Зимняя романтика. Адвент-календарь историй о любви - Сборник "Викиликс". Страница 1

Зимняя романтика.

Адвент-календарь историй о любви: (сборник)

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

Стань моей

Мия Лавьер

Пока отец заканчивает последние приготовления, я, едва дыша, сижу в его санях.

Нет, просто так сидел я в них сотни раз, но сегодня он впервые берет меня с собой развозить подарки.

– Ники, тебе сегодня исполняется двенадцать. Мне было столько же, когда твой дедушка впервые взял меня доставлять подарки детям. Когда-то это станет и твоей работой. – Это были первые слова, которые я услышал от него сегодня утром.

– Ты готов, сынок? – Никлаус сел в сани.

Не в силах справиться с волнением, я просто киваю.

Отец с силой щелкает поводьями, и раздается его голос:

– Но, Стремительный, но, Танцор, но, Скакун, Резвая, Купидон, но, Комета, но, Гром, Молния, но, Рудольф!

Сани срываются с места, стремительно набирая высоту.

– Держись крепче, Никки, у нас много работы.

Этой ночью я впервые увидел рождественскую магию, увидел, как папа спускается по дымоходу в дома, и мне очень захотелось доставить хотя бы один подарок.

– Папа, ну пожалуйста, – снова начал я. – Всего один, к тому же, – я решаю использовать секретное оружие, – у меня сегодня день рождения! И я хорошо вел себя весь год, как насчет подарка для меня?

Никлаус тяжело вздыхает и потирает свою снежно-белую аккуратную бородку. Этот жест означает, что папа сдался.

– Ты знаешь правила, Ник! – он запускает руку в своей мешок. – Спускаешься по дымоходу…

– Да-да! Аккуратно кладу подарок под елку, печенье, молоко – я все помню, – перебил я отца.

– И главное, тебя никто не должен видеть, – наконец-то он улыбнулся, нашарив рукой нужный подарок: разноцветного плюшевого единорога.

Я бы сказал, что это совпадение, что именно я должен доставить единственную игрушку, которую от нечего делать создал с эльфами сам, но с Сантой никогда не бывает совпадений.

Спуститься по дымоходу оказалось так же весело, как скатиться с горки.

Гостиную с елкой я нашел быстро. Тихонько прокрался и положил единорога.

Я уже собирался взяться за печенье, когда в мою ногу ткнулся чей-то мокрый нос.

– Черт! Собака!

Я забыл взять приманку для нее.

Раздается оглушительный лай, а следом шаги…

– Нет-нет-нет…

Папа доверил мне доставить этот подарок, я не могу облажаться. Меня не должны заметить!

– Ты кто? – в комнате появляется девочка, она младше меня. Наверное, ей лет около семи.

– Санта-Клаус, – гордо выпячиваю грудь.

И я почти не соврал, я стану им… когда-то.

– Как-то ты мелковат для Санты? – она недоверчиво выгибает бровь. – Тебе же лет десять.

– Вообще-то, мне двенадцать! – обиженно буркнул я.

– А где твоя борода? И почему у тебя нет пуза?

– Это все выдумки, насчет телосложения. А вот борода у папы и правда есть, хоть и небольшая.

– Хочешь сказать, что ты сын Санты? Настоящего Санты? А он не староват для того, чтобы иметь детей?

Мне бы стоило быстрее покинуть дом, но эта девчонка жутко раздражала, хотелось утереть ей нос и оставить последнее слово за собой.

– Ты мне не веришь?

– Нет, – спокойно отвечает девочка.

– Я тебе докажу.

– И как? – она снова вздергивает свою бровь. – Придумала! Приезжай завтра ко мне на Рудольфе, если ты действительно сын Санты.

Если я уведу одного из оленей, тем более после тяжелой рождественской ночи, мне здорово влетит от отца, но эта наглая ухмылка на ее лице…

Девчонка заметила, что я задумался, и тут же саркастично вставила:

– Я так и думала, никакой ты не сын Санта-Клауса.

– Договорились! – раскрасневшись от негодования, выпалил я.

К отцу я вернулся в скверном настроении.

Эта девчонка – настоящий Гринч! Она заслуживала оказаться в списке плохишей, а вместо этого ей досталась игрушка, которую я сделал сам!

