Герой моих грез и кошмаров - Ежова Лана. Страница 1

Лана Ежова

Герой моих грез и кошмаров

Часть 1

Глава первая, в которой дамы летают, а господа непристойны

– Лорд Аламейский… ваше чародейство, я прошу о снисхождении, – смиренно проговорила я, опуская голову и делая шаг вперед.

Острый носок туфельки зацепился за край ковра – я споткнулась и, полетев с высоты каблуков, рухнула на колени.

Рухнула прямо между разведенных ног сидящего в мягком кресле лорда инспектора.

Боль стерло потрясение, что я упала. Все еще не веря, что это произошло, невольно отметила крепость мужских бедер, обтянутых черными замшевыми штанами, качество кожаных сапог. Ощутила жар чужого тела и терпкий запах парфюма. И лишь потом осознала, как близко – как неприлично близко – нахожусь!..

– Госпожа Рутшер, это уже чересчур, – ядовитым тоном произнес чародей. – Поднимитесь.

Я торопливо встала, приводя в порядок платье. Кажется, падая, порвала его сзади, если треск мне не послышался.

Мои щеки горели от стыда и унижения, хотелось бежать прочь, но я сдержала порыв. Есть нечто гораздо важнее, чем гордость.

– Чересчур – это значит, вы дадите мне шанс, ваше чародейство?

– Это значит, госпожа целительница без диплома, что ваша вина настолько велика, что смотреть сквозь пальцы я не могу. Указ короля справедлив и вышел не без оснований.

Пол зашатался под ногами, скромная обстановка кабинета поплыла перед глазами.

– Никак? Совсем-совсем?..

Обходительный чародей поддержал под локоть и сопроводил к дивану, накрытому пледом, который сплела молодая жена директора.

– Отчего же совсем никак? – вкрадчиво произнес инспектор.

Оставшись рядом, он навис надо мной темной громадой. Если вчера, при первой встрече, он показался мне болезненно худощавым, теперь я видела, что ошибалась. Жилистый, сильный, опасный.

– Предлагайте плату за молчание, госпожа Рутшер, торгуйтесь.

Я не поняла намека и нахмурилась.

– Что, не собираетесь предлагать мне взятку?

– А вы возьмете? – Удивившись неожиданному вопросу, я не удержалась от шпильки: – Даже и не представляю, сколько предложить потомственному аристократу, герою войны, которому король щедро пожаловал титул герцога и земли с рудниками церигия.

– Однако… впервые мне не предлагают деньги. Тогда, быть может, древний родовой артефакт, которому нет цены, и инструкции, как им пользоваться, тоже нет?

Въедливый чародей явно кого-то цитировал. Неужели его пытались подкупить так неуклюже?

Вздохнув, я честно призналась:

– Я могу лишь просить, уповая на ваше милосердие. Предлагать взятку тому, у которого все есть, невообразимая глупость.

Инспектор криво ухмыльнулся, и один из его шрамов исказился еще сильнее.

– Допустим, к своей любовнице я был бы снисходительнее.

– К любовнице?..

– Временной, – милостиво уточнил мужчина. – Всего одна ночь – и на ваши маленькие игры с законом я закрою глаза.

Меня бросило в жар, затем в холод, когда я зацепилась взглядом за белый шрам на загорелом лице высокопоставленного мерзавца – от правого виска и до волевого подбородка. Шрам от когтя демона, его сложно свести. Но отталкивал меня не он.

Слухи о лорде Аламейском, королевском инспекторе, страшные: утверждают, что он жесток и беспринципен и может легко нарушить слово.

– Итак, госпожа Рутшер, ваше решение, – поторопил он с ответом.

Волной накатили воспоминания.

Холодные руки на моих плечах, оскорбления, жалящие поцелуи… Вырваться, сбежать любой ценой!

Тяжело дыша, я вернулась к реальности и помотала головой. Нет, один раз судьба меня пощадила, повторений я не хочу!

Мужчина отодвинулся, повернулся спиной и презрительно бросил:

– Я так и думал. У таких, как вы, жертвенность только на словах.

Как пьяная, пошатываясь, я вышла из кабинета. Нет, не смогу… Должен быть иной выход.

– Джемма, что с вами?

Я резко обернулась. Только лорда Грэхема и не хватало!

