Тверской баскак. Том Четвертый (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus". Страница 1

Тверской баскак. Том Четвертый

Часть 1

Глава 1 // Противостояние!

Конец июля 1252 года

Откинув одеяло, я спустил ноги с походной койки. Посидев несколько секунд, поднялся и, чиркнув зажигалкой, запалил фитиль лампы. Пятно света вычертило стол, несколько сундуков с вещами и полотняные стены шатра. Сделав пару шагов, я откинул полог и вдохнул прохладный ночной воздух. Тысячи костров, как светлячки, облепили пологий склон холма от самой вершины до темнеющей вдали стены леса.

«Армия победителей забылась коротким тревожным сном! — Усмехнувшись про себя, я обреченно вздохнул. — А вот мне, видать, заснуть уже не удастся!»

С утра предстоял непростой разговор с Великим князем Андреем, и это довлело над разумом, мешая вымотанному до предела телу забыться беспробудным сном. Исполнение моих грандиозных планов упиралось в рамки жестокой реальности, и я никах не мог найти способ их раздвинуть. Сейчас, после столь громкой победы, самым разумным шагом было бы начать строить оборонительный рубеж по северному берегу реки Оки. Выделить Калиде два полка и поручить ставить земляные крепости на всех основных бродах через Оку, а самому с третьим полком выдвинуться в район будущей Тулы. Отыскать там Киреевское месторождение железной руды и до зимы выстроить на том месте острог и завод, чем решить, наконец, проклятущий вопрос с нехваткой качественного железа.

Размышляя, я закрыл полог и вернулся к столу. Сделать это необходимо, но как⁈ В рамках существующего статус-кво, там чужая земля, часть московская, часть черниговская. Стоит мне сунуться, так даже прикормленные союзные князья криком зайдутся, не говоря уж про Великого князя и прочих. На Руси вроде бы одни леса кругом, сутками иди человека не увидишь, но при всем при том ничейной земли тут нет! Каждый дремучий угол кому-нибудь да принадлежит, в каждом задрипанном городишке, в каждой деревушке какой-нибудь князек да сидит, и за это право Рюриковичи будут стоять насмерть.

Плюхнувшись в походное кресло, я мрачно уставился на лежащий на столе свиток. Это был договор, что привез мне боярин Малой еще перед битвой. В нем часть московских думных бояр просило меня принять Москву в Союз городов. Без решения всей боярской думы и княжей печати это была просто бумага, не имеющая никакой правовой силы, но я чувствовал, что в нынешних условиях может пригодиться любой аргумент.

Время неумолимо текло, а ничего приемлемого в голову так и не приходило. Вопрос-то стоял всего один. Как, не поссорившись с Великим князем и прочими, оттяпать часть Московского и Черниговского княжеств⁈ Можно было, конечно, послать всех к черту и делать то, что нужно, никого не спрашивая. У меня сейчас достаточно сил и авторитета для этого, но такой шаг, определенно, настроит против меня не только Андрея, но и всех союзных князей. Они не дураки и сразу же почувствуют угрозу для себя, а этого мне бы не хотелось. Пока не покончено с Ордой, надо хранить хоть какое-то подобие единства.

«Вот, кстати, и самая серьезная головная боль! — Я чуть не скрипнул зубами с досады. — Как быть с Ордой⁈ Разорвать все отношения и продолжить войну, или отыграть назад и попытаться замириться?»

Горящий в душе огонь требовал решительных действий. Звал гнать всех баскаков с Руси, строить оборонительные рубежи, лить пушки и набирать новые полки. В общем, готовиться к грядущим сражением! Трезвый же рассудок предлагал наоборот не торопиться, хорошенько все взвесить, спокойно и без эмоций.

Неприятность была только в том, что чем больше я думал об этом, тем лучше понимал, что от полного разрыва с Золотым Сараем мне не будет никакой пользы.

