Семь свиданий, или Как выйти замуж попаданке (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна. Страница 1

Семь свиданий, или Как выйти замуж попаданке

Глава 1. Стоит ли доверять голосам в голове...

Когда у тебя восемь братьев и сестер, то сборы, чтобы посетить городской храм Тьмы — страшная вещь. Точно хуже переезда и пожара.

Ну, по крайней мере в нашем особняке. Слуги бегут в одну сторону, грумы в другую, швея носится между комнатами, чтобы в последнюю секунду что-то подшить и подправить. Мастерица по прическе уже готова затаиться в какой-нибудь темной нише, чтобы до отъезда всего семейства ее никто не заметил бы.

В общем, бедлам. Причем наполненный криками недовольства, угрозами остаться дома и попытками главы семейства незаметно улизнуть из дома, ибо «вы же никогда не соберетесь».

И в какой-то момент можно было поверить — эти слова станут пророческими, точно не соберемся.

Но нет, ровно в десять тридцать все наше обширное семейство стояло на ступенях лестницы, выстроившись по старшинству. И все даже были прилично одеты и причесаны, ну, кроме меня. Я как и всегда была в простом платье, на мне не было практически никаких украшений, а мои волосы были заплетены в косу. И меня скорее можно было принять за мещанку, нежели аристократку, принадлежащему к старинному магическому роду.

Но я ему и не принадлежала с рождения.

Моя история началась почти тридцать лет назад в небольшом подмосковном городе, где я и родилась.

Но уже вскоре после моего рождения выяснилось — я была больна, серьезно и неизлечимо. Родители, сколько я себя помнила, всегда боролись за мою жизнь и пытались сделать ее более комфортной. Мне нельзя было ходить в детский садик, вместо школы — домашнее обучение. А уж о таких элементарных вещах как езда на велосипеде, самокате или роликах я не могла и мечтать. Мне в принципе были противопоказаны все активные игры. Как и бег и обычная прогулка по лесу.

Но я безумно любила жизнь и мечтала однажды стать нормальной, вернее здоровой. И спасибо моим родителям, они делали все возможное, чтобы я была счастлива и не считала себя ущербной.

Книги, фильмы, новые пластинки. А затем интернет, новые знакомства в сети и мое увлечение готовкой.

И все же мне хотелось жить по настоящему, не страшась, что мое сердце просто не выдержит в какой-то момент и остановится. Мне хотелось парня, свиданий и жизни обычной юной девушки.

Поэтому в двадцать лет я и решилась на операцию. Родители пытались отговорить меня от нее, слишком большие риски — твердили они. Но я была готова ради этих сорока семи процентов — «ты сможешь вести обычную жизнь», рискнуть.

Я солгу, если скажу, что меня не мучили сомнения и плохое предчувствие. Поэтому я записала видео-прощание, если не открою глаза после операции. Много юмора и лишь несколько нот грусти. Отец, мать, Маруська... я знала, не стань меня, им трудно будет принять это, но они были сильными, чтобы отпустить меня. Маруся конечно была совсем еще маленькой, но по крайней мере она в отличие от меня родилась совершенно здоровой. И в свои семь лет была невозможной непоседой. Порой мне казалось она жила за нас двоих. Даже бабушка с дедушкой не выдерживали ее порой более пары часов, а потом им требовался отдых.

Сорок семь процентов на успех оказалось очень мало, так что шанс прожить обычную человеческую жизнь я упустила.

Мое сердце остановилось ровно через полтора часа после операции...

Но вот я не увидела туннеля, не увидела света, ангелов или даже чертей. По крайней мере никто из них не заглянул в операционную и не попытался взвесить мою душу, дабы решить куда мне дальше — наверх или вниз.

И я просто взлетела, наверное, призраком над своим телом, наблюдая, как мое сердце пытаются реанимировать. И чего уж лукавить, я надеялась, мое сердце вновь дрогнет в груди. Но шли минуты, и тут уже и дурак понял бы — мой мозг умирал без кислорода.

Страха не было, лишь сожаление и надежда, что мне дадут шанс прожить еще одну жизнь, даже если я и не вспомню эту.

«А ты хочешь помнить?»

