Отец-миллионер под прикрытием (СИ) - Дали Мила. Страница 1

Глава 1.

Мария

— Марусь, выйди в зал. Тот покупатель снова пришел. Ух, зверюга! Ему ничего не нравится, все нервы вымотал, честное слово! — возмущается коллега Дарья, наряженная в изысканную форму элитного магазина мужских костюмов. Французского бренда.

— Он ничего не купит. Сама рассказывала, не похож на постоянных — слишком просто одет, — вздыхаю, ковыряю ложкой в запаренной овсяной каше.

— Ничего не купит, а последнюю каплю терпения высосет. Не могу, все. Пусть меня увольняют! — трагически говорит Дарья и от обиды рассекает воздух ладонью.

Медленно разворачивается, низкими каблуками топает по полу. Коллега знает о моем таланте находить общий язык с любым человеком. Знает меня как лучшего работника месяца и добросердечную приятельницу.

— Ай, ладно. С тебя шоколадка…

Я не очень довольна, однако поднимаюсь со стула. В комнате персонала вновь втискиваю ступни в узкие лакированные лодочки.

За пару метров до выхода в зал выпрямляю спину. Смотрю в настенное зеркало, меняю выражение лица — чтобы глазеть на зверюгу, как на родного. Любоваться им. Распахиваю позолоченную дверцу и тут же отхожу назад в комнату персонала. Внезапно натыкаюсь на Дарью, которая серой тенью стоит за моей спиной:

— К нему не выйду, — ахаю я.

Отчаянно вцепляюсь в дверной косяк, а Дарья толкает:

— Ну нетушки, Марусь! Назвалась груздем — полезай в кузов, — змеей шипит мне в ухо.

Мои влажные ладони соскальзывают с косяка, и я мелкими шажками вылетаю в зал.

Прямиком к мужчине. Горделивому донельзя. В глаза сразу же бросается его рубашка. Она выделяется среди темных пиджаков, развешанных на золотых стойках… Яркая, в клеточку. Эта рубашка скрывает спортивную фигуру мужчины… Я помню его тело и в одежде, и без. А теперь бессовестно пялюсь на его черный ремень и такие же черные джинсы… Недорогие.

Я прекрасно разбираюсь в одежде, но не в мужчинах. Я помню его глаза — зеленые. Сияющие в холодном свете ванной комнаты. Они сияли магнетическим пламенем. Его обезоруживающий взгляд уничтожил крупинки моего сознания и основы морального воспитания в прах. Никогда не прощу его за это!

Сейчас он прячет свои бесстыжие глаза под надежными линзами солнцезащитных очков. Рукой брезгливо расталкивает брендовые наряды на вешалках.

Сегодня девятое марта, а вчера было восьмое. Логично, не спорю. Вчера мы с моей лучшей подругой Лизой праздновали женский день, развлекая себя шоколадными пирожными и чаем.

В кухне у Лизы вкусно пахнет выпечкой. Девушка плачет, заглушая обиду на Александра сладким десертом. Бросил ее, наглец, аккурат в преддверие праздника. Я не особо переживаю — помирятся. Александр всегда так делает, когда к календарю подкрадываются заветные даты. Может, подарки дарить не хочет, может, фетиш такой — кто ж его знает.

Отхлебываю чай и вздрагиваю — слышу громкий, настойчивый стук кулаком по двери. Сильный. Вот-вот с петель сорвет. Немножко пугаюсь. Александр так не стучит, он интеллигент заученный. Поглядываю на Лизку, а она на меня:

— Сейчас посмотрю, кто явился.

— Может, не надо? Лиз, вдруг там бандит?

— И слава всевышним Патрикам! Пусть лучше меня бандит утащит в плен, чем этот предатель Александр!

Слишком быстро подруга подскакивает с места. Задевает столешницу, проливает чай. Я теряюсь лишь на мгновенье и тянусь за тряпкой. В прихожей суета. Слышу низкий мужской голос. Приятный. Потом раздается радостный Лизкин визг.

Подруга возвращается в кухню с огромным букетом красных роз, пыхтит, еле тащит. Горит вся, расплывается в довольненькой улыбке. Я тоже горю и лицом перенимаю цвет композиции.

— Знакомься, Манька, мой братик Марат! — восклицает она.

