видеть, ни иметь общих дел. Оставь меня в покое. Все что было можно плохого, для меня и моей страны, ты уже сделал. Дай хотя бы умереть спокойно.

— Умереть? — серьезный взгляд мужчины прошелся по хрупкой девичьей фигуре. — Нет, ваше величество, у меня на вас совершенно другие планы.

— Знаю я ваши планы. Не быть этому. Я никогда на свяжу свою жизнь с тем, кого презираю. А вас я презираю всей своей душой.

Гордо вскинув подбородок, молодая королева, с брезгливостью и ненавистью, смело посмотрела в глаза того, на помощь кого еще совсем недавно так надеялась. Но как показала жизнь — зря.

На что Айрин рассчитывала, бросая откровенный вызов этому воину — непонятно. Скорее всего, это был крик отчаяния в надежде на… На что она надеялась — также непонятно, так как и сама прекрасно понимала, выхода из создавшейся ситуации только два: или с достоинством принять смерть, или существовать презираемой всеми и в первую очередь презирая себя, на потеху захватчикам. Такой жизни она не хотела. Слишком для этого девушка была горда. Ее королевство погибло — значит и ей здесь больше нет места.

Как только было принято решение, на душе сразу же стало легко и спокойно. Эти чувства тут же отразились на ее лице и во взгляде. Заметив изменения, воин сразу же напрягся. Его взгляд, наоборот, стал острым как лезвие меча.

— Айрин!

Предупреждающе протянув имя молодой королевы, мужчина сделал плавный шаг вперед. Он приготовился схватить свою жертву и больше никогда не отпускать. Ведь драконы никогда не выпускают из лап то, что посчитали своим. Не собирался Гард этого делать и сейчас. Тем более, когда цель уже была так близка.

В ответ на плавное движение главы клана черных драконов, девушка, склонив голову набок, не оглядываясь, сделала такой же плавный шаг назад, прямо к краю пропасти. Выскользнув из-под маленькой туфельки, мелкие камушки покатились по склону, падая в безду. Звука их падения слышно не было. Это вызвало довольную улыбку на лице несчастной. Ведь последнее говорило, что при падении с такой высоты, шансов выжить у нее нет. Что не могло ни радовать.

— Не глупи. Чего ты этим поступком добьешься? Кому сделаешь лучше? Уж точно не себе.

Дракон внимательным взглядом следил за каждым движением и эмоцией той, кто отчаянно не хотела признавать его своим повелителем и мужем. А последнее ему было особенно важно. Ведь только после проведения их совместной с Айрин брачной церемонии в храме семи богов, он сможет считаться не номинальным, как сейчас, а вполне законным королем и правителем Даргории.

Нет. Он и так наденет на свою голову корону, можно даже сказать, что уже надел, но именно освященный жрецами союз, сделает его в глазах окружающих не поработителем и захватчиком, а спасителем целого народа. Взяв в жены Айрин, ему проще заткнуть пасти всем недовольным. Да и этих недовольных будет гораздо меньше. Это и было причиной того, что сейчас он не решался приблизиться к одиноко стоящей на самом краю утеса хрупкой девичьей фигурке. Дракон не хотел, чтобы его действия подтолкнули девушку к бессмысленному поступку. Именно поэтому, Гард продолжал убеждать непокорную королеву в неизбежности их союза.

— Айрин, ты последняя из могущественного рода Лактеонов. Неужели, своим глупым поступком, позволишь ему прерваться? Вот так, даже не в бою, а непонятно где. В бесславии и полной неизвестности. И все это, вместо того, чтобы с честью принять испытания судьбы, посланные тебе богами? Разве брак со мной такое несчастье, что вместо него стоит накладывать на себя руки? Тем более, что твой отец сам предлагал мне вступить в этот союз. И ты, насколько я помню, также была не против. Что же изменилось с тех пор?

Прожигая ненавидящим взглядом стоящего напротив нее воина, молодая королева гордо вскинула голову.

— Все. Все поменялось. Тогда был жив мой отец, наше государство процветало, а подданные радовались каждому дню. Сейчас же и мой отец, и мой брат мертвы, земли моего королевства сожжены войной и пропитаны кровью моего народа. Те единицы, что выжили, оплакивают своих родных и свою судьбу. Ведь впереди их ждет жалкое существование и все, на что они могут рассчитывать, это на подачки твоих драконов. Драконов, которые презирают людей. А ведь еще не так давно они были свободны и равны вам. Не все, но все же. А сейчас они как рабы, кланяются за краюшку хлеба. После вашей помощи их, как и меня, не ждет ничего, кроме рабства и подчинения воле тех, кто вместо того, чтобы прийти на помощь, когда враг только подошел к границе Даргории, и плечом к плечу встать с нашими воинами в один ряд, на защиту общих земель, явились как стервятник на вонь от трупов, когда даргорийцы, в попытке защитить свой дом, почти все погибли. Драконы явились только после того, как к богам отправились все маги и лучшие воины, цвет нации Даргории. Вы просто добили разрозненные остатки Саладорской армии, а не спасли нас. И все потому, что спасать уже было некого. Вы устроили пиршество своей победы на костях наших погибших героев. Вы не спасители, вы шакалы, которые явились, почуяв запах разложений, чтобы набить свое брюхо падалью. Вы не победили Саладорские войска, вы добили тех трусов, что сбежали с поля боя, испугавшись смерти от мечей моих воинов. Поэтому ничего, кроме презрения у меня и не вызываете.

Слушая обвинения девчонки, Гард прожигал ее своим взбешенным взглядом, понимая, что с ее стороны, все именно так и выглядит. Ведь она ничего не знает о разговоре Леонидаса и главы черных драконов. Даргория давно не участвовала в военных кампаниях. Это было мирное, торговое государство. Да, армия у королевства была и неплохая, воины были обучены, вот только почти ни у кого из них не было опыта реальных битв. А он предупреждал, что не надо встречать Саладорцев в открытом поле. И вообще, стоило потянуть время до первых заморозков, дать на откуп несколько поселений, а после завести в Нарадийские болота, и когда вражеская армия увязнет в трясине, взять ее в кольцо и атаковать. Вот только Леонидас посчитал использование такого плана ниже своего достоинства и мало того, что встретил неприятеля, не организовав защиты для своей армии, так он еще и не дождался подкрепления со стороны драконов. Айрин права в одном, когда черные драконы прилетели, спасать было уже особо некого и все, что им оставалось, это отомстить за погибших. Вот только выжившим это не помогло и разрушенные дома населению не вернуло.

Из-за того, что много людей погибло, огромные территории Даргории остались без хозяев. Все их занял клан черного дракона.

Возможно, со временем, молодая королева все это узнает и поймет, но сейчас она не готова слышать об ошибках своего отца, повлекших гибель их королевства. Ей легче винить во всем случившемся кого-то со стороны. Так девушке проще было перенести утрату. Ну и пусть. Главное, чтобы она глупости не делала. А для этого Гард попытался достучаться до ее здравомыслия. Она же королева и должна думать о своем народе, а не упиваться горем.