Очень Страшный Властелин. Том II (СИ) - "Лемор". Страница 1

Очень Страшный Властелин. Том II

Глава 1

Своё четырнадцатилетние я отметил в лёгком припадке милого мальчика, чьи способности к восприятию вдруг скакнули на новый уровень. Припадок длился не первый и не второй день, как и наступил он далеко не сразу — сначала Витенька, погуляв с архидемонами, — нормальные, кстати, мужики, — особых неудобств не чувствовал, но потом, спустя какое-то время…

Как-то игнорировать то, что я стал воспринимать чужие разумы и их внутренний свет, тяжеловато. Причём, ещё чуть позже понял, что это не весь перечень «обновлений» — реальность тоже стала более податливой. По словам Романа и его «теории» о весе души, мой духовный жирок по каким-то, конечно же, совершенно непонятным причинам, резко взял новый уровень.

И если обычно это происходило постепенно, душа становилась объемнее и сильнее, а я это и не чувствовал, ещё, оказывается, отлично себя контролируя, то теперь, поглотив хрен знает сколько демонов, большую часть из которых я закинул к себе во внутренний мир…

Контроль нужно было развивать, да.

«Мой маленький псих уже такой взрослый», — умилялась мама, со счастливой улыбкой женщины, сын которой, конечно же, исключительно благодаря её заботе не стал полным психопатом, сидя за столом.

Спасибо, мам.

«По крайней мере, Витька хорошо учится…» — размышлял над чем-то серьёзно папа, то и дело кидая взгляды на скромного именинника.

И тебе спасибо, пап.

Непроизвольно вздохнул, опустив взгляд на сваренную картошку у себя на тарелке. Лучше сосредоточиться на еде, да.

Я не могу описать это словами, но скажу честно — воспринимать чужие разумы, буквально видеть их, не слишком удобно. И если мысли ещё не направлены на меня, то всё нормально, отмахнуться могу, однако, когда думать начинают именно про меня, их мысли чуть ли не идут вприпрыжку делать обнимашки, от чего отмахиваться уже не получается.

Не считая неудобств, день рождения прошёл вполне сносно. Так-то, упоминаю я его в первую очередь не для того, чтобы пожаловаться на тяжесть мироздания (и меня), а для того, чтобы затронуть тему, которую со мной решили поднять родители под конец праздника:

— Вить, мы тут с тобой кое-что обсудить хотели, — решил зайти «издалека» папа, сняв очки.

— Да? — заинтересовано приподнял бровь, всеми силами стараясь закрыться от его мыслей.

Не дело это — так вот нарушать личное пространство родственников. Они моё стараются не нарушать, даже в мою комнату не врываются, за что я очень благодарен и уж точно не собирается «злобно мстить», — чему бы то ни было.

— Витенька, ты что-то помнишь о… деревне?.. — неожиданно подала голос мама, ей стало заметно неудобно и даже немного боязно.

А. Детская травма, да, точно. Из-за этого перестали ездить к дедушке Илье, добавив мне чуть проблем как минимум потому, что если раньше меня «наследие» бабушки Светы не интересовало, то теперь, учитывая возможный следящий за мной культ фанатиков, всё принимает иной оборот. Где же она точно находится — понятия не имею. Когда мы туда ездили, у меня ещё не была такая память, чтобы я мог отпечатать в голове задницу мира.

В общем-то, даже не пробовал отпечатывать. Наивно считал, что и дальше будем ездить.

— Нет, не помню, — легко соврал я с невинной мордой, зная, что положительный ответ им спокойствия не добавит.

Мама с заметным облегчением вздохнула, распространив, впрочем, при этом слишком громкие мысли-переживания о том, что дитятко «на своей волне» осталось в любом случае. Я тебя тоже люблю, мам.

Папа и сам немного расслабился, чуть улыбнувшись.

— Ты же помнишь дедушку, да? — задал он вопрос, уже зная, что помню. Дедушка к нам иногда приезжает, так что это лишь подводка к следующему вопросу, который я уже у него в голове увидел. Ну, сделаю вид, что не увидел: — Дедушка уже старый, Витька. Ему нужна помощь, а у нас работа. Ты уже взрослый парень. — Целых четырнадцать лет, ага. Хотя, учитывая рост метр семьдесят пять, а также то, что я выгляжу уж постарше своего возраста (за счёт одного только роста, хех), воспринимается оно иначе. — Помощь дедушке по хозяйству нужна. Как ты смотришь на то, чтобы летом поехать к нему?

