Очаги ярости (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич. Страница 1

Очаги ярости

Прелюдия. Призыв к бодрости

(прямо сейчас обо всех временах;

мыслит некто в библиотеке Башни Учёных, элитный квартал, Новый Бабилон)

Устают глаза от сидских букв-червяков и букв-насекомых.

«…И когда всё порвалось? Было вроде бы многое спасено. Те успехи, которых случилось достигнуть, позволяли уже надеяться... Но надежды опасны, они лишь иллюзии силы. Враг посрамлённый всё-таки не обездвижен, он стремится к реваншу и помышляет о мести. Он, пожалуй, опаснее с каждой новой пощёчиной. Затаившись, он копит силы. Он имеет надёжных сторонников и способен быстро наращивать их число…»

Тривиальный набор самых общих мест. Он, однако, способен тебя поймать. Он поймает любого, кто ищет в словах ксеномудрости. Ты-то знаешь, что там зачастую другое, но как не поддаться? Весь архив Башни Учёных ныне к твоим услугам, ты обязан вчитаться в каждый обрывок текста. Ты направлен Родригесом, чтобы отслеживать в них дополнительные смысловые ключи к артефактам из Адских гнёзд. К Пирамиде Собачины, к Призме Лошадины, к Шару Свинючины, к Тору Червя, к Усечённому Конусу от Проглота. Ты совсем не уверен, что сможешь хоть что-нибудь отыскать, но ведь глупо не попытаться.

Ты пытаешься, ты находишь в библиотеке рукописную копию сидской каменной книги под названием «Магический альманах», что по смыслу как будто подходит к изучаемому вопросу, только в книге не то, совершенно не то… Или всё-таки то, только ты не сумел провести нужные связи?

«…В миг обретения овеществлённой способности стоило бы помнить о континууме воплощений судьбы каждого властелина. Никакое готовое средство не обеспечит само по себе достижение цели. Увлечение формой трофейных вещей и эффектами их воздействия направляет властителей на тёмный и ложный путь. Это путь самодовольства ляяна...»

Ну вот уж нет, ляяны — они животные; путь ляяна — это не наш путь. Потому что ляян не вернётся с Эр-Мангали.

«…Возвращаться с пути ляяна суть изначально предзаданный долг каждого властелина. Мы обещали себе следовать этому долгу. Но мы тщетно надеялись, что память о сковывающих звёздах увлечёт нас к истинной цели сама собой. Требовались усилия, чтобы держаться ориентиров, но сил оставалось мало. Уязвимей других овеществлённых способностей стало констеллирование правдивости…»

Тексты культуры Сид из укромнейших тайников, обнаруженных группой Бека на планете Эр-Мангали. Хитрый язык сидских магов-политиков. Исповедальный жанр, в коем пройдохи-сидяне выступали только затем, чтобы прославиться. Необычно же то, что нигде никаких имён: как бы нечего прославлять. Прочитаешь и думаешь, не о тебе ли написано. Твоё имя так же непрочно.

И текст на тебя претендует с каждым словом сильней.

Почему? Потому что! Ведь почти идеально подходит под ту самую ситуацию, при которой ты это читаешь. И невольно закрадывается неприятная мысль, нет ли в тексте читаемом предсказательной силы; нет ли в тексте вдобавок индукции, что творит твою жизнь, подчиняя терранские судьбы технологиям ксенокультуры?..

Продолжаешь читать: «…и невольно закрадывается неприятная мысль»… И бросаешь — в сильной тревоге. Потому что совпало! Ты сам, и недавно совсем, проговаривал эти слова в своих собственных мыслях. Вот уж странная синхронистичность твоих мыслей сейчас и древнейшего сидского текста! Невозможно поверить в параллелизм. Налицо симптоматика взаимодействия. То ли мысли твои порождают древнейший текст, то ли текст заставляет тебя сонастроиться и навязчиво предвосхищать свои обороты.

Ты выпадаешь из текста, сердцебиенье стихает. Вроде бы можно вчитываться опять. Но известно ли наверняка, кто сказал это «можно», кто разрешил продолжать: ты сам, или текст? И так новый выбор ведёт к череде колебаний. Этот текст… Неужели он кем-то прочитан ещё до тебя?

