Горько-сладкие шестнадцать - Каргман Дж.. Страница 1

К. Карасев, Дж. Каргман

Горько-сладкие шестнадцать

Знаете, какой день самый важный в жизни десятиклассницы, которая учится в частной школе, живет в роскошной квартире в центре Нью-Йорка, разъезжает на «бентли» с личным шофером и ужинает в дорогущем ресторане, где каждое блюдо стоит не меньше сотни долларов? Великий день ее шестнадцатилетия! Все девочки традиционно закатывают по этому поводу шикарную вечеринку.

Сентябрь, первый день в десятом классе. Мы все сгорали от нетерпения, и вовсе не потому, что впереди были бессонные ночи за тяжеленными учебниками, которые мы с трудом впихнули в наши дизайнерские сумочки от Марка Джейкобса. Нет, вовсе нет. Просто скоро начинались званые ужины по случаю шестнадцатилетия, и каждая девочка хотела, чтобы ее праздник был самый лучший. Борьба шла нешуточная, в сто раз серьезней, чем, скажем, за почетные значки.

Начну-ка я сначала. Зовут меня Лора Финниган, живу в Нью-Йорке. Наша школа вовсе не такая, как часто показывают в фильмах: футбол, веселье, суматоха, гонки, патриотизм и так далее. Всего этого у нас нет: ни футбольных матчей, ни наградных значков, ни короля бала, да и балов у нас тоже нет... Дело в том, что в моей школе имени Тейта учатся – только не падайте в обморок – одни девочки! Кошмар, правда? А знаете, какая у нас форма? Серые плиссированные юбки и белые блузки с пуговицами на воротничке. Хотя какая разница? Нам ведь даже не с кем пофлиртовать в раздевалке. Ах, ну да, нормальной раздевалки тоже нет. У каждой девочки своя комната для отдыха, в ней ковер, диванчики и личный шкаф.

Частная школа имени Тейта расположена в шикарнейшем районе Манхэттена – в Верхнем Ист-Сайде. Это учебное заведение высшего класса, оплот знаний и хороших манер, вот уже более двухсот лет в ней учатся девушки из привилегированных семей Нью-Йорка, а их фамилии то и дело мелькают на страницах журналов.

Моя семья – исключение. Нашу фамилию не печатают ни на акциях, ни в газетах, вообще нигде, если честно. Ну, может, только в каком-нибудь научном журнале, который выходит раз в три месяца. Но уж точно про нас ничего не пишут на глянцевых страницах «Вог», где я постоянно встречаю фотографии мам моих одноклассниц в платьях от кутюр.

К счастью, вся эта шумиха из-за лучшей вечеринки никак не коснется моего собственного дня рождения. Ведь речь идет не о посиделках в местном баре за пиццей и пепси. Вечеринки у моих одноклассниц проходят в танцевальных залах в отелях, повсюду цветы, иллюминация, гости одеты в вечерние костюмы, играет оркестр, и стоит подобное мероприятие как первый взнос за небольшой дом в Нью-Йорке. А мои родители – преподаватели в университете, и у нас с трудом хватит денег на простой семейный праздник в пиццерии. А уж о лучшей вечеринке даже и мечтать нечего. Поймите меня правильно, мы вовсе не бедствуем, но родители не могут даже заплатить 20 000 долларов в год за мое обучение в Тейте, и уж тем более у них нет полумиллиона на праздник, который продлится всего несколько часов. Если честно, иногда я мечтаю о дорогущем званом ужине, который бы организовала, будь у меня средства. Но с другой стороны, мои одноклассницы скоро сойдут с ума, пытаясь осуществить свои шикарные задумки, так что, может, быть бедной не так уж и плохо?

Когда осенью мы снова пошли в школу, я решила не обращать внимания на всю эту суматоху из-за вечеринок, погрузиться в учебники и постараться получить на экзаменах пару-тройку отличных отметок, чтобы уж наверняка поступить в университет. С утра в школьной гостиной было шумно. Девчонки болтали по мобильникам, вешали в шкафы плащи от «Гуччи» и выкладывали учебники из сумочек от «Габбана». Я здоровалась с одноклассницами, расспрашивала их о каникулах. В ответ начинался бесконечный рассказ о том, как потрясно они провели время и в каких чудесных местах побывали. Одна каталась на лыжах в Альпах, другая училась в швейцарской школе «Ле Розе», третья работала «с молодежью» в бедном районе Чикаго (и при этом ночевала в шикарном отеле «Дрейк»), четвертая летала над Скандинавией на воздушном шаре. А что же я? Я преподавала в Мэне шитье на факультете ручного ремесла, конечно, было весело, но домой вернулась с радостью, потому что соскучилась по подругам. Особенно по моей лучшей подруге Уитни.

