Война с демонами. Мертвые демоны (сборник) - Бретт Питер. Страница 1

Питер В. Бретт

Война с демонами. Мертвые демоны (сборник)

Великий базар

Предисловие

При написании романа автор всегда учится, и с «Меченым» («The Warded Man») – «Пестрым» («The Painted Man») в британской версии – вышла та же история. Было поистине нелегко сделать повествование динамичным, чтобы оно читалось запоем и читатель на каждой странице задавался вопросом: «Что же произойдет дальше?» Ведь в книге почти четыреста пятьдесят страниц, а сюжет охватывает четырнадцать лет жизни трех разных героев. В процессе обучения пришлось удалить ради общего блага уже написанные эпизоды, даже те, что мне нравились. Но еще важнее было научиться заглядывать вперед и не писать некоторых сцен вообще.

К вырезанному относится и «Великий базар». По сути, это глава 16,5 из «Меченого», она располагается между 16-й и 17-й и охватывает трехлетний период, на протяжении которого Арлен как вестник путешествует по Свободным городам.

В жизни Арлена это было волнующее время, полное приключений, и рассказы о его странствиях из города в город, где он знакомился с живущими за метками людьми, грозили размножиться, как грибы.

Как рассказы о Кейне из сериала «Кунг-фу».

У меня рождалось много идей насчет этих лет, но в «Меченом» не хватило места для всех, а найдись оно, Арлену пришлось бы снизить скорость, с которой он мчался навстречу судьбе. Поэтому я решил изъять эти эпизоды и вставить их в другое место. Арлена же в начале 17-й главы («Руины») показать в конце коротко обозначенной серии приключений как человека уже умудренного и подошедшего к кульминации: он находит затерянный город Анох-Сан, и это становится очередным поворотным моментом в его жизни.

Кое-какие приключения будут описаны в следующих романах, но история о том, как Арлен нашел город, оказалась слишком длинной и самостоятельной, а потому я рад изложить ее здесь.

В «Великом базаре» представлено все, что мне дорого в Арлене, а также выписан мой любимый герой второго плана, хаффит Аббан, имеющий свое мнение обо всем. Надеюсь, эта история понравится и неосведомленным читателям, которые хотят познакомиться с миром Арлена, и знатокам «Дневной войны», которым не терпится наскоро утолить голод перед выходом второй книги – «Копье Пустыни» – в апреле 2010 года.

Питер В. Бретт

Июль 2009

www.petervbrett.com

328 П. В.

 

Солнце пустыни давило нещадно. Удручали даже не яркость и зной, а гнетущая тяжесть, и Арлен поймал себя на том, что горбится, словно сдается перед светилом.

Он пересекал окраину Красийской пустыни, где не было ничего, кроме растрескавшейся глины – во всех направлениях, сколько хватает глаз. Ничто не давало тени и не отражало жары. Ничто не лелеяло жизнь.

«Ничто не привлечет сюда человека в здравом уме», – выбранил себя Арлен, но тем не менее выпрямился в седле, бросая вызов солнцу. Его верхнее платье было сшито из тонкой белой ткани, капюшон надвинут на глаза, покрывало защищало рот и нос. Одежда частично отражала свет, но это не спасало. Он даже покрыл белой попоной коня, гнедого рысака по имени Утренний Ветер.

Конь сухо кашлянул, пытаясь избавиться от наглухо засевшей в горле пыли.

– Я тоже хочу пить, Ветер, – Арлен похлопал коня по шее, – но мы уже израсходовали утренний рацион. Делать нечего, придется терпеть.

Он снова извлек карту Аббана. Висевший на шее компас показал, что они по-прежнему идут на восток, но каньона впереди не наблюдалось. Он должен был появиться накануне, и, если Арлен с Ветром не достигнут реки и не найдут воду, придется поворачивать к Форту Красия, сколько бы ни урезывался рацион.

«А можно еще сэкономить день жажды и повернуть сейчас же», – подсказал внутренний голос.

Голос всегда советовал повернуть назад. Арлену в нем слышался отец – назойливое присутствие человека, которого он не видел десять лет. Слова неизменно несли в себе крупицы мрачной мудрости, любимой отцом. Джеф Тюк был хорошим, честным человеком, но из-за угрюмой рассудительности всю жизнь просидел дома, выходя лишь на считаные часы.

Каждый день, проведенный вдали от убежища, означал еще одну ночь среди подземников, и Арлен не то чтобы относился к опасности беспечно, но не мыслил себя без поиска мест, куда не ступала нога и не проникал взор человека. Он убежал из дома в одиннадцать лет. Сейчас ему двадцать, и он повидал столько, что сравниться с ним в кругозоре может лишь горстка людей.

Отцовский голос походил на сушь в горле Арлена – всего-навсего еще один повод набраться терпения. Демоны сделали мир маленьким. И он не позволит настырному голосу уменьшить его еще сильнее.

На сей раз он искал Баха кад’Эверам – красийскую деревню, название которой переводилось как «Чаша Эверама», то есть Создателя в красийском понимании. Из карт Аббана следовало, что она стоит в естественном углублении на месте бывшего озера в речном ущелье. Селение славилось своей посудой, но купцы уже лет двадцать как перестали туда наведываться, а экспедиция даль’шарумов обнаружила, что бахаванцев забрала ночь. С тех пор туда никто не возвращался.

– Я ходил с той экспедицией, – заявил Аббан.

Арлен с сомнением взглянул на тучного купца.

– Это правда, – сказал Аббан. – Я был еще молокососом, а не воином, носил за даль’шарумами копья, но хорошо запомнил переход. Бахаванцы сгинули без следа, но селение сохранилось в целости. Воины плевали на посуду, они сочли постыдным ее забрать. И эта посуда до сих пор лежит в руинах, дожидается смельчака, который предъявит на нее право.

Он подался вперед и многозначительно произнес:

– На базаре посуда бахаванских мастеров ценится намного дороже.

И вот Арлен очутился посреди пустыни, гадая, не выдумал ли Аббан всю историю?

Он ехал несколько часов, пока впереди не зачернело пересохшее русло реки, пересекающее глинистую низину. Сердце заколотилось, когда Утренний Ветер, тяжело переступая копытами, вышел к ущелью. Арлен с облегчением вздохнул и напомнил себе, что неспроста проигнорировал отцовский голос. Он повернул коня на юг, и вскоре показалась впадина.

Утренний Ветер был благодарен за тень, в которую они въехали. С ним согласились бы и местные жители, поскольку встроили свои дома в древние стены ущелья, глубоко врезавшись в животворную глину, и саманные здания выступали из нее, неотличимые цветом и невидимые с мало-мальски приличного расстояния. Безукоризненная маскировка от воздушных демонов, парящих над пустошами в поисках добычи.

Но, несмотря на защитные меры, бахаванцы все равно вымерли. Река высохла, болезни и жажда сделали их доступными для подземников. Возможно, некоторые попытались дойти через пустыню до Форта Красия, но о них больше никто не слыхал.