Дом окнами в поле - Вампилов Александр Валентинович. Страница 1
Александр Вампилов
Дом окнами в поле
Комедия в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
АСТАФЬЕВА – заведующая молочной фермой.
ТРЕТЬЯКОВ – учитель.
ХОР за сценой
Занавес открывается, и мы видим большую опрятную комнату – печь, стол, скамью. На лавке букет июньских цветов, на стене ковер с изображением оленей. Здесь же несколько цветных фотографий из журнала «Огонек». Входная дверь слева, справа – дверь в спальню, прямо – два окна. У входной двери висит белый халат. Обстановка говорит о том, что в этом доме живет одинокая женщина. На дворе сумерки. Астафьева появляется из спальни с бельем в руках. Задержалась у окна, подошла к столу, включила утюг. Астафьевой двадцать шесть лет, это привлекательная женщина. Перебирая белье, она с некоторой грустью задерживает в руках рубашку. Думает в это время, вероятно, о том, что время, в сущности, летит так быстро. Вдруг выключила утюг, быстро подошла к окну. Наблюдает, ждет, взволнована. Вот – увидела. Бросилась в спальню, вернулась, включила утюг, принялась гладить. В эту минуту раздается стук в дверь.
АСТАФЬЕВА. Да-да! Пожалуйста!
Входит Третьяков, двадцати восьми лет. Симпатичен, толстоват и медлителен. Он с чемоданом, настроение у него растерянно-элегическое.
ТРЕТЬЯКОВ. Добрый вечер, Лидия Васильевна!
АСТАФЬЕВА. Добрый вечер, Владимир Александрович.
ТРЕТЬЯКОВ. Вот… Зашел, так сказать, откланяться…
АСТАФЬЕВА. А я думала, чего доброго, не попрощавшись уедете.
ТРЕТЬЯКОВ. Ну что вы, как можно! Я с чемоданом с самого обеда. Обошел всю бригаду…
АСТАФЬЕВА. Ко всем, значит, зашли… Устали?..
ТРЕТЬЯКОВ. Знаете, устал.
АСТАФЬЕВА. Устали… А тут еще к Астафьевой надо зайти. Вежливый вы, Владимир Александрович, через вежливость и страдаете…
ТРЕТЬЯКОВ. Нет, всех хотел видеть… Три года – все-таки не шуточки. Три года… И знаете, только сегодня, вдень отъезда, вдруг выясняется, что меня здесь все любят!
АСТАФЬЕВА. А почему бы вас, Владимир Александрович, не любить?..
ТРЕТЬЯКОВ. Второгодники, оказывается, и те меня любят! Очень трогательно.
АСТАФЬЕВА. А что, вы хороший были преподаватель…
ТРЕТЬЯКОВ. Говорят, чтобы добиться признания, надо умереть. Не обязательно. Можно просто уехать…
АСТАФЬЕВА. Хороший вы были преподаватель… Вот только чуткости вы мало проявляли и активности…
ТРЕТЬЯКОВ. Откуда у меня активность, если я меланхолик?
АСТАФЬЕВА. Самодеятельность бы подняли, раз меланхолик…
ТРЕТЬЯКОВ. Меланхолики ничего не поднимают. Им и так трудно… (Садится.) Через полчаса уходит автобус.
АСТАФЬЕВА. Спасибо, что зашли… Уважили.
ТРЕТЬЯКОВ. Лидия Васильевна, разве я мог уехать, не повидавшись с вами?! К вам – последний визит. Для памяти…
АСТАФЬЕВА. Дом мой последний стоит. По пути…
На улице возникла песня. Она медленно приближается.
ТРЕТЬЯКОВ. Да… Дом ваш последний. В хорошем он месте! Окнами в поле. И в лес. Уеду и буду вам завидовать.
АСТАФЬЕВА. Спасибо и на этом…
ТРЕТЬЯКОВ. Вы, конечно, замечали, что я был к вам неравнодушен. Да, да! Да и вы, Лидия Васильевна… Скажете – нет? Помните май! Все могло быть по-другому… Ничего не было… Даже грустно. Вам не грустно?
АСТАФЬЕВА. К чему это вы говорите?..
ТРЕТЬЯКОВ. Я уезжаю, могу я быть откровенным?
Песня совсем рядом.
АСТАФЬЕВА. Я помню май… Вы веселый были… Никогда я вас таким больше не видела.
