Казнить нельзя помиловать - Дас Шохом. Страница 1

Annotation

Доктор Шохом Дас, судебный психиатр, отвечает за лечение и судебное сопровождение пациентов и преступников, и это подлинные истории из его профессионального опыта. Работа приводит его в тюрьмы строгого режима и закрытые психиатрические лечебницы по всей Великобритании, а также в залы судебных заседаний, где он выступает в качестве эксперта и свидетеля.

Чтобы предотвратить будущие преступления, автору приходится заглядывать в глубины подсознания самых сложных подсудимых: это и молодая женщина, убившая двухлетнего племянника из-за вспышки психоза, и подросток, что поджег дом, где находилась его мать. В этих откровенных воспоминаниях автор, не лишенный чувства юмора, рассказывает о самых странных, запомнившихся и душераздирающих случаях, а также о том, как он научился принимать свои ошибки, если случалось худшее из возможного.

Доктор Шохом Дас – член Королевского колледжа психиатров и судебный психиатр, уже более 15 лет работающий в тюрьмах и режимных больницах с наиболее опасными преступниками, участвующий в судах по уголовным делам, в которых ему иногда удается добиться смягчения приговора для подсудимых с душевными заболеваниями. Его подопечные – разбойники, воры, поджигатели, насильники и убийцы, страдающие шизофренией, биполярным расстройством, галлюцинациями и проч. Доктор Дас живет и работает в Лондоне, нередко выступает консультантом при производстве документальных фильмов и тематических телепрограмм.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Шохом Дас

От автора

Пролог

Часть I. Специализированные психиатрические клиники

Глава первая. Немного истории

Глава вторая. Чем я занимаюсь (и чем не занимаюсь)

Глава третья. Зачем террористу психиатр?

Глава четвертая. Побит при исполнении

Глава пятая. В тихом омуте

Глава шестая. Злодей или безумец?

Глава седьмая. Мутные воды

Глава восьмая. Самый дикий разговор

Глава девятая. Крещение лавой

Глава десятая. Закрытое отделение как вещь в себе

Глава одиннадцатая. Дай мне выписать тебя!

Глава двенадцатая. Бразды правления

Глава тринадцатая. Хуже изолятора нет

Глава четырнадцатая. Червь сомнения

Часть II. Тюрьмы

Глава пятнадцатая. Мозгоправ за решеткой

Глава шестнадцатая. Тлеющий психоз

Глава семнадцатая. Поймай симулянта

Глава восемнадцатая. Одураченный

Глава девятнадцатая. Преднамеренные самоповреждения и сожженные мосты

Глава двадцатая. Что мешает судебному психиатру

Часть III. Суды

Глава двадцать первая. Липовые эксперты

Глава двадцать вторая. Психоболтология

Глава двадцать третья. В стороне, но не совсем

Глава двадцать четвертая. Убийственные намерения

Глава двадцать пятая. Убийца, который не может переменить пятна свои[3]

Глава двадцать шестая. Мрачная реальность

Глава двадцать седьмая. На потеху публике

Глава двадцать восьмая. Как унять актера

Глава двадцать девятая. В тупике

Глава тридцатая. Мозгоправ для помятых мозгов

Глава тридцать первая. Охота на хищников

Эпилог

Благодарности

notes

Шохом Дас

Казнить нельзя помиловать

Dr Sohom Das

IN TWO MINDS

Stories of Murder, Justice and Recovery from a Forensic Psychiatrist

* * *

Ризме, моей жене и наперснице, Камрану и Райяану, моим маленьким сообщникам

От автора

Помимо тех случаев, которые уже стали достоянием публики, герои этой книги, в том числе пациенты и коллеги, останутся анонимными. Я преднамеренно изменил имена, некоторые демографические подробности, а иногда и дату и место наших взаимодействий, чтобы их труднее было узнать. Иногда я объединял несколько случаев в один. Все это делалось с целью сохранить конфиденциальность больных, а также проявить уважение к жертвам и членам их семей. Тем не менее суть моих историй на сто процентов правдива (и моя жена и дети существуют на самом деле!)

