Одинокий волк - Пиколт Джоди Линн. Страница 1

Джоди Пиколт

Одинокий волк

Picoult J.

Lone Wolf

* * *

Посвящается Джошу, Алексу и Мэттью Пиколтам. Ваша тетя вас любит. Очень

Благодарность

Я счастлива, что меня окружают люди, рядом с которыми я кажусь умнее, чем есть на самом деле. Люди, которые внесли посильный вклад в создание этой книги. По вопросам медицины я в долгу у доктора Джеймса Берната, который несколько часов обсуждал со мной черепно-мозговые травмы и всегда находился на связи, отвечая по электронной почте на возникающие по ходу написания книги вопросы. Я хочу выразить благодарность работникам социальной сферы: Нэнси Троттиер и Джейн Стивенсон, равно как и Сину Фицпартику и Карен Лорд из банка донорских органов в Новой Англии. Джон Скиннер подробно рассказал мне о стоимости медицинского обслуживания в Нью-Гэмпшире. Лиза Айвон, Лиза Гешейд, Маурин Макбрайен и Джанет Джиллиган были моими консультантами в вопросах юриспруденции; Дженифер Сарджен не только нашла для меня лазейки в законодательстве, но и познакомила с таким человеком, как Элизабет Стэнтон, которая помогла мне в них разобраться. Я благодарю Дугласа Ирвинга, который позволил мне воспользоваться подсказкой о том, что мечты и цели не всегда совпадают.

Осознавая свою удачу, должна отдать должное издательству, которое вот уже больше десяти лет является для меня родным домом (в основном благодаря работающим там людям: Каролин Рейди, Джудит Курр, Саре Бренхэм, Кейт Цетруло, Каролин Портер, Крису Льореду, Жанне Жи, Гари Урду, Лайзе Кейм, Рэчел Цугшверт, Майклу Селлеку и многим другим, которые в буквальном смысле сделали из меня писательницу). Средства массовой информации за моей спиной – сила, с которой необходимо считаться: Дэвид Браун, Ариэль Фредман, Камилла Макдаффи и Кэтлин Картер Црелак – класс! Просто класс! После многих лет я едва ли смогу подобрать слова благодарности Эмили Бестлер. К счастью, мы уже достигли той точки, когда можем читать мысли друг друга.

С Лаурой Гросс меня связывают вторые по длительности отношения (первые – с моим мужем). Как литературный агент она – выше всяких похвал. Как друг – незабываема. Спасибо за то, что разрешила воспользоваться твоим высказыванием о столе и стуле.

Спасибо моей маме, Джейн Пиколт: наверное, все мамы чувствуют, что их недооценивают (Господь видит, что мне самой так иногда кажется). Но вот тебе публичное доказательство того, что это не так. Если бы мне довелось выбирать маму, я бы выбрала тебя. Спасибо за то, что являешься моим первым читателем и неунывающим вдохновителем. Спасибо за то, что рассказала, как папа в самолете не смог оторваться от глав о волках.

Особую благодарность хотелось бы выразить Шону Эллису. Когда я создавала образ Люка Уоррена, человека, жившего среди волков, чтобы лучше их узнать, я не подозревала, что такой человек существует в реальном мире. Шон написал книгу воспоминаний «Свой среди волков», которую я всем советую прочесть. Он и его жена, доктор Айла Фишберн, биолог, занимающаяся охраной окружающей среды, пригласили меня в Девон, чтобы познакомить со своими стаями, содержащимися в неволе, поделиться жизненным опытом и обширными знаниями об этих удивительных животных. Шон позволил воспользоваться деталями своей невероятной биографии, чтобы оживить моего вымышленного персонажа. Спасибо Керри Худу, моему британскому издателю, который любезно отвез меня и моего сына Джейка в Комб-Мартин, деревушку в Девоне. Никогда не забуду, как Шон учил нас всех троих выть… и нам показалось, что другие стаи ответили на наш призыв. Он – великолепный человеческий представитель своих братьев-волков. Более подробную информацию о Центре изучения волков, где Шон является неотъемлемой частью команды, можно найти в конце этой книги.

