Темные времена (ЛП) - Джуэл Белла. Страница 1

◈ Переводчик: Denika

◈ Редактор: vinogradinka

◈ Обложка: Wolf A.

Пролог

Вы знаете, как это бывает.

У всех нас.

Это широко известный факт.

На самом деле, если подумать, я думаю, что это, вероятно, самая важная часть человеческой жизни. Самая важная. Та часть, которая либо создаёт, либо ломает вас.

Ваше формирование.

Не похоже на громкое слово — чёрт возьми, оно даже не кажется сильным.

Но это всё.

В тот момент, когда вы делаете свой первый вдох в этом мире, начинается формирование. Ваши родители держат вас слишком сильно или слишком мало? Вас слишком любят? Недолюбливают? Вы избалованы? Вынуждены много работать? Всё это определяет вас. Всё это создаёт маленькие кусочки того, кем вы станете.

Некоторые врачи говорят, что первые два года вашей жизни формируют вас. Эти два года закладывают основы вашей личности, человека, которым вы станете, став взрослым. Вот почему так важно, чтобы в эти годы делались все правильные вещи. Если это не так, значит ли это, что у вас не будет шанса стать порядочным человеком? Неужели вас навсегда погубили всего лишь двадцать четыре месяца вашей жизни?

Мой ответ, вероятно, и да, и нет.

У меня есть на это свои причины. Во-первых, потому что меня сформировало худшее. Чудовище. Темнейший из тёмных. Сам дьявол. Сделало ли это меня плохим человеком? Абсолютно. Временами я совершала поступки, о которых сейчас не могу позволить себе даже думать из страха, что они меня погубят.

Но, также, я верю, что я хороший человек. Я хочу помогать людям. Я хочу быть лучше. Я не хочу быть похожей на него. Жить той жизнью, которую он так старался мне привить. Итак, сложный ответ — да и нет. Людей формируют с момента их рождения, но это не всегда означает, что они останутся в той грязной, уродливой форме, в которую их превратили. Иногда они сами проводят руками по краям, разглаживают то, что было повреждено, и снова становятся почти нормальными.

Почти.

Вот кто я такая, я думаю.

Почти.

И меня это полностью устраивает.

Глава 1

Чарли

Тогда

Я смотрю в холодные зелёные глаза моего отца. Он меня не видит. Но я вижу его. Он стоит у окна, разговаривает по телефону и что-то лает в трубку. Он не знает, что я здесь, потому что мне не положено здесь находиться. Его кабинет располагается за пределами дома, это единственное место, куда нам с мамой запрещено заходить. Поэтому, конечно, я пришла. Любопытно, что же сделало это место таким особенным, что сделало его такой темной зоной.

Я ничего не нашла.

Хотя в свои семь лет я не очень хорошо умею читать, и всё, что я обнаружила, — это бумаги, компьютеры и всё такое, в чём я не разбираюсь и даже не знаю, как этим пользоваться. Мне его кабинет кажется скучным. Я бы всё равно не хотела здесь играть, так что не понимаю, почему он запретил мне сюда входить.

Но мой отец — нехороший человек.

На самом деле, я не думаю, что он мне вообще нравится.

Мои школьные друзья говорят мне, что это не очень хорошо, потому что он мой отец, и я не должна так о нём говорить.

Но они не знают, какой он на самом деле.

Они не знают, что я чувствую, когда он бьёт меня по лицу. У меня слезятся глаза, лицо щиплет, иногда из носа идёт кровь. Но чаще всего из-за этого плачет моя мама, а мне не нравится слышать, как она плачет. Так что, я не думаю, что он мне должен нравиться. Я имею в виду, девочкам в школе не нравятся хулиганы, потому что они злые. И мой отец такой же хулиган.

— Что значит, они придут…

Мой отец громко кричит в трубку, но затем замолкает и оборачивается. Я тоже поворачиваю голову, потому что слышу крик своей матери. Он громкий, и, похоже, она по-настоящему напугана. Мои руки поднимаются с колен, и я собираюсь выбежать, но, если он узнает, что я здесь — точно не смогу помочь. Итак, я прячусь за большим креслом для отдыха, которое меня скрывает, и затихаю. Моё сердце сильно болит, такое чувство, что оно вот-вот выпрыгнет у меня из груди.

Мне страшно.