А мне больше хочется раствориться в воздухе. Быстро вскипеть и потом испариться в открытую форточку. Я сразу узнаю Марата Райнера. Бывшего однокурсника, самого популярного ловеласа в группе. Любовь моя первая и, конечно же, безответная. Он проучился с нами всего один год и слинял куда-то за границу. Спустя десять лет Марат стал еще привлекательнее. Здоровенный красавчик, непробиваемая стена натренированных мышц. И улыбка. Все такая же дьявольски-милая, очерченная ухоженной бородой. А вот раньше он не носил растительности на лице. Неважно.

Повисает неловкая пауза, сминаю в руках мокрую тряпочку, неотрывно пялюсь на Марата. Тот лишь дергает бровью, спешит прервать мою тупую реакцию. Шагает близко, протягивает ладонь.

— Очень приятно, — выдавливаю из себя писк.

— Ага. Вас-то как зовут?

— Маша.

Марат вежливо кивает и снова полностью отдает свое внимание сестре. Он меня не вспомнил. Не вспомнил Марию Кошкину, что весь начальный курс сидела на первой парте и только искоса поглядывала на задние ряды. Конкретно — на этого самого плута. Взбалмошного задиру.

— Марат, а ты чего не предупредил о прилете? Разве командировка в Испании уже закончена?

Лиза суетится, достает из тумбочки под раковиной ведро — ни в одну вазу не поместится столь роскошный букет.

— На выходные вернулся. Хотел сделать сюрприз, — отвечает сестре и вновь скользит по мне блестящим пристальным взглядом. — За тортиком сгоняй. Будь так любезна. Я слишком голоден после самолета.

При слове “голоден” я крепко стискиваю зубы, жмусь к столешнице.

Подруга соглашается, на радостях блаженным вихрем летит в прихожую. Хлопает дверцей.

Мы остаемся с Маратом наедине.

Он гость, но чувствует себя хозяином. Невозмутимо включает чайник. Знает, где стоят кружки. Его мощная, тяжелая энергетика давит. Становится сложно дышать. Господи. Нужно спрятаться, дождаться возвращения Лизки, а после как можно скорее слинять. Еще немного — и сердце точно разорвется от бешеного ритма.

— Извини, сейчас вернусь, — тихо говорю.

Но Райнеру абсолютно плевать на мой лепет. Мужчина вальяжно разваливается на стуле, где сидела я, и перемешивает ложкой сахар. Джинсовку даже не снял.

На слабых ногах шагаю в первое попавшееся на глаза укрытие — совмещенный санузел. Я закрываю дверь и только сейчас могу нормально вдохнуть.

Вообще-то воду фильтровать надо, а не пить из-под крана, но в горле пустыня. Губами льну к серебристому кранику, смачиваю ладошки. Пытаюсь остудить щеки — плохо помогает, и тушь на глазах смазывается. Пялюсь в зеркало. Вздрагиваю, светло-синий кафель, будто размывается, я вижу в отражении Марата.

Райнер просто захотел помыть руки, не спрашивая моего разрешения войти — и на секунду не сомневаюсь в этом. Прикусываю губу, не в силах пошевелиться. Райнеру жарко с дороги, именно поэтому он сейчас в один взмах скидывает джинсовку под ноги. И, черт возьми, это ему не помогает — следом летит рубашка. Только теперь крепко зажмуриваюсь, будто раскаявшаяся рецидивистка, и опускаю голову. Крашеные белые пряди падают на лицо, плечи, глянцевую поверхность раковины.

Я слышу дыхание совсем близко, оно горячей волной проходится по коже, волосам, чуть спутанным ветреной погодой и так и не расчесанным.

— Ты очень красивая женщина…

Господи. Столько лет я мечтала услышать эти слова. Желанные до мурашек. Столько лет я пыталась выкинуть из головы Марата Райнера, навсегда забыть его голос.

И снова этот яд разливается по венам, окутывает тело, вдребезги уничтожает сознание. Черный яд Марата Райнера с каждым вздохом сладостным ароматом пропитывает меня изнутри. Распирает. Заставляет гореть.

Давлю в себе слезы. А за спиной будто расправляются крылья. И не разрушить ту страстную любовь, не превратить в развалины и построить на их месте счастливую новую жизнь.

Мне двадцать восемь лет. И я одинока. Парочку краткосрочных романов даже вспоминать не хочется.

— Марат…

— Тсс… Ничего не говори.

И мое шелковое платье, словно само скользит по коже вверх и собирается на талии. Я оказываюсь в крепком, обжигающем кольце мужских рук, из которого теперь не выбраться. Пропускаю пару ударов сердца. С губ срывается тихий стон.