– Как все прошло, Ник? Мне показалось, ты потратил больше времени, чем нужно. Все хорошо?

– Да, – недовольно ответил я.

Врать отцу плохо, врать Санте – тем более.

Следующим утром, пока папа все еще спал, а мама готовила рождественский завтрак, я старался как можно тише прокрасться к стойлам оленей.

Самым сложным оказалось не попасться на глаза эльфам. Такое ощущение, что эти маленькие проныры никогда не отдыхают.

И лишь оказавшись в полумраке сарая, я смог спокойно выдохнуть.

– Прости, дружок, – ласково провожу по ярко-красному носу Рудольфа. – Я знаю, что ты устал, но давай немного прокатимся?

Переход в мир людей дался мне легко. Я могу посещать его, когда захочу, до того момента пока не стану настоящим Сантой – тогда мир людей я смогу навещать только в рождественскую ночь.

Мы бесшумно приземляемся на заднем дворе маленькой девочки-Гринча.

Я предвкушаю, какое у нее будет забавное лицо, когда она увидит Рудольфа.

Быстро набираю пригоршню снега, скатывая его в снежок, и бросаю в ее окно.

Девочка появляется почти моментально.

– Это олень? Настоящий олень? – в ее голосе неподдельный восторг.

– Спускайся и познакомься с Рудольфом.

Она даже не потрудилась как следует одеться, натянула куртку и сапоги прямиком на пижаму. Я был чертовски горд собой.

– Это правда Рудольф? – она рассматривала оленя во все глаза.

– Правда.

– А вдруг ты просто притащил сюда обычного оленя?

Я хлопаю Рудольфа по задней части:

– Но, Рудольф.

Его копыта отрываются от земли и зависают в воздухе.

– Обалдеть! Настоящий Рудольф! Олень Санта-Клауса! А ты, получается, правда сын Санты?

– Я же говорил.

– Можно? – она указывает на оленя, явно хочет его погладить.

Я снисходительно киваю.

Ее маленькая ладошка зарывается в бурый мех Рудольфа, а глаза светятся неподдельным счастьем. Не знаю почему, но это зрелище меня заворожило.

Рудольф решил резко приземлиться, и не ожидавшая этого девочка полетела назад, я успел ее подхватить, и мы вместе кубарем свалились в снег.

Она засмеялась, и ее прекрасный смех был звонче любого бубенца в упряжке моего отца, и мне хотелось, чтобы он звучал вечно.

Девочка повернулась ко мне, ее волосы были все в снегу, а щеки раскраснелись.

– Я Ванесса.

– Ник.

Так началась наша дружба. На протяжении нескольких лет мы с ней очень часто виделись. При любом удобном случае я сбегал в мир людей. А на каждое Рождество я сам лично доставлял ей подарок, Ванесса всегда ждала меня. Это было нашей традицией.

Но когда ей исполнилось пятнадцать, все изменилось…

В то Рождество я, как обычно, спустился в ее дом по дымоходу, но вместо улыбки, по которой я скучал уже пару недель, меня встретила пустота…

На следующий день я явился к Ванессе с самого утра. Я застал ее в дверях, она, вероятно, собиралась к своим подругам.

– Счастливого Рождества, Ви! – я уже было собирался обнять ее, когда увидел неподдельный страх в ее глазах.

– Ты чего, Ви, не пугай меня.

– Вы… Вы… Кто?

– Очень смешная шутка, я оценил.

Я сделал шаг ей навстречу, но она отшатнулась и что было мочи закричала:

– Папа!

В тот день папа рассказал мне, что, когда ребенок вырастает, он перестает верить в чудеса, поэтому забывает все, что с ними связано. Ванесса забыла меня…

В тот день я узнал еще о и том, что такое разбитое сердце…

Десять лет спустя

Я бродил по улицам Канзас-Сити, рассматривая пестрые витрины и счастливых людей. До Рождества оставалось два дня, и город уже был ярко украшен к празднику. Мне так и не удалось побороть привычку посещать мир людей. Правда, теперь я посещал его все реже. Однако в этом году мне особенно хочется находиться здесь, потому что он последний, когда я свободно могу перемещаться между нашими мирами. В это Рождество мне исполнится тридцать, а значит, я займу место моего отца и стану следующим Сантой.