Тариф "Королевский" (СИ) - "kiriko-kun". Страница 1

========== Пролог ==========

Брок оттащил за палатку придушенного Барнсом часового и взрезал брезентовое полотнище. Сунулся, увидел двоих парней в форме вооружённых сил Гильбоа. Один сидел, уставившись на свои ботинки, второй, с перевязанной головой, ссутулившись, подёргивал связанными за спиной руками.

Брок залез в палатку, зажал рот первому, чтобы не орал.

— Молчать всем, — хриплым шепотом приказал он. — Барнс, тот?

Он срезал повязку со второго, приподнял за подбородок измазанное кровью лицо и прикусил губу. Глянул на Барнса. Сунул пропитанную кровью повязку в карман и потянулся за аптечкой. Рана была не то чтобы большая — рассечена кожа на лбу, хватило бы пластыря, ни к чему было обматывать полголовы. Но судя по расширенным зрачкам и тому, как часто сглатывал раненый, мозгам досталось. Сотрясение или контузия. Брок достал антишоковый шприц-тюбик и прямо через одежду вколол раненому дозу.

— Что ты с ними возишься? — шикнул Барнс, разворачивая на смартфоне фотографию. Заказчик был конкретен в данных: фото и никакой лишней информации — обнаружить, предоставить помощь, если потребуется, вывести за границы лагеря противника и передать в руки связного, чья фотография также прилагалась. — Он. Уходим.

Убрав смартфон обратно в карман, Барнс снова натянул маску, скрывая половину лица, забросил обоих солдат Гильбоа себе на плечи — а неплохо платили за побег из плена обычных капитана и рядового, если верить лычкам — и поднялся в полный рост.

— Веди, командир.

Едва они приблизились к линии колючей проволоки, обозначившей границу между войсками Гефа и Гильбоа, за спиной начали рваться заминированные танки. Брок пригнулся, по спине и затылку застучали комья земли.

— Какого хрена ты их подорвал?! — рявкнул он в кратком промежутке между двумя взрывами.

Они спрыгнули в пустой полуосыпавшийся окоп. Раненый, которого Барнс бесцеремонно свалил себе под ноги, застонал и скорчился в сухих рвотных спазмах. Брок помог ему выпрямиться, напоил из своей фляги. Второй — рядовой — таращил глаза в темноте, рассеиваемой только оставшимся за спиной пламенем горящих машин.

— Прикрытие же! — Барнс потряс головой, стряхивая с головы землю. — Там какой-то полудурошный скакал. В какую сторону тащить груз?

Наладонник барахлил, над головой грохотали танки Гефа, ухала артиллерия Гильбоа. И ведь всё было просчитано до секунды — Барнс самолично вычислял время на побег, — и тут из-за какого-то козла всё пошло прахом.

— Пиздец какой-то. Нам задаток за этих двоих уже выплатили, или можно их бросить?

— Рядового можно бросать, — ответил Брок. — Платили за капитана. Ждем гонца от «покупателя».

Джек слышал всё как сквозь вату, голова раскалывалась на части, пот заливал глаза, мир качался. Он не понимал, где находится, что за люди вокруг него, почему всё трясётся, рвутся заряды… и в то же время — лица этих двоих, спокойные, будто они не на войне, а на прогулку вышли.

— Кто вы? — прохрипел он, сглатывая вязкую слюну. — Почему английский?

— А вот этого, мальчик, тебе лучше не знать, и вообще всем рассказывай, как сам героически полз к своим, понял? — К нему повернулся один… в странной маске, закрывающей половину лица, и со взглядом, от которого пробирало до костей.

— Понял, — прошептал Джек.

— Командир… — Тот, в маске, снова обернулся к первому, хлопнул его по плечу. — Пристрелить?

Грохнуло над самым ухом. Джек присел, матерясь сквозь зубы и озираясь по сторонам. Происходящее походило на бред сумасшедшего, горячечный сон — и раскалывающаяся голова лишь подтверждала это.

Тот, в маске, неожиданно дёрнулся вверх, затянул в окоп бьющегося чуть ли не в истерике солдата в знакомой Джеку форме.

— Это ещё что за пиздюк? — вырвалось у Брока. — Пристрели эту негодь!

Смартфон завибрировал принятым сообщением.

Барнс выругался, отпихивая свою добычу под ноги, прижал, чтобы не мешался.

«Обстоятельства изменились, доставьте капитана до точки сбора своими силами» — гласило сообщение.

— Блядь, — выругался Барнс, показывая текст Броку. — Нам нельзя туда.