Дверь в папину комнату распахивается, и я выглядываю из-за кресла в углу и вижу двух больших страшных мужчин, которые держат маму. Она плачет, и один из них зажимает ей рот рукой. Я тоже начинаю плакать, потому что они делают ей больно. Почему они причиняют ей боль? Мама не злая, она добрая и любящая. Почему мой отец ничего не делает?

У меня дрожат колени.

Я так боюсь.

— Как вы попали в мой дом?

Мой отец не просит их отпустить её, он даже не смотрит на маму. Почему он не спасает её? В книгах, которые мама читает мне, принц всегда спасает принцессу. Так почему же он ничего не делает?

— Обманул твою глупую жену, заставив её подумать, что мы пришли починить сломанную плиту. Тупая женщина. Можно подумать, ты выбрал бы кого-то поумнее.

Мой отец смотрит на мою мать, и вид у него сердитый.

— Ты тупая сука, — плюет он в неё. — Тебе лучше знать.

Моя нижняя губа дрожит.

Это ужасное слово.

Почему он так груб с ней? Это не её вина.

— Чего ты хочешь?

Голос моего отца спокоен, когда он обращается к двум страшным мужчинам, удерживающим мою маму.

— Ты знаешь, чего мы хотим.

— У меня этого нет, — усмехается мой отец. — И даже если бы у меня это было, я бы вам этого не дал.

У крупного мужчины, по-моему, самого страшного, лысая голова, и мне не нравятся его глаза, они вызывают у меня страх. Он улыбается моему отцу, как будто думает, что то, что он только что сказал, действительно смешно.

Я не думаю, что это смешно.

— Жаль, что ты так сказал, Бенджамин, потому что это был не тот ответ, которого мы хотели.

— Ты никогда не получишь желаемого ответа, а теперь убирайся нахуй из моего дома.

— Или что? — страшный лысый мужчина смеётся.

— Ты здесь ничего не найдёшь. — Мой отец скрещивает руки на груди, глядя на двух мужчин.

Я боюсь дышать.

У меня дрожат руки.

Кто-то должен помочь маме. Она выглядит такой испуганной. Такой беспомощной.

— Ах, но мы что-нибудь найдём. Ты можешь прятаться сколько угодно, Бенджамин, но мы получим то, за чем пришли. Так или иначе. Я уверен, ты это понимаешь. В конце концов, зачем тебе идти на всё, чтобы держать нас подальше, если у тебя нет никаких опасений?

— Я хочу, чтобы ты убрался, потому что ты подонок, — выплёвывает мой отец.

— Возможно, — отвечает Лысый, пожимая плечами. — В любом случае, нам велели отправить тебе сообщение.

Он достаёт пистолет. Я знаю, потому что мой папа повсюду носит его с собой. У меня снова защемило сердце, и я не могу перестать плакать. Почему у этого человека в руках пистолет? Почему он улыбается? Кто-нибудь, помогите маме. Папа, почему ты не помогаешь ей?

— Его послание, если быть предельно ясным, простое. Уничтожайте всё, пока он не даст нам то, что мы хотим. Итак, это то, что мы здесь сделаем. Начиная с твоей жены.

Я смотрю на своего отца, молясь, чтобы он подбежал к маме и выбил пистолет из рук этого подлого человека, но он этого не делает. Он просто стоит там. Смотрит. У него такое суровое лицо, что это пугает меня. Почему он не помогает ей? Я не понимаю.

Я оборачиваюсь к маме, и она качает головой, по её щекам текут слезы. Нет. Мамочка. Я помогу ей. Я поднимаюсь на колени, но мужчина приставляет пистолет к маминому лицу и нажимает на курок. Я кричу, но никто меня не слышит, потому что пистолет издаёт громкий звук. Затем появляется кровь. Везде. По всему полу. По моему отцу. По мужчинам, держащим маму. И я больше не вижу её лица.

Я не могу дышать.

Кто-нибудь, помогите мне.

Мамочка.

Мамочка.

Мужчина опускает маму на пол и оглядывается по сторонам.

— Здесь есть еще кто-нибудь, кому мы могли бы передать сообщение? Возможно, дети?

Нет.

Этот мужчина хочет причинить мне боль.

Нет.

— У меня нет детей, — говорит мой отец тем же голосом. — И у тебя есть три секунды, чтобы убраться к грёбанной матери из моего дома.