ТРЕТЬЯКОВ. Лидия Васильевна, скажите откровенно, на прощание – что было бы, если бы я тогда сел в ваш ходок?
АСТАФЬЕВА. Что ж… ничего. Поехали бы вместе…
ТРЕТЬЯКОВ. Да… Я так и думал.
АСТАФЬЕВА. Я май хорошо помню… Вы пели, у вас ведь голос хороший, никогда бы не подумала…
ТРЕТЬЯКОВ (засобирался). Нет у меня никакого голоса… Пойду, Лидия Васильевна, я житель городской и не могу петь без аккомпанемента…
АСТАФЬЕВА. А из леса тогда мы за вами следом ехали… Вы видели?..
ТРЕТЬЯКОВ. Да, да… Будем вспоминать…
АСТАФЬЕВА. А я думала, вы к нам в ходок сядете…
Хор останавливается под окном. Хорошо слышна мелодия, но слов не разобрать.
ТРЕТЬЯКОВ. Так вот… Прощайте, Лидия Васильевна! Я думаю, мы еще встретимся. Мир тесен…
Подают друг другу руки.
Где-нибудь, когда-нибудь… Счастливо оставаться… (Отворил дверь.)
Песня – громко.
ХОР. Несет Галя воду,
АСТАФЬЕВА (вдруг). Постойте!
ТРЕТЬЯКОВ (прикрыл дверь). Да?
Слышна лишь мелодия.
АСТАФЬЕВА (решительно). Я вас не пущу.
ТРЕТЬЯКОВ. В чем дело?..
АСТАФЬЕВА (лукавит с большим искусством). Сейчас я вас не пущу.
ТРЕТЬЯКОВ. Почему, Лидия Васильевна?
АСТАФЬЕВА. Слышите?
ТРЕТЬЯКОВ. Что?
АСТАФЬЕВА. Они остановились под окном.
ТРЕТЬЯКОВ. Кто?
АСТАФЬЕВА. Вы что, не слышите?
ТРЕТЬЯКОВ. Поют. Ну и пусть…
АСТАФЬЕВА. Садитесь, Владимир Александрович, послушаем… (Приоткрыла дверь.)
ХОР.
ТРЕТЬЯКОВ. Я опаздываю, Лидия Васильевна.
ХОР.
АСТАФЬЕВА (закрыла дверь). Славно поют!
ТРЕТЬЯКОВ (мягко). Это не имеет никакого значения. Я должен ехать. Даже если бы за окном был хор Пятницкого. Все равно. Даже тем более.
АСТАФЬЕВА. Сейчас я вас не пущу.
ТРЕТЬЯКОВ (в недоумении). Мне понятно ваше настроение… Я сам… Я тронут, но… мне некогда.
АСТАФЬЕВА. Вы уйдете…
ТРЕТЬЯКОВ. Откройте же!
АСТАФЬЕВА. Но не сейчас…
ТРЕТЬЯКОВ. Что случилось?
АСТАФЬЕВА. Сейчас десять часов вечера.
ТРЕТЬЯКОВ. Ну и что?
АСТАФЬЕВА. Я говорила – вы нечуткий…
ТРЕТЬЯКОВ (задумчиво). Так… И неактивный?
АСТАФЬЕВА. Это уж само собой…
ТРЕТЬЯКОВ. Так…
Подходит к Астафьевой.
Если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я ушел от вас утром?
Пытается обнять Астафьеву. Попытка, впрочем, довольно робкая.
АСТАФЬЕВА (останавливает его). Вы ничего не поняли!
ТРЕТЬЯКОВ (обескуражен). Объясните! Сейчас мне уйти нельзя, утром – тоже… Когда в таком случае? Ночью? Днем? Завтра? Послезавтра?
АСТАФЬЕВА (с достоинством). Вечером.
ТРЕТЬЯКОВ. Но почему, Лидия Васильевна?! Вы, кажется, издеваетесь?
АСТАФЬЕВА. Десять часов вечера… Подумайте, что они скажут, если вы выйдете в такое время из моего дома?
ТРЕТЬЯКОВ. Кто – они?
АСТАФЬЕВА. Вы что, не слышите?
ТРЕТЬЯКОВ (раздосадован). Ах, вон что вас беспокоит! Что скажут?..
АСТАФЬЕВА. Да! Что скажут…
ТРЕТЬЯКОВ. Они ничего не скажут, просто что-нибудь споют.
АСТАФЬЕВА. Сначала споют, потом начнут сплетничать. Вы что – не знаете?