— А почему дедушка Илья не может переехать к нам? — не мог не задать я вопрос. О вопросе жилплощади особо не думал — в моей комнате вполне хватает места поставить ещё одну кровать, например. Сомневаюсь, что родичи сами не думали об этом.

У меня воспоминания, связанные с дедушкой, только хорошие: уж чего-чего, а зла я ему не желаю, мировой дед, серьёзно. Опасно в его возрасте жить одному, ещё и в заднице мира, где скорая если и приедет, то через неделю после звонка забрать тело.

За здоровьем родных слежу (без фанатизма, а то если у папы вдруг исправиться зрение, а мама — вновь станет «девочкой», — на практике не проверялось, восстанавливается ли что-то столь необычное или нет, но и не рискую, благо, понимание того, как ограничивать способности, появилось, — могут возникнуть некие подозрения), а вот за дедушкой…

С ним сложнее. Надеюсь, он устроил там хоть одну оргию после смерти бабушки, а то нужно же какие-то радости в жизни иметь? Прожил под магическим бубном бабушки Светы всю жизнь, так пусть человек хоть придёт в себя, всё такое.

Родители переглянулись.

— Говорит, что хочет умереть уже у себя, — вздохнул папа, став заметно более грустным. Это уже его папа, в конце концов. — Я предлагал, Витька. Я предлагал…

Как-то незаметно мой ультра-весёлый праздник стал чуть мрачнее, но общая атмосфера осталась хорошей — в конце концов, дополнительная рабочая сила добровольно согласилась быть рабочей силой, чему расстраиваться?

На том мой день рождения не закончился, он продолжился у меня в моём внутреннем мире.

Будем честными, наблюдать за толпой танцующих чертей в огромном зале было довольно странно. Наверное, стоит уточнить детали: хрущёвка после резкого увеличения жите… существующих, казалось, начала вести подобие собственной реконструкции. Причём, сама — коридоры стали чуть длиннее и объемнее, комнаты больше, стены… стали крепче.

Это тяжело объяснить. Витенька оставался царем и богом у себя в душе, но я определённо чувствовал изменения, которые не совершал. Роман меня тогда ошарашил тем, что теперь мой внутренний мир должен считаться не только с мыслями его непосредственного владельца, а и коллективными мыслями всяких чертей.

Так, глядишь, хрущёвка действительно воплотиться. Что с ней станет, а главное — со мной, вопрос со звёздочкой.

Это я вообще к чему? Возвращаясь к насущному, хрущёвка стала больше. И, должен заметить, не только хрущёвка — вся моя внутренняя сущность расширилась, из-за чего решил воплотить огромный зал. Как бонус и главный атрибут «могущества» — на сцене стоял воплощённый диван, символ власти, с которого я и буду вещать, если не будет экстренной ситуации, конечно.

Зачем всё это? Опять же, на случай, если мне нужно будет жителям хрущёвки что-то донести. Можно было бы и мысленно, или, например, заставить говорить стены, но нет. Не прикольно же.

Возвращаясь к дивану на сцене как символу власти. Считаю, что важный атрибут. Никогда не понимал королей с этими их тронами. Ну ладно короли — тёмные владыки, знающие про существование диванов. Если они прямо могущественные тёмные владыки и могут делать, что захотят, то почему не махнут рукой (или лапой) на чужое мнение и не поставят себе шикарный, удобный, мягкий диван. Можно даже чёрный, под стать Его Чернейшества. Не верю, что им удобно сидеть на холодных кусках камня (иногда даже железа!). Пускай у них там хоть подогрев будет, хоть красная мягкая подушечка — один фиг диван лучше.

Так. Стоп.

Что-то я из-за танцующих чертей в иллюзорных цепях (которые, кажется, все перестали видеть, кхе-кхе) как-то в размышления о вечном погрузился…

— Чертила, что это? — сидя на диване, закинув ногу на ногу, поинтересовался.