Токей Ито - Вельскопф-Генрих Лизелотта. Страница 1

Лизелотта Вельскопф-Генрих

Токей Ито

ДЖЕК ПОНКА

Свирепый зюйд-вест мел по прерии снег и песок. Еще недавно перевалило за полдень, но снеговые тучи уже затянули небо. Метр за метром пробивались вперед три драгуна со своим проводником.

— Черт тебя подери! — заорал один из драгунов сквозь вой ветра проводнику. — Мы уже давно должны быть на месте!

Разведчик что-то бросил в ответ и дал шпоры коню.

Они двигались на юго-запад, навстречу ветру, снежной коловерти, несущемуся песку. Только к вечеру всадники увидели широкое песчаное русло реки. Они были на северном берегу. На другом, на южном, сквозь снежно-песчаную мглу виднелись контуры деревянных строений.

— Дьявольщина! Мы, что же, добрались?

— Ну конечно! — возликовал в ответ проводник;

только что он натерпелся немало страху, хотя и виду не подавал драгунам. — Найобрэра и форт! Мы на месте!

И снова пошли в ход шпоры, засвистели плетки. Кони, вышагивая против ветра, миновали песчаную отмель, преодолели вброд быстрый поток и выбрались на крутой берег у палисада, за которым видна была сторожевая башня и крыша сдвоенного блокгауза. С башни раздался резкий свист: это часовой извещал о прибывших.

Заскрипели петли. Отворилась створка ворот. Въехав в замкнутый со всех сторон двор пограничного поста, всадники остановились и спешились. Трое мужчин в кожаной одежде, без головных уборов, с морщинистыми, исхудалыми лицами подошли к ним. И во дворе, окруженном палисадом, мело снег и песок, так что все щурили глаза, присматриваясь в сумеречном свете друг к другу. Прибывшие и те, что подошли к ним, принялись на чем свет стоит клясть и это место, и бурю, и песок, и снег. Немного поостыв, они завели коней в загоны внутри палисада. Разведчик и драгуны направились к большему из блокгаузов. Это была старая низкая, срубленная из бревен постройка без окон, с одними бойницами. Тяжелая дубовая дверь находилась на восточной вытянутой стороне. Внутри дома было все необходимое для немногочисленного гарнизона пограничного поста: запасы еды, одеяла, деревянный стол, скамейки вдоль стен и сложенный из камней очаг, в котором трепетал огонь. Пит, разведчик, расстегнул ремешок и снял широкополую шляпу.

Драгуны представились гарнизону пограничного поста, для которого название «форт» было, пожалуй, слишком значительно. Пит направился к сотоварищам; как и он, служили они на границе по вольному найму. Его тотчас узнали.

— Пит Куцый Нос! Что это тебя занесло в нашу глухомань? Или тебе не сиделось на прекрасной Миссури, в форту Рэндол?

Пит потоптался, отогревая ноги, сплюнул, утер тыльной стороной ладони нос и шлепнулся на скамью.

— Билл, старина, где же виски?

В ответ раздался дружный ехидный смех!

— Что? Ни капли виски?! Я плачу!

Пит не был пьяницей, но любил малость шикнуть.

Он выудил в одном из своих многочисленных карманов золотой.

— Побереги монеты. Они тут ни к чему. Мы давно выдули все до последней капли. И вообще, кто это завел разговор о виски? Лучше поговорим об оружии и боеприпасах, мой дорогой!

— Дай хоть по крайней мере поесть, Билл Петушиный Боец!

— Тот придвинул Питу банку консервов.

— И это все?

— Все.

— Ну и разнесчастная тут у вас жизнь!

— Пришлите нам наконец хоть пятьдесят человек подкрепления, и все будет иначе. Мы сразу прогоним ко всем чертям проклятых индсменов!

— Так вы еще с ними не покончили? — Пит выковыривал ножом солонину из банки и жадно глотал ее, впрочем без всякого удовольствия. Он продолжал наводить критику: — Тряпки вы! Вам только за подолы держаться. Не покончили с индсменами! Мы пять дней ехали и ни одного не видели!

— Это еще не значит, что они не видели вас!

— Значит, удирали! Где появляются молодцы с форта Рэндол, туда краснокожие носа не сунут!

