Зверский детектив. Боги манго - Старобинец Анна. Страница 1

Анна Альфредовна Старобинец

Боги Манго. Зверский детектив

© Анна Старобинец, 2019

© Мария Муравски, 2019

© ООО «Издательство «Абрикос», 2023

© ООО «Абрикос Паблишинг», 2023

Глава 1, в которой зверское счастье откладывается

– Кому молоко с клопьями? – Барсук Старший, не дожидаясь ответа, насыпал клопьев в три берестяные плошки – себе, Барсукоту и Барбаре – и залил молоком. Он знал, что они не откажутся.

– А клопья какие, папа? – закричала с террасы Барбара.

– С желудями и сухими личинками, как ты любишь!

– Тогда мне побольше!

– А я такие не люблю, – огорчился Барсукот. – Мне тогда молока побольше, а клопьев поменьше.

– Для тебя у меня есть «Завтрак чемпиона» – сухие клопья с добавлением живых водомерок!

Барсук Старший вынес на террасу поднос с завтраком и травяным чаем, огляделся и потянул носом. Терпкий, пряный запах осени, запах поздних, червивых грибов. Золотисто-рыжая листва, точно шкура волшебного пятнистого зверя, наброшена на деревья. На столе – молоко с клопьями. За столом – двое его детей, родная дочь и приёмный сын, они работают вместе, они пошли по его стопам. Всё это в сумме называется счастье. Простое зверское счастье.

– Ну, как там у вас в полиции? – Барсук Старший шумно отхлебнул клопьев прямо из плошки.

– У нас в полиции, – поправил его Барсукот. – Ты ведь просто в отпуске, Старший.

– Ну… я хотел сказать, как там ваше дело, подвижки есть?

– Ты имеешь в виду дело о воробьином помёте? – Барсукот, прищурившись, наблюдал за парой водомерок, панически носившихся туда-сюда по поверхности молока в его плошке. Одна бегала кругами, другая зигзагами. – Да, подвижки. Ещё какие. Воробушек Роберт признался, что помёт рядом с баром «Сучок» – его, но отказался заплатить штраф, потому что после ощипа, как он утверждает, у него начались серьёзные психические проблемы. Ему кажется, что за ним следят. Чтобы успокоиться, он ежедневно наклёвывается в баре забродившей клюквы, а от клюквы у него несваренье желудка… Одну секунду…

Водомерке, бегавшей зигзагом, удалось-таки вырваться за пределы берестяной плошки. Барсукот мгновенно накрыл её мягкой лапой, подождал несколько секунд, отпустил. Водомерка неумело заковыляла по деревянной столешнице. Он накрыл её лапой снова.

– Какой ты ловкий, – улыбнулась Барбара.

– Чтоб поймать бредущую по столу водомерку, большого таланта не надо. – Барсукот печально сунул дезертировавшее насекомое в рот. – Видела бы ты, как я ловил настоящих преступников!

– Ты опять про «настоящих преступников»? – строго спросил Барсук. – Ты ведь не хочешь, чтобы в Дальнем Лесу произошло ещё одно зверское преступление?

– Конечно, нет. – Барсукот подтолкнул наматывавшую круги водомерку к центру плошки и утопил её в молоке, но она всплыла и забегала снова. – Я хочу всю жизнь вести увлекательное дело о воробьином помёте. Изучать встречный иск воробушка Роберта к бару «Сучок» по поводу низкого качества клюквы, делать запросы в клинику «Семейный Грач», чтобы узнать, как усваивают воробьи забродившие ягоды…

– Этот запрос делала я! – встряла Барбара.

– …протоколировать беседу воробушка с Мышью Психологом, ежедневно исписывать груду бересты – да это просто работа мечты! Только что же ты зеваешь, а, Барсук Старший, ведь всё это так увлекательно?

– Я зеваю, потому что мне пора в спячку, и зима уже близко. А работа у вас нормальная, Младшие Барсуки Полиции. И раз серьёзных преступлений в Дальнем Лесу сейчас нет, значит, вы делаете свою работу хорошо. Так что… я принял решение не возвращаться из отпуска, а уйти на пенсию и впасть в спячку. Вы справитесь без меня.

– Супермышь не отпустила тебя на пенсию, – напомнила Барбара.