Уитни Блейк – просто чудо! Она без особых усилий всем нравится. Уитни – блондинка с голубыми глазами, у нее классическое английское лицо, которое оценил бы сам Микеланджело. Крестили Уитни в костюмчике от «Бейби Диор», лето она обычно проводила в Англии, в Саутгемптоне, а в семь лет впервые попробовала картофельные галеты с икрой. Уитни привыкла к роскошной жизни, но при этом ничего из себя не строит. Невероятно, правда? Хотя иначе я бы с ней не дружила. Во втором классе Уитни похвалила мою косу, и мы стали не разлей вода, просто как сестры, тем более что я – единственный ребенок, а у подруги хоть и есть старший брат, но видятся они редко. И пусть я из небогатой семьи – Уитни все равно. Она любит моих родителей, и дома у нас ей хорошо, уютно и весело. Мама и папа моей подруги, элита общества, все время в разъездах. Мои же любят спокойно полежать на диване, почитать, и обстановка у нас дома всегда ненапряжная. Мы с Уитни понимаем друг друга с полуслова, так бывает у старых друзей: она начинает что-то говорить, а я продолжаю, как будто у нас есть свой секретный код.

Конечно, мы тоже разные. Меня легко вывести из себя (бывает, раздражает школа, родители и жизнь вообще), а подруга обычно спокойная и уверенная в себе. Да и неудивительно, все всегда считали Уитни королевой, и никому бы никогда в голову не пришло свергнуть ее с престола. Вся эта шумиха из-за шестнадцатилетия? Подумаешь! Уитни, да и все остальные знают наверняка – вечеринка в январе по случаю ее дня рождения будет самой шикарной. И подруга вовсе не задирает по этому поводу нос. Уитни просто знает, что она лучше всех. И для парней тоже. Они ее обожают! Стоит Уитни поманить их наманикюренным пальчиком, и парни уже тут как тут. Слетаются как мухи на мед.

Мы с Уитни видимся каждый день и каждый вечер болтаем по телефону. И все же в школе мы всегда собираемся вместе с ней и нашими подругами Кейтлин и Авой и рассказываем друг другу последние сплетни, о которых узнали за те несколько часов, что не виделись.

Так что сегодня, осмотрев комнаты для десятиклассниц и найдя наши новые шкафчики, мы с Уитни встретились без десяти восемь в гостиной.

– Он звонил вчера вечером, – ликовала Уитни.

Я повернулась к ней и радостно вскрикнула, можно подумать, красавец парень звонил мне. Нет, я, конечно, встречалась с мальчиками, пусть и несерьезно, но все-таки. На Барби я похожа мало (кареглазая шатенка, слишком бледная, еще и формы подкачали), и ребята вовсе не мечтают со мной встречаться. Но я с удовольствием слушаю о романах Уитни. Мы с ней друг другу обо всем рассказываем: о мальчиках, об оценках (она о мальчиках, я об оценках – вот такой вот я «ботаник») – и всегда друг друга поддерживаем. В этот раз меня интересовало, сможет ли Уитни записать на свой счет еще одну победу. И вот он позвонил.

– Он такой обалденный, Лора! Такой красавчик! И еще хочет стать манекенщиком. По-моему, его приглашали работать в «Абикромби».

После летних пикников на берегу моря, занятий по теннису и жарких объятий с местным спасателем Уитни чувствовала себя абсолютно счастливой. Она хотела еще раз обо всем мне рассказать, но тут к нам подошли Кейтлин и Ава и по европейскому обычаю чмокнули в щеки – так в нашей школе принято здороваться по утрам.

– Привет, девчонки! – сказала Ава. – Я побежала! Меня внизу ждет новенькая, надо ей тут все показать. Так что до скорого! – И она умчалась.

Ава у нас активистка. Она водит экскурсии по школе, встречает гостей в приемной, состоит в студенческом совете, ведет колонку «Беседа за капучино» в «Газете Тейта», а недавно стала председателем «Клуба любителей французского» (потому что обожала французского дизайнера Луи Вуиттона). У Авы огромные зеленые глаза и короткая модная стрижка от знаменитого стилиста – просто типичная представительница нашей школы. Наверно, поэтому ее имя постоянно мелькает на обложке школьной газеты, которая выходит раз в четверть.