Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита. Страница 1

Сайрита Дженнингс

Греховная погибель

(Се7мь грешников — 3)

Полное или частичное копирование, выкладка на других ресурсах или передача книги третьим лицам БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ! Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды, предназначена только для личного пользования и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо!

Переведено для группы WonderlandBooK

Переводчики: leno4ka3486, Inventia

Редактор и оформление: Inventia

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

В книге содержаться сцены насилия, группового секса, употребления запрещённых веществ и алкоголя.

Пролог

Я слышу их, но не могу двигаться. Не могу кричать. Не могу позвать их.

Нет.

Остановись. Не делай этого. Не поступай со мной так. Только не снова.

Я иду ко дну. Нет, уже на дне. Маленькой девочкой, меня уже удерживали под водой. Ребёнок, который никогда не знал, что значит быть желанным, быть любимым. Я слишком долго находилась под водой, и вот, наконец-то, очнулась. Кем-то другим. Чем-то другим. Они снова топят меня в нечестивых водах, и я знаю, что не спасусь, как раньше. Во второй раз точно уже не воскресну.

Но мне удалось.

Я проснулась в той же воде. В воде, в которой была возрождена. Я изменилась. Но в каком-то смысле, осталась прежней. Я была собой, и в тоже время нет.

Я была собой до неё. До Адриэль.

Одна вошла. Две вышли.

Одна умерла. Даря двум другим жизнь.

Убить одного, чтобы спасти миллионы.

Он знал. Он всегда знал.

Глава 1

Легион

Кровь огнём текла по жилам. Расплавленная лава, опаляющая нервные окончания и сжигающая в пепел клетки, только чтобы те тонкие, микроскопические блики улучшались и восстанавливались.

Нет. Не все.

Но Легион становился сильнее. Нерушимее. Легион становился монстром, которым был когда-то. Монстром, от которого бежал веками. Он отдал свою силу, чтобы избежать заблудших душ, которые преследовали его на протяжении тысячелетий, прислуживая в качестве личной Орды полтергейстов. А теперь… души нашли его и были невероятно злы. Их голоса хором яростно шипели, нашёптывая и искушая на злые помыслы и бойню. Кровь. Они умоляли о крови. И они не успокоятся, пока Легион не запятнает кровью каждый дюйм влажных каменных стен этой подземной гробницы.

В воздухе витает тяжёлый и густой страх, почти осязаемый шлейф тьмы окутал маленькую, дрожащую фигуру, закутанную в серый плащ с капюшоном.

— Что ты сделала? — его голос холодный, как сама смерть.

— Это… правда, — притворно улыбаясь, едва слышно говорит женщина, — Ты — это он. Легион заблудших душ.

— Что ты сделала? — каждое слово, как колотая рана в мерцающем мужестве женщины.

— Я… я освободила тебя. Чтобы ты мог спасти мою дочь. — При упоминании об её брошенном ребёнке, стиснув острые, как бритва клыки, с его губ срывается рычание. Женщина вздрагивает от этого зрелища.

— Где она? — Слова сотрясают землю у неё под ногами.

Хрупкая женщина успевает ответить:

— Он забрал её. Обещал, что не причинит ей вреда… убежище. Они отвели её в убежище. — В угрюмых глазах зажигается огонь нетерпения. — Пожалуйста, поторопись… пока он не убил её! У нас не так много времени.

Легион смотрит на тяжёлую бетонную дверь, его сверхъестественный слух улавливает шаги в нескольких ярдах от него. Их много — не меньше десятка. Его взгляд возвращается к женщине, которая родила Иден, только чтобы потом пытаться убить её снова и снова. Он делает шаг вперёд. Убить её было бы жестом доброй воли по сравнению с судьбой, которую она встретит за его освобождение. Но она сделала это, прекрасно понимая, что придётся заплатить за спасение своего ребёнка. Того самого ребёнка, который был мерзостью и проклятием в её жизни. Зачем? Нет времени спрашивать. Не тогда, когда отвратительный запах смерти наполняет ноздри с каждым вдохом. Он чувствует Иден в своей крови, мистическое притяжение, которое притягивает его силу, ведёт к ней. Но сначала… они падут. Все до единого. Каждое грёбаное существо, будь оно человеческое или иное, приложившее руку к её мучениям, падёт к его ногам в неизмеримой агонии.

