Средневековый варвар - Лондон (Логан) Кейт. Страница 1

Кейт Лондон

Средневековый варвар

Глава 1

«Умение обращаться с блесной, как и ухаживание за женщиной, требует терпения», — решил Уайет, умело обматывая крючок провощенной красной ниткой. Третья суббота мая — открытие сезона ловли форели в штате Монтана — идеальный случай испробовать новую приманку. В речке, протекающей мимо вагончика, полно радужной форели, она наверняка соблазнится блесной, так похожей на заселяющих берега пестрых насекомых.

Пылким, эмоциональным женщинам с чрезмерно развитым материнским инстинктом, вроде Таллулы Джейн Эймс, нужна именно такая броская приманка.

Уайету хотелось проверить свои силы; местом действия он избрал уединенную поляну на берегу кишащей форелью речки. Эта бурная речушка предоставляла разнообразные возможности опробования его всемирно известных приманок, а также обеспечивала интимную обстановку для выяснения с глазу на глаз отношений с Таллулой. Уайет намеревался сначала изучить своего соперника, выявить его слабые стороны, и лишь потом подбросить наживку.

Вообще-то он предпочитал иметь дело с проворными радужными обитателями рек. В Таллуле же было пять футов одиннадцать дюймов, увенчанных золотисто-рыжеватыми волосами. Расчесанные на косой пробор, они ниспадали до плеч, чуть завиваясь на концах. Всякий раз при виде Уайета глаза Таллулы за большими очками становились дымчато-серыми.

Таллула назначила себя ангелом-хранителем двух особ, с которыми Уайету очень хотелось подружиться, — его дочери Фоллен и внучки Миракл. Теперь Фоллен носит фамилию Смит — много лет назад на этом настояла ее мать. Разлученная с отцом в раннем детстве, Фоллен даже не знает, что ее фамилия — Ремингтон.

Когда Уайет три месяца назад впервые вошел в кафе Таллулы, та лишь мельком взглянула на него и подала Дэнни Роллинзу, сидевшему у стойки, еще один кусок пирога.

Уайет увидел Фоллен, и, хотя он был счастлив, сердце его сжалось. Дочь не узнала его: слишком рано их разлучили.

Он снова повернулся к Таллуле. Та со стуком поставила на стойку стакан воды. Затем было брошено меню, а мрачная враждебная улыбка сопровождала стандартное: «Что вам угодно?»

И вот уже три месяца Таллула блокирует все подступы к его собственной дочери. Ведь Фоллен работает официанткой в кафе Таллулы и обитает под ее заботливым крылом, вот у него и не получается осторожно представиться дочери.

Уайет решил вырвать Таллулу из привычного течения жизни, найти слабые места и заготовить приманку.

Он осторожно подрезал мухе хрупкие крылышки специально сконструированными для этой цели ножницами с торговой маркой его фирмы.

Таллула каждому сразу же давала понять, каковы ее вкусы и пристрастия. Поскольку она родилась и выросла в крошечном городке Элеганс в штате Монтана и любила почти всех его жителей, посетители ее кафе неизменно получали по второму сверх порции куску знаменитых пирогов Таллулы. В число «почти всех» входили ее бывшие ухажеры, водители-дальнобойщики и вообще кто угодно, исключая Уайета. Недоверие и неприязнь, которыми с первой же встречи прониклась к нему хозяйка кафе, покрыли рябью обычно спокойное душевное состояние Уайета.

Его удручало и то, что Таллула мешает ему сблизиться с дочерью, и то, что она не предлагает ему добавку пирога.

Уайет внимательно осмотрел наживку, приготовленную со свойственными ему терпением, опытом и интуицией, которые делали из него высококлассного рыболова и создателя приманок.

Когда он встречал Таллулу Джейн в ее привычной среде — в кафе, мурлыкающую песни семидесятых в окружении давних друзей, — вся его хваленая трезвая рассудительность куда-то испарялась.

Уайет, нахмурившись, стиснул крючок.

Черт побери, он хочет, чтобы Таллула предложила ему второй кусок пирога!

Раз он сумел успешно изучить повадки всех разновидностей форели, обитающих в Соединенных Штатах, Англии и других странах, то сумеет выяснить, чем живет некая женщина. После этого можно будет попробовать подступиться к ней…

Но в его сорок четыре года сложная затея с заманиванием сопротивляющейся женщины к себе в логово и поимкой ее затем на крючок выглядела странновато.