– А я договорился с Царём зверей напрямую.

– Ты напрямую договорился с вожаком Союза Смешанных Лесов, папа?! – От удивления Барбара поперхнулась клопьями и закашлялась. – Барсукот, ты не постучишь мне по спинке?

– Конечно, Барбара. – Барсукот постучал её по спине, а потом погладил шёлковую, нежную шерсть на загривке. – Ну как, прошло?

– Да, я договорился напрямую. – Барсук Старший сделал вид, что не заметил поглаживаний. – Я ведь лично знаком с царём. То есть, я имел в виду, с вожаком. Когда он был царём, а я совсем юным Младшим Барсуком Полиции, он вручил мне медаль за храбрость из собственных лап. И сейчас он полностью поддержал моё решение впасть в почётную спячку. Как раз сегодня я жду Сороку с официальным письмом на хвосте. С минуты на минуту. У меня будет разрешение выйти на пенсию – с отпечатком львиных клыков и росчерком когтя. И никакая рылокрылая Супермышь не сможет мне помешать накрыться пледом и спать всю зиму на тёплом полу, а потом проснуться и съесть столько «Пня-Колоды», сколько захочется, и больше никогда не работать.

Барсук Старший сладко потянулся, посмотрел в осеннее, цвета мокрой волчьей шерсти, набрякшее дождём небо – и увидел чёрную точку, словно запутавшуюся в облаке-колтуне.

– Вот и она.

Точка выпуталась из колтуна и стала стремительно приближаться, пока не превратилась в Сороку.

– Холодновато-то как. – Сорока тяжело шмякнулась на деревянный настил террасы, не успев выпустить лапы. – Зима-то близка-то. – Она стряхнула с заледеневшего хвоста влажный конверт с золотистыми вензелями. – Для Барсука-то для Старшего письмо-то с самого верха-то.

– Спасибо, Сорока. – Барсук Старший распечатал конверт, потрогал и понюхал отпечаток львиного зуба и аристократичную, царственную вязь на берестяном письме. – Я ждал этого момента так долго. – Он отхлебнул травяного чая, удобно расположился в плетёном кресле и принялся читать вслух. – «Барсук Старший, мой дорогой друг!..» Вот как ко мне обращается царь зверей, то есть вожак, представляете? Друг!.. «Мой дорогой друг! С прискорбием и грустью я вынужден сообщить, что твой выход на пенсию придётся отложить…» Что? Как это отложить? Выход на пенсию – не яйцо, чтобы его откладывать! Он там что, в маразме, этот царёк зверьков? «…Свой трон вожака я передаю преемнице – Супермыши. Сам же отбываю на родину, в Дальнее Редколесье, что раскинулось в африканской саванне. Отбываю в качестве миротворца. Надеюсь увидеться там с тобой в самое ближайшее время. Искренне твой, Лев, экс-царь зверей и экс-вожак Союза Смешанных Лесов».

Барсук Старший уронил письмо на колени и уставился в одну точку – на водомерку, уже не бегавшую по поверхности Барсукотового молока, а мерно покачивавшуюся кверху пузом в центре плошки, среди разбухших клопьев.

– Да, он явно в маразме, этот зверёк царьков. – Барсукот подцепил водомерку когтем, вынул из плошки, потом стряхнул обратно в надежде, что она опять побежит и он сможет ещё чуть-чуть на неё поохотиться, но водомерка тяжело шмякнулась в молоко и пошла ко дну. – У него все смешанные леса смешались в сознании. Ты подумай, он считает, что ты обитаешь в африканской саванне! И надеется тебя там увидеть!

Барсукот нерешительно засмеялся, Барбара захихикала за ним следом, изящно прикрыв пасть лапкой, но Барсук Старший веселье не поддержал. Он тяжело вздохнул, положил письмо на стол, а потом вдруг припечатал лапой к столешнице. От удара со стола упал конверт с вензелями и опрокинулась плошка Барсукота. Вместе с молоком на деревянный настил выплеснулась утопшая водомерка – которая внезапно пришла в себя, зашевелилась и, путаясь в трёх парах длинных, заплетающихся лап, побрела по направлению к конверту, который явно показался ей самым надёжным убежищем из возможных.