Каждый тяжёлый шаг к двери — как предупреждение, предзнаменование. Когда Легион выходит в коридор, то просто ждёт, ощущая сладкий вкус ярости на языке и волнующий прилив обещанного насилия, покалывающий ладони. Он моргает, густые чёрные ресницы касаются его щёк, и Легион упивается ощущением растущей силы. На протяжении веков Легион довольствовался той крошечной частицей, которая поддерживала его лишь, чтобы выжить. Всего лишь крошечная капля, чтобы он мог охотиться и убивать тех, до кого добралось влияние Дьявола. Он скучал по этой ужасной силе. Скучал по тому, как она звала его, дразнила, соблазняла. Он скучал по запаху гнилостного страха врагов, когда те смотрели на его гигантское тело. Ему не хватало звуков их бешено колотящихся сердец как раз перед тем, как он добирается до грудных полостей и превратит их самые жизненно важные органы в кашу.

Чем ближе они подходили, тем более взволнованным — более живым — он себя чувствовал. Каждый шаг к нему и их неминуемая казнь наполняли его тёмным трепетом, который пел в его крови и пульсировал в костях. Это не займёт много времени, он сделает всё быстро. Не было времени наслаждаться звуками их истошных криков или ощущением их конечностей, извивающихся в невыразимой муке. Их смерть будет милосердной, а это гораздо больше, чем они заслужили за то, что сделали. За то, что они отняли у него.

Когда первая волна агентов входит в длинный каменный коридор, они останавливаются при виде огромного зверя в нескольких ярдах от них. Их нерешительность — это их неверный шаг, и Легион просто улыбается, чувственные губы обнажают острые клыки, прежде чем агенты придут в абсолютный ужас. Только мгновение тишины, прежде чем их крики эхом разнесутся по коридору вместе со звуками рвущейся плоти и булькающей крови.

Даже пальцем не придётся шевелить. Заблудшие души точно знают, что делать, и они всегда хорошо выполняют свою работу. Один за другим агенты падают на холодную землю, превращаясь в искорёженные груды, сражённые собственными клинками. Просто шёпот одержимости — это все, что нужно, чтобы свести с ума самых сильных мужчин. А с яростью и жаждой мести, бурлящей в жилах, Легион нуждался даже в меньшем. Крики длятся всего шестьдесят секунд, прежде чем его встречает мёртвая тишина, и он снова становится одним целым с этими безжалостными душами. Они напевают ему всякие нелепости, каждая мрачная нота пронизана обещаниями смерти и разрушения.

«Сюда. Идём с нами».

Он несётся по коридору в облаке кровавой резни, ведомый своей ненасытной жаждой крови, останавливаясь только для того, чтобы отметить состояние своей одежды. Вернее то, что осталось от его одежды… рваные лохмотья, разорванные в клочья кнутом с ангельским ядом, любезно предоставленным головорезами альянса. После ударов кнутом, они перешли на серебряные кастеты. С тех пор его раны зажили, но он никогда не забудет их лица. То, как они гордо смеялись и радовались, плевали ему в глаза, когда Легион отказывался удовлетворить их своей реакцией. А когда они приходили в отчаяние после долгих часов пыток, то выхватывали свои жалкие маленькие члены и мочились на него. И все это во имя их Господа и Спасителя. Чушь собачья. Они заплатят. За то, что забрали Иден. За попытку унизить его. За то, что высмеяли его отца. Они все заплатят.

Он хватает штаны, ботинки и куртку с самого большого из павших солдат. По человеческим меркам он мог бы считаться огромным, но для Легиона он был не более чем ничтожным. Легион не обращал внимания на оружие — оно ему не к чему. Души, которые теперь населяли его, были пойманы в ловушку на протяжении веков, и у них были планы на всех и каждого, кто когда-либо причинил ему зло. Их нельзя было заставить замолчать. И что бы они ни сделали, Легион обладал особыми… дарами… которые позволяли ему манипулировать другими существами, заставляя их выполнять его приказы.