Японская война 1904. Книга вторая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич. Страница 1

Японская война 1904. Книга вторая

Глава 1

Маневры, маневры, маневры!

Всегда все дело в них. Ясуката Оку искренне гордился проведенной у Цзиньчжоу операцией. Издавна проход с материка на Квантунский полуостров был отгорожен этим узким перешейком, который либо удавалось взять сразу, либо армии могли стоять там месяцами. Даже флот Того, доказавший превосходство японских моряков над русскими, не мог тут помочь, потому что море вокруг Квантуна, как известно, состоит из тысяч отмелей, через которые невозможно пробиться.

Но эта невозможность и стала его, генерала Оку, оружием. Сначала высадка в Бицзыво. Русские-то ждали их в Инкоу, где есть нормальные места для подхода транспортов, но настоящее оружие японца — это его дух. Они выбрали сложное место: солдаты 2-й армии несколько километров шли по грудь в соленой воде, неся винтовки и припасы на вытянутых руках. Удвоенную норму! Потому что Оку до последнего ждал самоубийственной атаки миноносцев — то, что сделал бы сам на месте русских офицеров, чтобы любой ценой помешать десанту. И тогда высадившимся солдатам какое-то время пришлось бы удерживать плацдарм только с тем, что они взяли с собой.

Но русские не решились. Одного неожиданно выбранного места оказалось достаточно для успеха. Дальше, правда, стало сложнее. Русский полковник Третьяков, перекрывший Цзиньчжоу, оказался опытным командиром. Его солдаты подготовили укрепления, они даже отбили несколько атак, но… Разве этого могло быть достаточно! Почему-то русским не подвезли дополнительные снаряды, и Оку воспользовался моментом. С правового края перешейка к Цзиньчжоу подошли четыре японские канонерки.

Самоубийственная атака. Лодки садились на мели во время отливов, а во время приливов, напрягая все силы двигателей, ползли вперед. Будь у русских пушки помощнее, и ничего бы не получилось. Но их опять же не рискнули подтянуть из глубины полуострова. Полковник, удерживающий Цзиньчжоу, как рассчитывал с самого начала только на 13 своих рот, так это и не изменилось до самого конца.

Под прикрытием канонерок русским пришлось отвести часть своих сил назад, и Оку тут же этим воспользовался. Новый отлив, и пятая дивизия пошла в обход прямо по отмелям. Увы, окружение не вышло, но это было и не нужно. Главное, русские отступили с перешейка, где могли бы доставить японской армии неприятности, и Оку добился этого сам. Силы генерала Ноги оказались нетронуты, и теперь они, свежие и полные энергии, могли продолжить рывок к Порт-Артуру.

Оку улыбнулся, вспоминая тот момент — как на него смотрели солдаты и офицеры. Тогда больше никто не сомневался, что он за дело получил титул дансяку и стал частью одного из величественных родов Японии. И пусть это всего лишь пятый, низший ранг из кандзоку, но это ведь и не последняя его победа. Война только начиналась, и русские точно не планировали уступать без боя.

Одна только ситуация в порте Дальний красноречиво говорила об этом. Враг ушел оттуда — вывел гарнизон, припасы, мирных жителей, но не стал ничего сжигать. Казалось бы, заводи в тот же день корабли, вот только все было не так просто. На внешнем рейде города русские миноносцы вывалили несколько сотен мин, и пусть без прикрытия их можно было тралить, и флот разгребал их днями и ночами, но… Становилось очевидно, что русские просто выигрывали себе время.

Месяц, два — на сколько они рассчитывали, чтобы собраться с силами и вернуть сохраненный для себя же город? Попытка пробить блокаду полуострова была неизбежна, и именно поэтому Оку почти сразу начал движение на север. Без отдыха, без новых пополнений. Ему нужно было встретить русский удар как можно выше, там, где его еще не будут ждать. Где не смогут отразить. Маневры — это суть войны, то, что двигает по жилам ее кровь: людей и снаряды.