По-видимому, важно объяснить, зачем я написал эту книгу. Моя цель – распахнуть двери в специализированные психиатрические отделения, тюрьмы и суды, где я проводил психиатрическую экспертизу и помогал в реабилитации правонарушителей, страдающих психическими расстройствами. Надеюсь, мне удалось пролить свет в темные уголки, которые обычно скрывают от глаз широкой публики. Моя цель – рассказать всем о жестокой реальности, о мучениях людей особенно беззащитных, духовно изувеченных и нередко непонятых. Как еще нам приподнять завесу тайны над судебной психиатрией и избавить наконец от стигматизации тех, кто оказался внутри этой системы? От всей души надеюсь, что мне удалось удержаться на тонкой грани – написать о своих пациентах со всей возможной деликатностью и при этом ничего не приукрасить.

Пролог

Тот день был особенно ненастным. Порывы ледяного ветра подстерегали толпу полицейских в форме, солиситоров в костюмах и барристеров в париках и мантиях, стоило им выйти за порог Олд-Бейли. Я приехал заранее, без малого за два часа, и все утро провел, меряя шагами улицу перед зданием. Перечитывал свои показания, как одержимый, пытался стряхнуть ощущение холодного ужаса и прикуривал сигарету за сигаретой: мне предстояло свидетельствовать по делу об убийстве – неплохой предлог для рецидива. Какие там бабочки в животе – у меня внутри резвились крылатые упыри, которые только толстели от помпезности и величественности Олд-Бейли, от всех этих колонн, статуй, барельефов и латинских надписей.

И вот наконец я в новеньком, с иголочки, костюме вышел на кафедру для свидетелей, не обращая внимания на пот, заливавший глаза, и прочитал вслух волшебную формулу: «Со всей серьезностью, искренностью и откровенностью заявляю и утверждаю, что мои показания – правда, только правда и ничего, кроме правды». Перевел дух. И в ожидании беспощадного перекрестного допроса судьи и барристеров отхлебнул несколько глотков воды, чувствуя себя газелью у водопоя, которая, трепеща, торопится напиться и при этом следит, не подбирается ли к ней лев.

В то время я был младшим врачом и должен был согласовывать все важные решения с консультантом, который руководил нашей группой. Однако мой начальник решил, что этот случай, несомненно, станет настоящим кладезем познаний обо всех закоулках мира судебной медицины, поэтому предоставил все мне. Я подал судебный отчет – и через несколько недель меня вызвали на заседание по делу об убийстве для дачи устных показаний. Сейчас я играю роль свидетеля-эксперта совершено профессионально, это моя специальность, но тогда я взмок, как мышь.

Там, за кафедрой для свидетелей, я остро осознал, как важно судебному психиатру подобрать верные слова. Закон не обязывает нас выступать в суде, но наше мнение сильно влияет на судей. Если при перекрестном допросе мы даем слабину и нам не удается подтвердить свои показания, это влечет за собой тяжкие последствия. Наши слова способны изменить жизнь человека на скамье подсудимых. Мы можем уберечь бессильных, беззащитных, безголосых от тюрьмы до гробовой доски и наставить их на путь исцеления. Но стоит ошибиться – и мы станем орудием, при помощи которого убийство буквально сойдет преступнику с рук.

Подавляющее большинство психиатрических больных не склонны к насилию. Подавляющее большинство тех, кто совершает насильственные преступления, не страдают душевными заболеваниями. Но когда два этих мира пресекаются, это может привести к катастрофе. В том случае, который тогда рассматривался в Олд-Бейли, способная школьница, раньше отличавшаяся примерным поведением и никогда не совершавшая ничего антиобщественного, в приступе психоза убила маленького ребенка, навсегда разрушив жизнь целой семьи. Те, кому поручают диагностировать, лечить и реабилитировать пациентов, чьи симптомы вызывают насильственные действия, – это те, кому поручают предупреждать насилие в будущем и защищать общество от опасности. И я один из них.