Он скосил глаза на пойманного бойца. Тот, блондинистый, перепуганный, зачем-то с разводным ключом в руке, был похож на пойманного в силок кролика.

— Так, — сказал Брок, не обращая внимания на грохот взрывов и канонаду. Встряхнул блондинчика за шкирку. — Ты откуда?

Тот ткнул пальцем вдоль окопа.

— Отлично! Берите вдвоем капитана и чешите к своим. Вы никого не видели, ничего не слышали, капитан выбрался сам и вытащил рядового. Как понял?

— Понял! — с жутким акцентом пискнул блондин.

Второй рядовой закивал, как болванчик.

Джека подхватили под руки, поволокли. Он честно пробовал шевелить ногами, вертел головой, стараясь предупреждать о взрывах, но только сильнее глох и слеп, уплывая куда-то во тьму. Он не чувствовал, как они повалились на землю уже за линией фронта, как кто-то переложил его на носилки, не чувствовал внимательного взгляда из темноты, зорко следящего, чтобы он точно дошёл.

Убрав бинокль, Барнс отписался заказчику, что «покупка» доставлена, и показал большой палец Броку.

— Давай выбираться, — кивнул Брок.

========== 1. ==========

Барнс развалился на постели в номере мотеля маленького французского городка. Все эти лазания и незапланированные прыжки из окопа в окоп здорово напоминали ему Вторую мировую. Он мало что помнил из того времени: нескончаемую войну, постоянный бег, холод, пробирающий до костей, и тёплого человека без имени и лица. Барнс умом понимал, что командир не имеет с тем человеком ничего общего, слишком давно это всё было, но от того шло похожее тепло.

— Хочу бигмак и молочный коктейль, — застонал он. — Почему в этой дыре не найти нормальной бургерной? Чёртовы лягушатники.

— Потому что мы во Франции, — хмыкнул Брок. — Могу притаранить круассанов, багет и бутылку вина. Хочешь? Борт в Штаты будет вечером.

Страдальчески застонав, Барнс закрыл глаза. Не любил он Старый Свет со всей его кичливой семейственностью, закрытыми чуть ли не под списки ресторанчиками в переулках, где всё только для своих, а приезжим нарочито небрежно пихалось всё пластмассово-прилизанное, сфотографированное заранее, будто со страниц глянцевых путеводителей.

— Какой смысл иметь желания, если не можешь получить то, что хочешь? Ты говорил — хотеть хорошо и не хотеть хорошо. Хочу бигмак и молочный коктейль и не хочу в Штаты, там сложно.

— Япония? — предложил Брок. — Бигмаки с осьминожьим мясом и молочный коктейль с васаби. Не хочешь в Штаты — переберемся в Канаду до следующего заказа.

— Куда угодно. — Барнс поднялся на локтях. — Но не Штаты: не уверен, что хочу вспоминать.

Он потёр лицо, размазывая чёрный тактический грим, и упал обратно.

Всего несколько месяцев, как они сбежали из Вашингтона буквально из-под носа у Мстителей и Гидры, и Зимний начал распадаться на части, как кусок льда на весеннем солнцепёке, оплывать, оставляя вместо себя кого-то нового, незнакомого, с воспоминаниями, о которых Зимнему знать было не положено. Сложнее всего было именно в Штатах, там что угодно могло подстегнуть новую волну, накрыть с головой, выбивая Зимнего из колеи. Зато он вспомнил имя! Он Джеймс Барнс.

— Как скажешь, — согласился Брок. — Ну так что, принести тебе круассан?

— Неси, и… молока и сыра. И сахар неси.

Брок наклонился над Зимним, потрепал по плечу и вышел добывать еду.

Зимний, как только у него восстановилось пищеварение, в еде оказался капризен и прихотлив, как трёхлетка. Он категорически не ел зелёных овощей, красные — только после термообработки. Не ел краешки от пирогов и корочки от пиццы, хотя самой пиццей был готов питаться постоянно. Мог сожрать сколько угодно королевских креветок в кляре из Макдональдса, запивая вишнёвой кока-колой, и жутко возмущался оттого, что вишнёвая кола была сезонной. Он галлонами поедал мороженое, но только банановое и фисташковое. Шоколадное он не переносил, а «Королевская вишня» Баскин Роббинс возмутила его настолько, что он устроил скандал, швырялся банкой в стены и топал ногами, как дошкольник, которому не купили очередного солдатика. Зимний не ел рыбу ни в каком виде, от курицы ел только крылышки, терпеть не мог китайскую еду и всё время ныл, что хот-доги нынче не те, что раньше, а горчица — замазка какая-то, а не горчица, и кетчуп не тот.