Короли анархии (ЛП) - Пекхам Кэролайн. Страница 1

КОРОЛИ АНАРХИИ

Брутальные парни из Еверлейк-Преп

Книга 3

Кэролайн Пекхэм и Сюзанна Валенти

Эта книга посвящается клиффхэнгерам.

Пусть вас сбросят с обрыва этой книги и многих других с осознанием того, что ваша боль не осталась незамеченной (авторы смеются).

Пусть ваши слезы будут пролиты беззаботно, а ваши телефоны, планшеты останутся живы после того, как их швырнут через всю комнату (чтобы вы могли вернуться для новых страданий).

Пусть ваш партнер сжимается от страха и сомневается в вашем здравомыслии (пока вы рассказываете о любви всей вашей жизни, которая только что умерла и которая не была им).

Пусть вы погрузитесь в следующую книгу, как солдат, вернувшийся на войну, с боевыми шрамами на сердце и слезами, все еще пачкающими щеки, когда вы поднимаете подбородок и, встретившись взглядом с другим автором, требуете: «Еще»

Добро пожаловать Еверлейк Преп.

Действие этой серии происходит в вымышленном американском штате Секвойя и сосредоточено вокруг пандемии, аналогичной, но более экстремальной, чем коронавирус.

Щелкните карту для увеличения.

Кровь. Было так много чертовой крови. Мои руки были окрашены в красный цвет, рубашка промокла насквозь, листья у моих ног были мокрыми от крови, багровый цвет улавливался в слабом лунном свете сверху.

— Татум! — взревел Монро, мчась прочь по грунтовой дороге на полной скорости, даже не оглянувшись на нас, когда гнался за ней.

— Черт, — выругался я, надавливая сильнее, пытаясь остановить тепло, которое все еще исходило от тела Сэйнта под моими руками.

Он потерял сознание. Или, по крайней мере, я надеялся, что он потерял. Потому что альтернативой была реальность, в которой я отказывался функционировать. Не было мира без Сэйнта Мемфиса, правящего им как самопровозглашенный бог. Его просто не может быть.

Мое сердце подпрыгивало и колотилось в груди с отчаянной неистовой болью, от которой мне казалось, что я разрываюсь надвое. Татум нуждалась во мне. Но Сэйнт наверняка умрет, если я не остановлю эту гребаную кровь.

Ко мне приближался кто-то тяжелыми шагами, и я поднял голову, чтобы увидеть Киана, бегущего обратно в мою сторону, его лицо было маской смертельных намерений, которая обещала кровопролитие и резню.

— Сохрани ему жизнь, — рявкнул он мне, проходя мимо, отказываясь даже смотреть на Сэйнта, как будто не хотел признавать, что, возможно, уже слишком поздно для этого. — Я собираюсь забрать нашу девочку.

— Каким образом? — потребовал я, откидываясь назад ровно настолько, чтобы сорвать с себя рубашку, чтобы скомкать ее и прижать к кровоточащей ране и лучше остановить кровотечение.

— Заключи сделку с самим дьяволом, если придется, — прорычал Киан, продолжая пробегать мимо меня, направляясь прямо к хижине в направлении, противоположном тому, которым только что увезли Татум. — Этот парнокопытный мудак все равно не захочет, чтобы Сэйнт спустился в ад, чтобы украсть его трон.

Я издал звук, который был частично сдавленным смехом, частично яростным отказом от реальности и частично чистым гребаным горем, но Киан уже мчался вверх по пропитанной кровью лестнице к хижине, прежде чем исчезнуть внутри.

— Не умирай у меня на глазах, ты, ненавистный ублюдок, — прорычал я Сэйнту, глядя на его почти умиротворенное лицо. Черт, в тот момент он даже не выглядел злым, и это чертовски сбивало с толку.

Отчаянные крики Монро затихали вдали, когда он мчался прочь за Татум и тем ублюдком, который увез ее, и я даже больше не мог видеть его между деревьями дальше по дороге.