После Цзиньчжоу Оку был уверен, что в этом японцы точно превосходят русских. Скоростью, дерзостью, жаждой победы. Но у станции Вафангоу все пошло не так, и яшмовое кольцо, которое бы так подошло к новому титулу и ордену Золотого ястреба, пришлось снять и убрать в дальний ящик. Как так получилось?.. Сначала дерзкие наскоки небольших отрядов казаков. Если на подступах к Порт-Артуру это его люди дерзко налетали на растерянные русские колонны, обстреливая их из легких французских пулеметов, то сейчас все словно встало с ног на голову.

Причем русские пулеметы на телегах были гораздо удобнее. Японские пешие тройки пулеметчиков были вынуждены атаковать с большой дистанции, чтобы успеть уйти после того, как их обнаружат. Русские же, пользуясь складками местности, могли выскочить чуть ли не вплотную. А попробуешь перекрыть все патрулями — и они уже станут пищей для обычных казачьих разъездов. Дальше больше.

Когда дошло до столкновения основных сил поблизости от станции Вафангоу, выяснилось, что русские очень точно стреляют. Слишком точно! Словно не люди, а настоящие ёкаи, что пришли на помощь гайдзинам, чтобы извести народ нихондзин! Но сила — это не страшно. И Оку, и его солдаты были готовы к тому, что враг окажется силен. Однако русские попытались украсть и другое их главное оружие — маневры.

Они двигались во время боя — немного, но никогда нельзя было понять, где их оборона сильна, где тонка. Они двигались, когда бой затихал — теперь уже совершая целые переходы, словно им было все равно, где защищаться и как атаковать. И что самое обидное: пусть у русских и был один-единственный полк, все равно нельзя было его просто проигнорировать. Забудешь про такого опасного противника, подставишь спину, и тот ведь даже задумываться не будет, прежде чем вонзить в нее свои клыки. Именно поэтому Оку решил поскорее закрыть этот вопрос и отправил в сторону дерзкого полка 5-ю дивизию.

Тридцать из сорока восьми рот били по центру, а остальные при поддержке 5-го кавалерийского пошли в обход. Если русские снова решат перестраиваться или отступать посреди боя, то он их возьмет прямо на марше. Маневры — да, они важны, но сила тоже имеет значение!

Смотрю по сторонам, прикидываю варианты.

За несколько часов наступления ситуация, которая изначально напоминала хаос, успела стабилизироваться. Удар в стык японских отрядов позволил добраться до полковой артиллерии, обеспечив успех первого этапа. После этого участь передовых отрядов 5-й дивизии, оказавшихся в огневом мешке между нами и мортирами, оказалась решена. Дальше мы так и двигались.

Пехота идет по равнине. Попались японцы — встали, сдержали их снайперами, а там и мортиры подтягиваются по идущей вдоль сопок декавильке и довершают разгром. Медленно, планомерно… Казалось, ничто нас не сможет остановить, но в то же время я понимал: если японцы совершат обход — а рано или поздно они к этому придут, такова их тактика в этой войне — и уже мы окажется в тисках. И никакие мортиры с их смешной дальностью не помогут, когда гаубицы и полноценная полевая артиллерия начнут вбивать нас в землю.

— Есть новости с севера? — я с надеждой посмотрел на ординарца Врангеля, прибывшего от барона с очередным донесением.

— Одишелидзе подтянул передовые части в Вафангоу, так что, пока мы держим свою ветку железной дороги, сможет и дальше гнать раненых в тыл.

Я кивнул. Хорошая новость: очень не хотелось терять возможность оперативно переправлять моих солдат в нормальные госпитали. Да, из-за этого пришлось хорошенько подумать над логистикой, чтобы состыковать движение и санитарных, и грузовых эшелонов. Но пара запасных веток декавильки, приданная Алексеевым рота железнодорожных инженеров и несколько добровольцев из нестроевых, которые раньше работали на Транссибе, помогли наладить работу.

— Мищенко?

— Разъезды дежурят в том направлении, но пока ничего.

Я нахмурился, но что делать. Да, было бы приятно решить все здесь и сейчас, но мы и сами еще повоюем. Я отдал приказ снова перевозить две из четырех батарей мортир. Одновременно батальоны Шереметева и Мелехова начали разбиваться на роты и расползаться по складкам местности. Давно прошли времена, когда полк — это плотный квадрат, занимающий свое строгое место на поле боя. Теперь полк — это отдельные роты и даже отделения со взводами, у каждого из которых есть свой маршрут, своя цель…