— Пит, друг, ты рассуждаешь, словно полковник Джекман! Я скажу тебе одно: нужно немного настоящих мужчин и побольше оружия. Иначе уже этой весной нам капут.

— А ведь, похоже, что ты прав! Но мы вам поможем. У меня тут письмецо к вашему майору. Такое письмишко — будь здоров!

— У тебя? Письмо?..

— Да, у меня. Потому что я скаут, и всякий знает, что мои нагрудные карманы — надежнейшее место для срочных посланий.

— Ах вот что! Скорей всего тебе просто отдали предпочтение перед каким-нибудь краснокожим скаутом.

— Такому бывалому пограничнику, как я, всегда отдадут предпочтение. Ну, так где же ваш майор Смит?

— Там, в комендантском доме.

Майор сидел в холодном рабочем кабинете. На дубовом столе горела лампа. Майор, видно, работал и поднял глаза. Пит так и разинул рот: Смит был не стар, но совершенно сед. Разведчик вытащил из внутреннего кармана кожаной лосиной куртки письмо. Майор прочитал его, перечитал еще раз, потом приказал драгуну вызвать лейтенанта Варнера и командира вольных всадников Адамса.

Они не заставили себя ждать. С нескрываемым интересом смотрел Пит на вольного всадника. Это был стройный молодой человек среднего роста. Руки его были скорее руками крестьянина, чем руками стрелка, — широкие, словно грабли. Светлая шевелюра, голубые глаза — из-за них загорелое лицо его казалось еще темнее. Считать ли этого парня настоящим жителем Запада; с первого взгляда Пит решить этого не мог.

Майор не поднялся с места. Он только приосанился и посмотрел на лейтенанта.

— Лейтенант Варнер! Адам Адамс! В письме, которое мне только что вручили, имеются кое-какие совершенно новые указания, которые нужно немедленно довести до сведения солдат и вольных всадников. Ситуация в корне изменилась, — пояснил майор. — Наша хорошо оснащенная экспедиция установила, что месторождение золота, два года тому назад открытое в Северном Блэк Хилсе, выгодно только при промышленной эксплуатации. Решено подать к центру будущих горных разработок ветку от трансконтинентальной железной дороги, а это означает… Ну, как это отразится на нашей стратегии?

— Жаль, — пробурчал Пит.

— Простите, что?

— Я только сказал, жаль, — несколько громче произнес бывший ковбой. — Ведь если промышленная добыча, тогда уж маленькому человеку золота не видать.

— Замечание несущественно и излишне. Лейтенант Варнер?

— Наша задача — изгнать смутьянов-дакотов из Блэк Хилса!

Это был ответ, которого и ждал майор.

— Совершенно верно. Десять лет, как кончилась гражданская война. Наши Штаты выросли, и тысячи переселенцев в пути. Армия должна решать новые задачи. Теперь будет осваиваться и Дальний Запад. Мы не можем столько терпеть от краснокожих, как это было при постройке трансконтинентальной железной дороги и последние два года здесь, на Найобрэре. Дакоты должны немедленно отправиться в предназначенную им резервацию. Убийцы и поджигатели угомонятся и наконец-то приучатся работать.

Слушатели ничего не сказали по поводу этой речи. Они ждали, не отдаст ли майор каких-либо распоряжений. Но пауза затянулась, и заговорил вольный всадник Адамс.

— Дакотам был установлен срок для переселения в отведенный для них район — тридцать первое января нынешнего, тысяча восемьсот семьдесят шестого года. Но как же индейцы могли соблюсти его, если бы даже и хотели: среди зимы, с женщинами, с детьми?.. У них нет ни дорог, ни экспрессов…

Майор наморщил лоб.

— Адамс, я люблю, когда люди свободно выражают свое мнение, но я не люблю неуместных шуток. Верховные вожди предупреждены правительством, что они должны вывести свое племя, а если переселение отдельных групп затянется, то мы ускорим его. Наша задача — загнать в резервацию небольшой род, живущий в верховьях рек Платт и Найобрэры. Решающее дело предстоит значительно севернее, у Блэк Хилса. Но это не значит, что нам здесь можно хлопать ушами или хоть сколько-нибудь ослабить натиск.