– Вы были в кабинете директора? Что вы там забыли? – спросил ненавистный мужчина и тотчас всполошился: – Джемма, что это?..

Голубоглазый блондин бесцеремонно схватил меня за плечо, притягивая ближе.

Отведя резко руку назад, я вырвалась из захвата и устремилась прочь по коридору.

– Кажется, я понял, Джемма, – едко произнес лорд Грэхем. – У вас юбка порвана. Не выдержала страсти проверяющего?

Я проигнорировала скабрезный выпад, который в этот раз был недалек от цели.

Грэхем, неудовлетворенный моим молчанием, догнал в три шага и толкнул в пустой класс артефакторики. Захлопнув дверь, прислонился к ней спиной. Нехорошая улыбочка скользнула по бледным губам.

– Что, бегала жаловаться на меня к лорду инспектору? А с тебя потребовали плату?

Я молчала. Оправдываться перед этим слизняком? Еще чего не хватало!

– Ты видела его лицо? А тело, ходят слухи, еще хуже. Джемма, моя сладкая Джемма, уж лучше я, чем он!

И предсказуемо лорд Грэхем протянул ко мне свои бесцеремонные руки. Я ждала этого. И на поползновения ответила ударом. Кровь брызнула на светло-серый форменный сюртук.

– Мой нос! – гундосо взвыл лорд.

Одной рукой зажимая пострадавший орган, второй он взмахнул, призывая стихию воды.

На его голубую сферу я ответить не успела. Дверь открылась, ударяя лорда по спине.

– Что здесь происходит?

Королевский инспектор был серьезен, хмур и, как мне на миг показалось, даже готов спеленать Грэхема подчиняющим заклинанием.

– Ничего, – торопливо ответил Грэхем. – Я разбил нос, а целительница Рутшер меня лечила.

– Это так? – строго поинтересовался инспектор.

Я кивнула. Сдавать Грэхема не в моих интересах: он племянник градоначальника, а в этом городе мне еще жить. Да и не накажут его за приставание, зато моя персона окажется в центре скандала и то, что я скрываю несколько лет, может сломать жизнь не только мне.

– И в благодарность за лечение вы решили приложить госпожу Рутшер «водянкой»? – чуть расслабившись, съязвил лорд Аламейский.

– Грэхем целился в паука, который меня напугал, – соврала я, выгораживая негодяя.

– Выходит, мне привиделось, что к вам приставали, госпожа Рутшер?

Я вскинула глаза на инспектора. Тон такой, как будто он искренне возмущен возможным, словно сам не предлагал несколько минут назад непристойности.

– Ваше чародейство, у меня нет претензий к лорду Грэхему, – ответила осторожно, опасаясь проверки на ложь.

– Я не пристаю к коллегам! – возмущенно заявил блондин. – У меня безупречная репутация, спросите у директора.

Чародей вскинул изломанную шрамом бровь.

– Спросить у мертвеца сложно, если вы не некромант.

Рой мыслей пронесся в голове, из них две самые важные: инспектор нашел в работе нашей школы нечто, за что директору полагается смертная казнь? Даже если так, зачем называть мертвецом еще не осужденного человека?

Грэхем оказался быстрее на расспросы.

– Простите, вы о чем сейчас, лорд Аламейский? Нашему директору не нужен некромант!

– Ошибаетесь. – Инспектор махнул рукой, указывая направо.

Мы с Грэхемом дружно повернулись.

Как я раньше не заметила? Из-под стола с элементарными заготовками для артефактов торчала нога в знакомом темно-коричневом ботинке. Неприлично старом и поношенном.

– Директор Вандур… – прошептал Грэхем, который тоже узнал обувь начальника.

Еще секунда ступора – и я вспомнила, кто тут целитель.

– Пропустите!

Я бросилась к человеку, нуждающемуся в помощи.

– Он мертв, – донеслось в спину невозмутимое.

Как определил? Он же не целитель. Хотелось фыркнуть возмущенно, но приличные дамы так не поступают.

Создав парящий в воздухе «огонек», я опустилась на колени и забралась под стол. Мертвенно-белая кожа, ледяная ладонь… Инспектор прав: директор Вандур мертв. Давно мертв. И все же заклинание диагностики, чтобы убедиться, необходимо.