Илинара. Драготариус (СИ) - Шмидт Елена. Страница 1

Шмидт Елена. Илинара. Драготариус

Илинара с детства была не совсем обычным ребёнком. Однажды вместе со своим другом Егором она попадёт в передрягу, после чего обретёт четырёхлапую хвостатую спутницу и тягу к изучению паранормальных явлений.

Став взрослыми, они случайно столкнутся с серией необъяснимых и жутких убийств. Пытаясь выследить страшного и коварного убийцу, попадут в параллельный мир, называемый Драготариус. Здесь Илинаре предстоит найти преступника, отомстить врагу, встретиться со своей пропавшей семьей и познать истинную любовь.

Пролог.

Драготариус.

За сто тысяч лет до описываемых ниже событий. Легенда это или реальность никто уже точно сказать не может, но отзвуки произошедшего оказали влияние на будущее.

Это был один из трёх миров, что незримо пересекались в пространстве параллельных Вселенных, и представляли единую тесную связку. Они граничили между собой энергетическими потоками и переходами, которые порой открывались в местах пересечения силовых линий. Один из этих миров, который отличался от двух других, был облюбован высшими сущностями. Одни называли их демиургами, другие богами. Они сами величали себя драгами, а свой мир называли Драготариусом. Изначально он был напитан мощной энергетикой сотворения, необходимой для создания живого, это-то и привлекало к нему высших.

Тегаус, был одним из драгов. Коварный прародитель тёмного пространства — Хаоса, правитель, которому подчинялась Смерть и Разрушение, он мог убить целые миры, наслав болезни, мор, катаклизмы и беды, мог уничтожить в мгновение всё вокруг, разметав на молекулы и атомы, а мог и вернуть к жизни. Хотя последнее он не любил и практически никогда не делал, считая, что единожды умершее не имеет больше шансов.

Он парил над растительным и животным миром, что создали Илинария — богиня истины или всего сущего, как ещё называли её, и Ардиана — повелительница флоры и фауны. Надо отдать им должное, творить под настроение они умели. Величественные леса тянулись на тысячи километров, покрывая землю зелёным ковром. Горы, высившиеся вдалеке, уходили вершинами в небо, словно желали коснуться солнца. Они грели свои обледеневшие макушки, сверкающие белыми нарядными шапками под лучами. Дальше лежал безграничный океан, владения прекрасной богини Олеании — покровительницы всего морского мира. Тегаус всматривался в блестящую поверхность воды, может, хоть сегодня покажется изменчивая, как и её стихия, женщина. Но гладь была спокойной, а значит и сегодня он не увидит её ярко-синие глаза, призывно припухлые губы и идеальные изгибы стройного тела.

«Проклятие! — пронеслось в голове. — Почему она избегает меня? Я что, недостаточно хорош для неё?» Противные мысли, бередящие душу, всплывали одна за другой. Он бросил ещё один взгляд в сторону водной стихии и резко развернулся. Что ж, он знает, кто его всё время ждёт и, пожалуй, отправится туда.

Богиня Агеда — повелительница морока, иллюзий, миражей, властительница серых туманов, заводящих в топь, а также всего того, что способно изменить реальность, поменять правду и вымысел, была зла. Тегаус опять отправился в сторону воды. «Проклятая Олеания, она снова забирает себе самое лучшее», — шептала она в отчаянии. Но тёмный шлейф неожиданно замерцал перед ней.

— Тегаус, — прошептала она и бросилась к нему навстречу, — ты вернулся?

— Конечно, — он обнял её стройное тело, в тёмно-сером переливчатом платье. От избытка чувств Агеда покрылась блестящей дымкой и замерцала от наслаждения. — С чего ты взяла, что я ушёл?

— Так, залетели мысли, — усмехнулась она, прижимаясь к нему уже обнажённым телом, по формам которого сокрушались лучшие скульпторы. Платье стекло с неё словно туман, демонстрируя женщину во всей красе.

— Думать вредно, — произнёс Тегаус, сильными руками приподнимая и усаживая её на стол, — особенно хорошеньким драгаткам.

— Ты, и правда, находишь меня хорошенькой? — влюблено спрашивала она, повинуясь его требовательным движениям и раздвигая ноги.