Услышать голос рядом со своей душой, когда ты витаешь над собственным телом… я попыталась сразу же осмотреться в поисках тех же ангелов или чертей, но никого не увидела рядом с собой.

«И не увидишь, твой мир для меня чужой».

Я даже не удивилась, услышав о других мирах. Душа у меня оказалась стойкая к разным неожиданностям и даже к смерти. Чего только в жизни не случается, а все мы, как сказал Булгаков устами своего героя, смертны, к тому же «внезапно смертны», так что свою кончину я восприняла спокойно.

«Смерть часто только начало пути, — подтвердил мои надежды голос. — А душа у тебя и впрямь сильная».

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я. — А вы кто? — чуть запоздало уточнила я, продолжая наблюдать за врачом, который все еще боролся за мою жизнь.

«Я? Считай та, кто может позволить тебе начать новую жизнь в другом мире. Хочешь? Получить новое тело? Здоровое тело?» — вкрадчиво уточнил голос.

Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, всегда знала я. Так что с ответом я не торопилась. Кто знает, может у них и после смерти везде бюрократия. И без моего письменного или словесного согласия это переселение души невозможно.

— А в чем подвох? — уточнила я.

«Ты выполнишь одно мое условие».

Если бы моя душа могла вздыхать, мой вздох услышали бы все в операционной. На счет сыра я оказалась права, так просто реинкарнация мне не светила.

«Не бойся, — поспешно успокоил меня голос, — это условие совсем не сложное. Ты должна будешь выйти замуж за того, на кого я тебе укажу».

Да уж, совсем мелочь, мысленно хмыкнула я. Но я в свои двадцать лет мечтала о любви — большой и светлой, а не о браке по расчету.

«Почему же по расчету и без любви? И ты и он достойны любви. Позволишь себе полюбить и он ответит тебе тем же».

— Но я же совсем его не знаю.

«Узнаешь, — лаконично ответил голос. — Решай быстрее, через двадцать секунд проход между мирами закроется и я не смогу тебе помочь».

Не знаю, может, кто-то на моем месте отверг бы подобное сомнительное предложение, но я хотела жить, хотела босой пройтись по траве под проливным дождем. Хотела съехать по перилам лестнице и прокатиться на лошади. Хотела водить машину и плавать в море до изнеможения. Хотела просто совершить утреннюю пробежку или посвятить целый день шопингу, бегая по торговым центрам, а не выбирая все в интернет-магазине.

О замужестве и детях я раньше и не думала.

И хотя я чувствовала подвох, с чего бы владелице этого голоса мне помогать, но я ответила да, даже не дожидаясь когда иссякнут последние секунды, страшась того, что голос исчезнет, а я останусь бродить по земле неприкаянным призраком.

Глава 2. Семья Реквуд

И сказав судьбоносное «согласна», я увидела если не свет, то какой-то проход. Но прежде чем скользнуть в него, я на мгновение подлетела к врачу. Я знала, он меня не услышит, но я надеялась, он ощутит мои эмоции.

— Вы сделали все что могли.

Он вздрогнул, озираясь вокруг, будто и впрямь услышал меня, а затем меня унесло в этот проход в другой мир...

Там не было ничего — ни боли, ни страха. Может, только толика сожаления, что я лично не попрощалась с родными. А потом меня просто выплюнуло из прохода на зеленую траву. Не душу, а мое новое тело. Когда я это осознала, то вскочила на ноги со скоростью сверхновой.

У меня было абсолютно здоровое тело. Я могла вдохнуть полной грудью, чувствуя в себе столько сил, что они кружили мне голову. И лишь полностью осознав — я жива, я осмотрелась, поняв что нахожусь около какого-то леса. А увидев недалеко реку, я бросилась к ней, чтобы разглядеть свое отражение. Новое тело — новое лицо, думала я, но ошиблась. Я хоть и в двадцать лет выглядела лет на шестнадцать, теперь же, глядя на свое отражение, я поняла, мне вряд ли было больше двенадцати лет. И напоминала я саму себя прежнюю. Только русые волосы стали практически рыжего цвета, а глаза выглядели ярче. Неземной красавицей я не была и раньше, но вот с огромными блестящими голубыми глазами и рыже-золотыми волосами выглядела я теперь как какое-то потустороннее существо.