Жестокая болезнь (ЛП) - Вольф Триша. Страница 1

Перевод: Татьяна Никонова

Бета-корректор: Султана

Редактор: Amelie_Holman

«Я думаю, вы могли бы занять время чем-нибудь более полезным», — заметила Алиса. «Сейчас оно тратится напрасно, так как вы загадываете загадки, на которые нет ответа».

«Если бы ты знала Время, как я его знаю, — произнёс Шляпочник, — ты не говорила бы, что растрачивается оно. Время — он».

— ЛЕВИС КЭРРОЛЛ, ПРИКЛЮЧЕНИЯ АЛИСЫ В СТРАНЕ ЧУДЕС

ПРОЛОГ

ТЕМНЫЙ РАЗУМ

АЛЕКС

Красота обманчива. Как и всему в природе, нельзя доверять своим глазам. Самый яркий цветок, замысловатое крыло бабочки — все это создано для того, чтобы привлекать внимание и предупреждать: «Не прикасайся!»

Первобытный хищник прислушивается к этой угрозе. Тысячи лет эволюции и законы природы остаются неизменными.

Это идеальная конструкция.

Но мужской разум сложнее, или, по правде говоря, проще. Воспринимает предупреждение как вызов. Эго требует, чтобы он преодолел эволюцию и уничтожил то, что может его ослабить.

А что может сделать мужчину более слабым, чем женщина?

Я стучу большим камнем по отстоям на берегу реки. Пресная вода устремляется мимо валунов, сбривая неровности, как это неизменно происходило на протяжении многих лет, стачивая речные камни. Как мило с их стороны.

Таков процесс. Возьмите твердую и зазубренную вещь и надавливайте на нее до тех пор, пока она не станет однородной. Геология. Опыты за опытами. Научный метод. А если это не удается, всегда есть возможность устранения.

Уничтожь эту погрешность.

Складываю очищенные камни в поношенный мешок и перекидываю его через плечо. Я пометил эту территорию, нарушил природную среду. Теперь я часть нее. Водопад обрушивается вниз сине-зеленой прозрачной рябью, разбиваясь о белую пену. Шум водопада громко отдается в ушах, эхом разносясь по лесу. Идеальное местечко для сокрытия криков.

Поскольку мы не примитивные животные, у всех нас есть психологические слабости. Хоть одно всепоглощающее желание, которое нас ослабевает.

Она — мое желание.

Самый яркий цветок, замысловатое крыло бабочки — ее создали для меня, чтобы заманить и сделать слабым. Попытки сопротивляться ее уловкам были тщетными и неэффективными.

Не прикасайся.

Ох, а я прикоснулся. Я сунул руку прямо в ее пламя. Умолял сжечь меня.

Одержимость — восьмой смертный грех… и она овладела мной одним поцелуем.

Она — отклонение от нормы. Некорректная конструкция. Но для ее личных целей все выходит просто идеально.

Уничтожь эту погрешность.

Камни стучат друг о друга позади спины, когда я поднимаюсь на холм, тропинка теперь протоптанная и знакомая. Ворота из кованого железа со скрипом открываются, нарушая тишину, шум неуместен в этом изолированном месте обитания.

Я бросаю мешок к своим ногам и вытаскиваю один из камней среднего размера. Достаю оловянные карманные часы, открываю крышку и кладу на утрамбованную землю. Тиканье отдается эхом от коры тонких сосен. Я смотрю, как секундная стрелка прыгает, прыгает, прыгает…

Разбиваю камнем стеклянный циферблат часов.

Рука дрожит, когда я смотрю на сломанные часы. Кладу камень обратно в мешок, разминаю пальцы. По моим вискам стекает пот. Птица слишком громко хлопает крыльями.

Тишина настораживает.

Я ощущаю, как разлагаются мои клетки. Растворяются мембраны. Молекулы расщепляют и пожирают омертвевшее вещество. Более сильные клетки отсасывают слабые по мере их разрушения.

Самоуничтожение.

Когда захожу внутрь хижины, словно перерождаюсь. Внутри появляется совершенно новый синтез. Моя цель еще никогда не была так верна.

Тысяча тикающих стрелок, тысяча стеклянных граней отражают ее прекрасное лицо.

Опустошаю мешок с камнями.