— Конечно, — он впился ей в губы и одним резким движением, безо всяких ласк и нежностей, проник в её горячую, ждущую его плоть.

— Никогда не бросай меня! — почти требовала она, отдаваясь ему вся без остатка. — Не бросай, — шептали её губы во время бурного оргазма, сотрясавшего их тела. — Не бросай, — она откинулась на стол почти счастливая.

— Постараюсь, — пообещал он, по-хозяйски сминая грудь, а сам уже смотрел в сторону водной глади, блестевшей вдалеке.

Через три дня Агеда поняла, что беременна. Счастью её не было предела, она ждала Тегауса в надежде сообщить ему, что у него будет сын, но бог Смерти и Хаоса спешил снова к безбрежной морской дали. Там в водах океана резвилась красавица Олеания, и драг был уверен, что сегодня она падёт к его ногам.

Через три месяца Агеда окончательно поняла, что её предали.

— Прости, сынок, — прошептала она, коченея от предательства, что вымораживало её изнутри. Она поднималась всё выше и выше в небо, которое теперь казалось ей пустым и бесчувственно-холодным. — Слишком больно, — выдохнула и рухнула вниз на горные вершины, торчащие копьями острых скал. — Будь ты проклят, Тегаус! — успела прокричать, перед тем, как рассыпалась серебристой пылью, разлетаясь в пространстве. Единственный способ, когда драги по своей воле могли потерять материальное воплощение и стать бесплотным духом, лишённым памяти.

От удара прокатился гул, начался камнепад, гора рушилась за горой, сотрясая землю. Куски скал падали в воду, и она закипала, превращаясь в водную пыль. От града камней море вздыбилось, и по нему пронеслась огромная волна, метнувшаяся на берег. Стихия бурлила, захватывая землю и снося всё на своём пути.

Когда плоть богини разлетелась на мириады частиц, она стала призрачным злобным духом, забывшим о своём прошлом. Но в тот момент, она была не одна. Нерождённый сын Тегауса, драг по крови и сути, лишился своего ещё не выросшего тела. В момент удара он вылетел из лона, что так негостеприимно отнеслось к нему, и попал под страшное проклятие. От этого его энергетическая сущность мгновенно потемнела и заклубилась над землёй чёрной пеленой, впитывая в себя ненависть матери, разлитую в пространстве и требующей отмщения. Так появился тёмный дух Моралус — сын Тегауса, существо, лишённое всего при рождении, кроме ненависти и жажды смерти.

За секунды прекрасный мир почти весь перестал существовать, превратившись в груды камней на тысячи километров.

— Как больно, — грустила Илинария через несколько дней, рассматривая затопленные и размытые леса, и порушенные горы, — всё пропало.

Слёзы капали из прекрасных глаз, когда она пролетала над местами, некогда бывшими её творением. Там, где горькие капли сожаления касались земли, появились источники с титановыми друзами, способные накапливать энергию мира. Но она не могла долго грустить.

— Создам драготаров, — улыбнулась своим мыслям, — пусть будут похожи на нас. Заодно научу управлять энергией и следить за этим миром.

Так на Драготариусе появились первые жители.

За пятьсот лет до описываемых ниже событий.

Моралус жаждал энергетической пищи. Он был вечно голоден, а проклятые драготары научились защищаться от него. Он помнил, как было время и пищи было в достатке, тогда он только рос и набирался сил для встречи с ненавистным ему драгом. Потом появились мерзкие для его понимания жрецы и жрицы. Моралус вздохнул. Они обратились к своей покровительнице, и та научила их создавать защитные амулеты.

Поэтому теперь ему приходилось долго ждать, он терпеливо сидел где-нибудь в укромном месте, и ему, как правило, везло. Жаль, что не часто. Он любил питаться энергией драготаров. Они напоминали ему того, кого он хотел уничтожить. Он не помнил почему, просто ему это было нужно, и всё.

Семью — женщину и троих детей он заметил издалека. «Пища, — пронеслось в сознании, — много пищи». Его тень уплотнилась, став почти чёрной и видимой, а потом растеклась, стелясь по земле, скрываясь в тени, чтобы не заметили и не убежали. Главное — обездвижить мать, мелких он переловит позже.