Опция номер (СИ) - "FlatWhite". Страница 1

========== Часть 1.1 — Адаптация ==========

Когда приходит время делать тест, они даже не желают друг другу удачи. Тсуна мягко улыбается и поправляет сумку на плече, а Ямамото листает в телефоне спортивные сводки — он последний в очереди из-за распределения по алфавиту, но пришёл пораньше с ними за компанию. Их расслабленность успокаивает.

Хаято думает, лучше бы вчера отстрелялись с классом Хару, и выходной был бы у всех свободен.

— Гокудера Хаято, пройдёмте.

Он заходит и садится в единственное медицинское кресло в освещённой дневным светом комнате. Подставка под локоть с левой стороны, поэтому понимает, на какой руке закатить рукав, до того, как об этом попросит медсестра. Цветом волос и причёской она немного похожа на Киоко — ту, какой была Сасагава из будущего.

— Поработайте кулаком. — Она ждёт, наблюдая за его сжимающимися пальцами. — Достаточно, отпускайте.

Он расслабляет их. Сегодня Киоко единственная выглядит расстроенной: пара девчонок в туалете решили «подбодрить» себя рассказами о школьнице, которая в прошлом году выпрыгнула из окна, после того как узнала результаты теста.

Бред какой. Даже если бы ему сказали, что он омега, он не стал бы. Не скажут, Хаято уверен. В десятилетнем будущем — и почему он до сих пор называет это время так, хотя уже на два года ближе к нему — в комнате взрослого себя он не нашёл подавителей. Ни противозачаточных, ни прокладок, ни чего-либо ещё из must-have набора омег. Даже снотворного и обезболивающего не было.

— Смотрите, вот пробирка, наклеиваю ваше имя — Гокудера Хаято — возраст, дату рождения, дату взятия крови, — как ребёнку объясняет и показывает медсестра, чтобы он не переживал.

Он и не переживает.

— Если подержите так руку хотя бы пять минут, синяка не останется. — Девушка отработанным движением быстро наклеивает светло-сиреневый пластырь, кладёт его же палец на место прокола и сама сгибает его левую руку в локте. — Голова не кружится?

Он отрицательно качает головой. Не кружится даже от поездок на мотоцикле по потолку тренировочного зала на базе. И от кружащих буйных вихрей урагана, когда поддаётся стихии и уходит в отрыв, позабыв о тренировке.

— Хорошо. Следующие кабинеты указаны у вас в бумажке, просто проходите дальше.

Он берёт протянутый листок и выходит. Тсуна тихо разговаривает с уже повеселевшей Киоко, поэтому Хаято ловит вопросительный взгляд Ямамото и кивает в другой конец коридора — я, мол, туда.

Когда он ложится на очередную кушетку, в голове толкаются мысли, нужно ли было снять обувь, хотя стопы свисают и не касаются обивки, а ещё недостаточно ли низко лёг и надо ли подползти выше. Чтобы отвлечься от всех манипуляций, Хаято смотрит на полоски панельного потолка и думает о боссе. Если Десятый окажется омегой, его ждёт новый специфический курс молодого бойца, хотя, Хаято уверен, он будет не более странным, чем все предыдущие программы обучения аркобалено.

В мире мафии за последние столетия накопилось достаточно опыта, как справляться с подобными ситуациями. Омегами бывали и боссы, и некоторые хранители. Чаще всего они властвовали недолго, но ярко, и с каждым новым поколением организовывать жизнь с учётом ошибок предшественников становилось немного проще.

Скорее всего, Колонелло тоже внесёт лепту в просветительскую программу Реборна — военные набили много шишек на попытках спрятать запахи гражданских. В полевых условиях (когда из амуниции всего-то ничего!) о подавителях и мечтать не приходится: они заканчиваются, теряются, намокают, поэтому у солдат свои приёмы. За их сохранность в тайне костьми лягут, но с Вонголой ситуация другая. Колонелло поделится.

Они ждут Ямамото на первом этаже у автоматов с кофе. Те почти не затихают, нагревая воду, и приглушённо, монотонно шумят, измельчая зерно для заказов посетителей. В карманах совсем не осталось мелких купюр, и они в очередной раз отказывают посетителям разменять деньги.