Память и здравый смысл говорят тебе: да.

Да. Прочитан и переписан профессором Каспаром Шликом под кураторством великого магистра Хлодвига Бека, человека-легенды, основателя факультета в Юрбурге, столь бездарно затем застрявшего здесь, на планете Эр-Мангали.

Их имена на сопроводительных документах — это гарантия оригинальности текста, с которого снята копия. Сам же оригинал, вероятно, продан. Ясное дело, властями Эр-Мангали. Здесь учёных знакомят с находками по одной банальной причине: надо же их оценить.

Правда, как именно был оценён тот текст, что лежит ныне перед глазами, остаётся секретом Бека и Шлика. Никаких комментариев для коллег. Никаких замечаний, касаемых перевода ожидаемо сложных мест. Ничего, что бы окрасило сидские знаки личным земным отношением.

Собственно, оттого-то и кажется, что ты первый читатель.

Первый, кого задело.

Клонит в сон. Ты читаешь, и клонит в сон. Дело, вроде, не в том, что затруднительно переводить. Этот сидский язык (не в пример остальным) не представляет особой сложности. Не магический. Магико-политический. Маги им между собою не говорят, они пишут на нём другим, пришут так, чтобы все слои понимали. Понимаешь ли ты? Есть барьер вхождения, есть порог восприятия смыслов, специфический для терран. Только нет, клонит в сон не по этой причине. От тебя, это точно, не ускользает смысл.

Это ты ускользаешь от понятых смыслов текста.

«…и невольно закрадывается неприятная мысль, что процесс расщепления ныне уже запущен. Констелляция овеществлённой правдивости покидает зону разумного действия и осознанного контроля. В этих условиях периферийная жизнь обращается в тлен. Дух теряет разумную форму, скоро ветры стихий снова погонят волну примитивного бодрствования…»

Ты стараешься не уснуть, недовыяснив смыслы. Разум твой мерцает на грани. Ты упрямо ловишь ассоциации. Ассоциации связывают сидский текст и твой личный опыт. Не хотел, но приходится: дело слишком серьёзно.

«Констелляция овеществлённой правдивости» — это что? Это, кажется, Призма. Артефакт, что влиял на людей, будто кто-то им ввёл в организм неподвластную воле и разуму дозу сыворотки правды.

«Жизнь обращается в тлен» — это что за процесс? А «волна примитивного бодрствования»? Неужели в словах этих дан сидский способ зомбирования? Скуповатое, отстранённое описание, вуалирующее механизм.

Нет уж, подобного бодрствованья не надо!

Сон. В нём из Призмы явилось четверо. Более, чем трое.

Майк Эссенхельд, ксенозоолог.

Кай Гильденстерн, ксеноисторик.

Бьёрн Ризенмахер, ещё один ксенозоолог.

Клаус Кухенрейн, этот ну вообще непонятно кто.

Эссенхельд — это да, это понятно. Чуть ли не все его знают. Ксенозоолог, почти аватар Гринчестера, светит его отражённым светом на все четыре посёлка. Главная надежда Эр-Мангали. Если кому приходить из Призмы, так ему первым долгом.

Гильденстерн — отражение редкое. В основном для элитных своих и элитных врагов. Его имя яснее тому, кто не чужд мистическим озарениям. Он приходит как пользователь артефактов и знаток жестокой культуры Сид. Он готов толковать письмена и вникать в ксенотехнологии.

Ризенмахер — ситуативное имя, он всего лишь мельчайший клон Эссенхельда. Надо было запутать следы, вот он и появился. Чтобы надуть чересчур проницательную верхушку Башни дармоедов Нового Бабилона. В той верхушке его и знают, больше нигде.

Наконец, Кухенрейн — этого вообще вряд ли знают. Возникал он внизу, исключительно среди подонков. Кто его знал? Только ворьё с Парадиза, ныне давно неживое. Злобный Буллит — он слышал своими ушами. Мог, конечно, кому-то сказать. Поллаку-Кулаку — это наверняка. Факт, что им обоим не повезло. Не нашлось бы кого-то третьего… В общем, если неупокоенный Кухенрейн откуда-нибудь вылезет, это станет неприятным открытием.