Я целитель.

И цель моей жизни не может пострадать от одного недуга — одного отклонения в конструкции.

Она — моя болезнь… и от нее нет лекарства.

Ликвидация.

ГЛАВА 1

ЗАДИРА

БЛЕЙКЛИ

Жестокость — это заболевание.

Учительница во втором классе сказала об этом. Кайл Селларс — семилетний пацан с пальцами-сосисками — схватил мою куклу Барби из Малибу и втоптал ее в грязь. Я бросилась за ним, повалила на землю возле детской площадки и засунула его пухлую морду в муравейник.

Его вопль заставил замолчать всех на игровой площадке, дети встали вокруг нас.

Потрясенная миссис Фишер отправила меня в кабинет директора для принятия дисциплинарных мер. Миссис Фишер в тот год была новенькой. Она еще не понимала, что нельзя наказывать Вон.

Мою маму вызвали в офис. Будучи светской львицей, Ванесса Вон редко посещала подготовительную школу своего ребенка. Это была забота няни. Но она пришла, и на следующий день у нашего класса появилась новая учительница.

Иногда я задаюсь вопросом, что случилось с миссис Фишер. Хотя то, что она сказала мне на детской площадке, с широко раскрытыми глазами и ужасом на бледным лице, я не забыла. Потому что никто никогда раньше так со мной не разговаривал.

«Жестокость — это заболевание, Лорали. Она будет гноиться внутри тебя, как раковая опухоль».

Я была сбита с толку. Толстяк Кайл — задира. Почему это я жестокая?

Однако миссис Фишер была права.

У меня внутри болезнь, черная гниль.

Заразная для кого угодно, кроме меня, это яд.

С годами я заметила, что другая, ненормальная. Люди были странными эмоциональными существами, которые высасывали из меня всю энергию. Попытки притворяться, подстраиваться под кого-то, ужасно изматывали. Я предприняла шаги, чтобы научиться смешиваться с ними.

Что касается Кайла, то его покрытое гноем прыщавое лицо зажило без шрамов, но внутренние повреждения пустили глубокие корни, посеяв семя страха. Он больше никогда не трогал моих Барби.

Итак, какие уроки были извлечены из этого детского опыта?

1. Не трогай мою маму, пока она на занятиях по сайклу¹. Да вообще никогда.

2. Власть легко смещается.

3. Задиры — это трусы, которые реагируют на силу.

4. И самый главный урок из всех: я не такая, как другие.

Раннее утреннее солнце отражается от серебряной ложечки в моей чашке. Я взбиваю пенку для капучино, лязг металла о фарфор гипнотизирует.

Ну, быстрее.

Уже начиная раздражаться, я вижу, что стеклянная дверь модной кофейни на углу открывается, и он неторопливо входит внутрь. Сегодня опоздал. Его грязно-светлые волосы выглядят так, словно их растрепали пальцами. Холодные, металлически-голубые глаза с красными ободками остекленели.

— Самое крепкое, что у вас есть, — говорит он баристе.

Похоже, не спал всю ночь. И его последняя добыча…?

Я лезу в свою сумку и достаю черную записную книжку. Вчера я не видела, чтобы он выходил из офиса с женщиной. Городской автомобиль отвез его в место, куда мне был запрещен доступ, и я наблюдала с противоположной стороны улицы, ожидая, но он так и не вышел оттуда.

Я быстро записываю его растрепанный вид. На нем тот же серый деловой костюм, что и накануне, со складками в неподходящих местах. Я почти чувствую запах дешевой вагины, исходящий от него.

Закрываю блокнот. Жую колпачок от ручки. Несмотря на то, что некоторые могут подумать, будто у меня есть более интересные занятия в жизни, мне пришлось покинуть свой наблюдательный пост около пяти утра, чтобы просто пойти домой и принять душ. Избавьте меня от нравоучений.

Я сжимаю зубы от жужжания эспрессо-машины. Он оплачивает, дает чаевые баристе, затем юркает в дверь кофейни и выходит в шумную утреннюю суету.

Он никогда не замечает меня. Зачем ему это? Я собираю свои гладкие черные волосы в низкий пучок, ношу очки в толстой черной оправе и надеваю мешковатую одежду поверх рабочей формы.