И наконец, как обычно, я хочу поблагодарить свою стаю: своего мужа Тима, своих детей Кайла, Джейка и Саманту. Все как у волков: без вас не было бы меня.

Пролог

Все на свете истории – про волков. Все, что стоит пересказывать. Остальное – сентиментальная чепуха… Подумай сама. Можно убегать от волков, сражаться с волками, ловить их или приручать. К волкам могут бросить тебя или других, и тогда волки съедят их вместо тебя. Можно убежать с волчьей стаей. Обернуться волком. Лучше всего – вожаком. Ни одна приличная история не обходится без волков [1].

Маргарет Этвуд. Слепой убийца (2000)

Люк

Оглядываясь на прошлое, я думаю, что мне, наверное, не следовало выпускать тигра.

С остальными оказалось легко: неуклюже переступающая, благодарная пара слонов; злой капуцин, шипящий у моих ног, пока я ломал замок; белоснежные арабские скакуны, чье дыхание повисло между нами, как вопросы, оставшиеся без ответа. Все, и сами дрессировщики, считали животных глупыми созданиями, – но в ту же секунду, как они заметили, что я прячусь в тени, по ту сторону их клеток, я понял, что они обо всем догадались; именно поэтому даже самые шумные из них – попугаи, которых кнутом и пряником заставили скакать на смешных, похожих на кучевые облака головах пуделей, – вылетая на волю, били крыльями в унисон, как одно сердце.

Мне было девять, и в Бересфорд, штат Нью-Гэмпшир, приехал цирк шапито «Шатер невероятных чудес Владислава», что уже само по себе являлось чудом, потому что в Бересфорд, штат Нью-Гэмпшир, никто никогда не приезжал, если не считать заблудившихся лыжников и журналистов во время предвыборной президентской компании, которые останавливались выпить кофе в универсальном магазине Хэма или справить малую нужду на заправке. Почти все мои приятели, чтобы не платить за билет, попытались протиснуться через щели во временном заграждении, которое было возведено работниками шапито. Если уж честно, так я впервые и увидел цирк – спрятавшись под лавкой со своим лучшим другом Луисом и пытаясь рассмотреть происходящее на арене между ног тех, кто заплатил за билет.

Внутри шатер был расписан звездами. Конечно, это могли сделать только городские жители, потому что они совершенно не понимают, что можно просто опустить шатер и увидеть настоящие звезды на небе. Я же… Я вырос на улице. Невозможно было жить там, где я рос, на границе у Национального леса Белой горы, и не проводить большинство ночей на улице, в палатке, глядя на ночное небо. Когда глаза привыкнут к темноте, кажется, что кто-то перевернул чашу с блестками или как будто смотришь изнутри на сувенирный снежный шар. Мне стало жаль этих циркачей, которым пришлось наносить звезды под трафарет.

Должен признать, что сперва я не мог глаз оторвать от красного, расшитого пайетками плаща инспектора манежа и бесконечно длинных ног девушки-канатоходца. Когда она в воздухе сделала шпагат и приземлилась на веревку, свесив ноги по обе стороны – импровизированная перевернутая буква «V», – Луис, который сидел, затаив дыхание, выдохнул: «Повезло же канату!»

Потом стали выводить животных. Первыми вывели лошадей, которые закатывали злые глаза. За ними обезьяну в дурацком костюме глашатая. Обезьяна вскарабкалась в седло головной лошади и, пока скакала по кругу, скалила зубы публике. Собаки прыгали в обручи, слоны танцевали, как будто находились в другом временном поясе, и суетились птицы всех цветов радуги.

А потом вышел тигр.

Конечно, зрителям в глаза пустили много пыли. О том, как опасно это животное, о том, что не стоит пытаться повторять подобные трюки дома. Дрессировщик с мужественным веснушчатым лицом, похожим на булочку с корицей, находился в центре арены, когда подняли затвор на клетке. Тигр зарычал, и я даже на таком расстоянии уловил его смрадное дыхание.