«Решительного поражения, такого чтобы отбросить ордынцев обратно за Волгу, мне не добиться, — в который уже раз повторил я про себя, — слишком малочисленная у меня армия. Значит, стратегическая инициатива всегда будет в руках Орды. Когда напасть, какими силами и откуда ударить! Это они будут решать, а я буду только ждать, бояться и отвечать на вторжение! Оно мне надо⁈»

По всему выходило, что нет. Простой расчет показывал, что если военный конфликт затянется на десятилетия, то мне это выйдет боком. Народ обнищает, торговля заглохнет, а с ней и приток денег. Недостаток финансов приведет к недовольству армии, да и вообще всех тех, кто уже привык сидеть у меня на горбу. В результате Союз городов ослабнет, а князья наоборот усилят свое влияние, что рано или поздно приведет к развалу всей созданной мною системы, тогда как жизнь «под пятой» Орды позволит мне спокойно продолжать свои преобразования. Да и пугало в виде страшного внешнего врага не даст моим дорогим князьям вцепиться мне в спину или разодраться между собой.

«А раньше ты этого не знал⁈ — Накинулся я на себя. — Если мир с Ордой так важен, тогда какого черта ты вообще вписался в разборки между Александром и Андреем. Тебя и твою Тверь набег Неврюя вообще мало касался!»

Замечание было справедливым, но с другой стороны, если бы я позволил уничтожить князя Андрея, то пришлось бы принять в Тверь нового баскака, согласиться с переписью населения и с новыми налогами. Это тоже ни к чему хорошему не привело бы. Народ в Твери от жесткой узды уже отвык, и дело, скорее всего, закончилось бы бунтом и убийством ордынцев, а это неизбежный конфликт с Ордой и Александром, но уже в одиночку.

— Нет, я все сделал правильно! — Прошептал я вслух для большей убедительности. — Даже ради проверки сил стоило попробовать. Под Коломной я на деле всем показал, что мы можем монголов бить! А вот дальше…!

Тут я вновь крепко задумался. Наилучшим вариантом для меня было бы на этом остановиться и замириться с Ордой хотя бы еще лет на десять, но возможно ли это в нынешних условиях⁈ Прежде чем начать убеждать кого-то другого, требовалось ответить на этот вопрос самому себе.

Так раз за разом прокручивая в голове эти вопросы, я понемногу начал выстраивать красную нить своего будущего разговора с князем Андреем.

Три бронзовых подсвечника, расставленные по углам, освещают большой Великокняжеский шатер горящими язычками двенадцати свечей. В центре вместо стола березовая колода, в дальнем углу накрытая медвежьей шубой лежанка.

Перешагнув через порог, кланяюсь Великому князю, одновременно отмечая, что кроме самого Андрея, сидящего на грубо срубленной лавке, еще в шатре находится его ближний боярин Стоян Жидиславич.

Едва склонив голову в ответ, Великий князь попытался изобразить радушного хозяина.

— Проходи, консул, — произнося мой титул, он чуть скривил губы в ироничной усмешке, — поведай нам, что за спешное дело у тебя такое⁈

Я предвидел, что разговор будет непростой, и с первого взгляда понимаю, что был прав. Князь Андрей в первую очередь видит во мне соперника, а потом уж ситуативного союзника, поэтому уже изначально настроен негативно и ничего хорошего от беседы со мной не ждет.

Делаю пару шагов вперед и, присев на еще одну лавку, бросаю недвусмысленный взгляд на боярина, мол разговор не для лишних ушей.

Андрей хмурит брови, но все же кивает своему ближайшему советнику — выйди. Тот пытается возразить и, склонившись к князю, шепчет что-то ему на ухо. Поначалу Андрей внимательно слушает, но заметив насмешливую искру в моих газах, мол плохо же слушаются тебя бояре твои, мгновенно взрывается раздражением.

— Выйди, я сказал! Сам разберусь!

Побагровев от обиды, Стоян Жидиславич бросается к выходу, и проследив как за ним закроется полог, я поворачиваюсь к Великому князю.

— Ты вот, Андрей Ярославич, не жалуешь меня, а ведь сознайся, нет у тебя причин для этого! И в споре с Александром я на твою сторону встал, и…

Андрей нервно обрывает меня на полуслове.

— Я не просил тебя об этом! — Он обжигает меня взглядом, но сбить меня с мысли не так-то просто, и я согласно киваю.

— Не просил, верно! Только ведь это еще больше доказывает, что я тебе не враг. За мной дел всяких много, но во вред власти Великокняжеской — ничего! Может быть, ты смысла многих поступков моих не понимаешь, но с одним утверждением, думаю, согласишься. Я личной власти не жажду и на стол Великокняжеский не претендую.