Мечтать о добавке восхитительного пирога Таллулы просто смешно такому рассудительному и целеустремленному человеку, как он… человеку, который жадно ловит любое слово своей дочери и жаждет перебраться в городок, который она теперь считает своим. В последний раз мечты и фантазии посетили Уайета двадцать один год назад, когда родилась Фоллен.

Уайет и его дочь потеряли слишком много времени. Внимательно следя за Фоллен через поверенного, Уайет понимал, что не может сразу открыться ей. Вот уже два года он свертывал дела, моля Бога о том, чтобы она еще куда-нибудь не переехала. К тому же Уайет знал, что Фоллен нужно время, чтобы привыкнуть к маленькому уютному городку, почувствовать себя в безопасности. Ради спокойствия дочери он сдерживал свое нетерпение.

Как только Таллула заглотнет приманку, как только он выяснит ее слабости, она будет выведена из игры. Уайет, никогда ни перед кем не раскрывавший душу, даже не думал рассказывать Таллуле о том, кем ему доводятся Фоллен и Миракл. Таллула — открытая книга для всего города — только усложнит и без того очень непростое дело.

Никогда не отличавшийся вредностью, Уайет все же вынужден был признать, что в глубине души радуется, думая о том, как Таллула придет к нему — подобно капризной форели, привлеченной искусно изготовленной приманкой.

Черно-розовый пятачок Лероя нежно ткнул Уайета в обтянутое поношенными джинсами бедро, и он, нагнувшись, провел рукой по щетине на голове поросенка. Это всегда успокаивало его. «Имея дело со свиньей, по крайней мере всегда знаешь, что к чему», — мрачно думал Уайет, пытаясь понять, чем пробудил в Таллуле эту молчаливую ярость с первого же своего появления в ее кафе.

Вид восьмидесятифунтового пятнистого кабанчика слишком контрастировал с образом высокой и стройной Таллулы, и Уайет, подбросив в воздух изюминку, указал ему рукой на подстилку. Не хотелось отвлекаться от размышлений о хозяйке кафе.

Лерой, недовольный отсутствием телевизора в этой хижине в глуши Монтаны, проворно поймал изюм. Затем, покачивая животом, засеменил к подстилке, горюя по любимому сериалу — соблазнительной «Мисс Хрюшке». Лерой предпочел бы устроиться на уютной постели в домике на колесах, который Уайет оставил на стоянке при въезде в Элеганс.

А Уайет вернулся к работе над своей последней блесной для форели. Его ловкие пальцы клеили шерстинки из бобровой шкуры и синельку к крошечному крючку, зажатому в тиски.

Наконец Уайет провел пальцем по готовой наживке, расправляя пучочки шерстинок, изображающие крылышки насекомого. Начинающее клониться к закату солнце осветило рыжеватые волоски, вызвав воспоминания о пышной гриве Таллулы.

Осмотрев щетинистое творение, маскирующее крючок, Уайет набросал описание новой приманки, чтобы отправить своему партнеру, ведавшему производством и продажей дорогих рыболовных снастей «У.Р.».

Таллула — боец, как и форель, на которую рассчитаны его приманки; поэтому Уайет не ожидал, что владелица кафе сразу заглотнет приготовленную с таким старанием наживку. Он мысленно представил красивую проворную осторожную форель, дугой взлетающую из бурлящей воды, бьющуюся на конце лески, и попытался совместить этот образ с Таллулой… Не получалось.

В то время как сам Уайет предпочитал плавать в одиночку в темных тихих водах своей жизни, общительная Таллула была центром жизни небольшого городка. Она знала здесь всех и вся. И если Уайет умел подбирать необходимые приманки для форели, хозяйка кафе зато ловко подбирала пары, соединяя судьбы людей. Когда Уайет с ноющим сердцем смотрел в сторону Фоллен, Таллула метала взглядом молнии.

Фоллен… Она была еще совсем крошечной; когда ее мать сбежала, лишив его дочери… Уайет снова погладил пальцем колючую шерсть приманки. Он столько лет искал Фоллен, потом тайно оплачивал ее счета, устроил так, чтобы дочь и Миракл смогли поселиться в тихом районе Монтаны… и теперь не позволит, чтобы у него на пути встала какая-то длинноногая взбалмошная женщина…