Киан снова появился со связкой ключей в руке, пробежал по деревянному настилу перед хижиной и спрыгнул с него, прежде чем запрыгнуть на мотоцикл, который я даже не заметил, прислоненный к дереву на краю поляны.

— Я верну ее, чего бы это ни стоило, — сказал он, в его словах не было ни капли сомнения, и я был уверен, что он сделает это, чего бы это ни стоило. Он положил окровавленную бейсбольную биту себе на колени и вставил ключи в замок зажигания.

— Оторви ему гребаную башку! — крикнул я как раз в тот момент, когда Киан завел мотоцикл, и рев двигателя нарушил тишину леса.

— Я сделаю кое-что похуже этого, — выругался он и, разбрызгивая грязь, умчавшись по дороге, оставив меня наедине с умирающим человеком.

— Блядь, брат, — прошипел я, глядя на безжизненное лицо Сэйнта, продолжая давить на пулевое ранение так сильно, как только мог, черт возьми. — Не покидай нас сейчас.

Выругавшись, я наклонился вперед, еще сильнее надавив на рану в отчаянной попытке остановить кровотечение. Пуля все еще была там, и я должен был надеяться, что это к лучшему, потому что выходного отверстия, с которым мне тоже пришлось бы бороться, не было. Я просто не знал, не задето ли что-нибудь слишком важное.

Ему нужна была гребаная скорая помощь, но мы находимся у черта на куличках, окруженные трупами и далеко за пределами досягаемости любого сигнала сотовой связи.

Мои руки дрожали, когда я пытался зажать рану и проклинал себя, когда страх овладел мной и зажал в своих железных тисках. Я не могу потерять еще кого-то. Я не могу.

— Тебе не позволяется умирать, — скомандовал я. — Ты слышишь меня, придурок? Это гребаное правило, и я знаю, как сильно ты любишь их соблюдать. Тебе не позволяется умирать.

Рев двигателя мотоцикла, работающего на пределе своих возможностей, затих вдали, пока не остались только я и он, одни в темноте и истекающие кровью. И мне оставалось только молиться, чтобы судьба еще не была готова трахнуть нас.

Татум была где-то там и рассчитывала на нас. А Сэйнт рассчитывал на меня. Мы бы не подвели ни одного из них. Мы впятером дали клятвы и решили нашу судьбу. Мы принадлежали друг другу, и, если бы мне пришлось пройти девять кругов ада, чтобы убедиться, что все мы такими и останемся, я бы с радостью это сделал.

Сэйнт Мемфис не умрет у меня на глазах. Я, блядь, не позволю этому случиться. И когда Ночной Страж что-то решает, даже воля богов не может этого изменить.

Я уставилась на человека, который убил моего отца, который застрелил Сэйнта, который разрушил мой мир за считанные минуты. Он был моей смертью. Я могла видеть это в глубине его глаз, могла видеть, как он уже продумывает детали, его язык высовывается, чтобы облизать губы, когда он обдумывает, что сделает со мной в первую очередь.

Его пистолет был направлен на меня, лежа у него на коленях, но сейчас его внимание рассеялось, он погрузился в свои фантазии. Машина мчалась по темной дороге, и тишина между нами была пронзительной. Я позволила ему глубже погрузиться в чувство безопасности, позволив думать, что я сдалась. Но к черту это.

Его рука переместилась с пистолета, чтобы поправить выпуклость на штанах, и адреналин заструился по моим конечностям. Я быстро повернулась на своем сиденье и с решительным криком пинком сбросила пистолет с его колен. Он упал в его пространство для ног, и Мортез выругался, но я, не колеблясь, ударила его снова, мой каблук врезался ему в середину промежности и раздавил его причиндалы, заставив его вскрикнуть от боли.

Мой пульс забился сильнее, когда машина резко вильнула. Я быстро развернулась, хватаясь за дверную ручку, дергая ее, крутя и дергая, поскольку она по-прежнему отказывалась открываться, и я проклинала Монро за его выбор автомобиля и его хитроумные гребаные двери. Откройся, пожалуйста, пожалуйста!