Если бы Хаято был бетой, это бы немного уравновесило его характер, и управляться с финансовыми и организационными делами Вонголы было бы проще.

Он мог быть и альфой — по рейтингам те всегда в топе, а у Хаято тоже высокие результаты в учёбе, легко даются иностранные языки и математические расчёты, он хорошо играет на музыкальных инструментах и физически достаточно сильный по всем показателям.

Скоро он узнает.

…На следующий день Реборн заставляет всех заново пройти тест у врачей Вонголы, которых прислал Девятый. Процедуры для государственного реестра по их правилам — это одно. Истинные результаты, от которых зависит безопасность семьи, — другое, и права на ошибку нет. Спустя три дня Реборн огласит результаты при всех, заведомо не дав никому посмотреть. Им нельзя ничего скрывать друг от друга. И обмануть ни у кого не получится.

Хаято не стал бы. В конце концов, они все стали ответственнее, эй. Реборн так не думает.

Результаты из клиники приходят на личные электронные почты учеников, в копии — родители, а в случае Хаято — старшая сестра. Больше конверты никто не вырвет из рук в школе, письма не теряются и не исчезают из обычных почтовых ящиков. Родители не спрячут их от своих чад или наоборот. Очень современно, менее трагично.

Он чувствует объятие Бьянки, когда приходит с друзьями в дом Десятого, но Хаято не понимает значение этого жеста так же, как и всегда, — от «я тобой горжусь» до «боже, ты так жалок» всего ничего, и её глаза за стёклами очков. В животе всё ожидаемо сжимается.

Почему-то его письмо попадает в папку спама, и Хаято найдёт его потом, когда и так уже узнает результаты от Реборна.

***

Рёхей и Хибари альфы, но они старше, узнали об этом ещё год назад. Ямамото теперь тоже в их клубе. Киоко, Хана, Хару и Тсуна — беты. И Хаято искренне радуется, ведь, значит, боссу не нужны специальные программы от аркобалено, а за девчонок и так всегда переживаешь, поводов и без того достаточно. Теперь на один меньше. Они сильнее, чем кажутся.

Мукуро и Хром — омеги, но им явно всё равно. Кому угодно и когда угодно свернут мозг иллюзиями. Заранее можно ждать красочных сцен от одурманенных ебателей столбов, столов и других предметов.

То, что Хаято тоже омега, кажется в корне неправильным. Он молчит, обдумывая, как так могла быть покорёжена госстатистика — 20% альф, 70% бет, 10% омег. Какого чёрта у них не такое распределение? Где были его таблетки в будущем? И детей у него не было, это точно. Картинка не клеится.

Перед глазами мелькают образы далёкой будущей — но уже не их — реальности, в которой был гостем, и видел, и ощущал себя другим — грозной правой рукой босса.

Бьянки приобнимает его одной рукой и коротко целует в ухо:

— Я позвоню Шамалу.

— Да ты издеваешься. — Он чувствует её усмешку, но почти рад прервавшейся тишине.

Ребята сидят молча, обхватив свои чашки с чаем. Утешать Гокудеру нет смысла, никто не считает произошедшее трагедией, но и не дать ему времени переварить услышанное тоже не решаются.

— А что Шамал? — Реборн заинтересованно глядит на неё.

— Сказал обязательно позвонить, если кто-то из нас окажется омежкой. — Бьянки нехотя отпускает брата и отодвигается. — Со мной вышло обломинго, но тут старый извращенец обрадуется.

Хибари громко фыркает, и Ямамото первым заливается звонким смехом. Хаято окончательно возвращается к реальности от удара кулака о стол и криков Рёхея, что извращуги не пройдут.

Поднимается привычный галдёж. Сегодня детей на посиделки не пустили, но они и без них хорошо справляются. Мама Тсуны согласно кивает то ли отдельно на крики Рёхея, то ли всем сразу и незаметно ставит всё новые блюда на обеденный стол.

— Ребята, ну, налетайте! — Её фраза утопает в шуме, несколько пар рук тянутся за салатами.

— Отлично, а вот это что красным присыпано?

— Убери руки от моего лица, я сейчас подам. Сядь!

Хрумканье добавляется к перекрикиваниям, у кого-то падают палочки.

— Ножи, ребят?

— Рулеты будут хитом вечера, я уверена, бери сразу два.