Невидимки на Краю света, или Приключения последних вещелазов - Дубичев Вадим Рудольфович. Страница 1

Гарольд Штрюк

(Вадим Дубичев)

Невидимки на Краю света, или Приключения последних вещелазов

Глава первая, с которой, собственно, все и начинается

Так вот, сидел я за письменным столом, печатал скучную статью на пишущей машинке и любовался синими тучками, что проносились по небу за окном.

День сменился вечером.

Я включил лампу, полюбовался на пыльный абажур и решил, что завтра устрою приборку — такие дела лучше делать именно завтра.

Глаза мои к тому времени устали, поэтому я не очень удивился, заметив, что предметы на столе прыгают. «Пора, — подумал я, — заняться и другими приятными делами, например, вкусно покушать или вот еще хорошо лежать на диване и смотреть телевизор».

«Замечательная последняя фраза для статьи», — и сказал вслух:

— А я вас вижу! — и поставил жирную точку.

Как вдруг просто подпрыгнул от неожиданности. Это когда дырокол сварливым голосом переспросил у меня:

— Что вы хотите этим сказать?

Я вскочил, схватил себя за нос и зажмурился.

— Нечего жмуриться и хватать себя за нос. Что вы хотели сказать вот этим «я вас вижу»?

— То, что я вас вижу, — пробормотал я.

— Вы не можете меня видеть, — отрубил дырокол.

— Ну уж дудки, — не согласился я. — Вот — я вас вижу. Так же, как и баночку с клеем и отрывной календарь.

— Как, их вы тоже видите? — дырокол прямо затрясся от злости.

— Да, я их вижу.

— Нет, вы их не видите!

— Нет, вижу!

— Нет, не видите!

— Вижу-вижу, могу даже рукой потрогать.

— Трогайте, сколько хотите, но только видеть вы нас не можете, — бубнил дырокол.

— Да как же это не могу, — я тоже стал злиться. — Что-то слишком много себе позволяете для МОЕГО потрепанного дырокола.

— Друзья! — пропищал высоким голоском отрывной календарь. — Давайте перестанем обижать друг друга… Ничего не поделаешь, он нас увидел!

— Это ошибка, — пробурчала баночка с клеем. — Не надо ему доверять. Никогда нельзя доверять человеку.

— Кто вы такие? — тут уж я действительно испугался.

— Тра-та-та! — скрипуче засмеялся дырокол. — Вот мы сейчас ему все возьмем и расскажем, — после чего фыркнул и добавил. — Обычная человеческая недотепа.

— Это я недотепа? — опять разозлился я.

— Перестанем, давайте перестанем, — суетился календарь. — У меня нехорошее предчувствие. Никогда наше появление не кончалось добром. Вот появится…

Но договорить ему не дали — баночка с клеем зажала календарю рот ладошкой, а в дверь кто-то позвонил. Да так неожиданно, что все мы просто подскочили на месте.

— Это ОНА, — прошептал календарь.

Я тихонечко, как только мог, подкрался к двери и заглянул в глазок.

На площадке стояла чудеснейшая девушка, какую я только видел в своей жизни. В красном платье, которое необычайно ей шло. И длинные волосы девушки были именно такими, какие я больше всего люблю у чудесных девушек.

Она позвонила еще раз, затем положила свою чудесную ладонь на замок и он сам открылся. Да не просто открылся, а стек капелькой на пол, словно был сделан из воды.

— Здравствуйте, — сказала чудесная девушка, спокойно разглядывая меня огромными голубыми глазами, такими красивыми, что я едва не закричал от восторга.

— Здравствуйте. Если вы уж открываете сами замки, зачем же звонить?

— Для порядка. Я во всем люблю порядок! Пригласите меня пройти в комнату и вежливо спросите, не желаю ли я чаю.

— Не желаете ли… знаете, у меня нет чая, — лепетал я, едва поспевая за ней. — Как раз вчера и кончился… Я как раз собирался пойти и купить его.

— В доме всегда должен быть превосходный чай на случай неожиданных, но приятных гостей, — сказала девушка и самым воспитанным образом села на диван.

— Где они? — спросила она и ровным голосом, без паузы, продолжила, — Где эти самые гадкие, самые безобразные и нелепые существа, какие только есть на свете? Где же они?

— О ком вы говорите? — мямлил я, спиной пытаясь закрыть от чудесной девушки календарь, дырокол и баночку с клеем, которые лежали на столе и постанывали от страха.

— Где эти несчастные бродяжки?

— Вы слишком строги к ним…

Но она не слушала меня:

— Во всем должен быть порядок! Никто не смеет бродить по вещам, как вздумается! Как это злит меня! — закричали она и впервые мне стало очень страшно. — Вы серьезный человек?

— Не-е-ет… То есть, наоборот, серьезный.

Не нравилось мне это приключение, тем более, что я в нем ровным счетом ничего не понимал.

Вдруг в стене со скрипом вывернулась маленькая дырочка, и дырокол шепнул мне на ухо:

— Скорее! Прыгай в дырку, иначе она тебя упорядочит!

— Но как я могу прыгнуть в такую маленькую дырочку?

— Эй, что это вы там болтаете, — окликнула меня девушка и поднялась с дивана.

— Уж не готовите ли вы побег? — с презрением спросила она и сделала ко мне шаг.

— Нет! — испугался я еще больше. — Никаких побегов! Почему это я должен бежать из собственного дома?

Она сделала еще один шаг и протянула ко мне длинные красивые руки.

— Прыгай! — крикнул дырокол и исчез в дырочке вслед за календарем и баночкой с клеем.

Я вобрал в себя воздуха, сколько мог, зажмурился и прыгнул головой прямо в стену, туда, где чернела крохотная дырочка.

«Оп! — мелькнуло у меня в голове. — Сейчас я ударюсь и девушка решит, что я не так уж и умен, как это кажется на первый взгляд».

Не успел я этого подумать, как руки мои скользнули в крохотную дырку, мелькнуло что-то черное и белое, я больно ударился боком и свалился куда-то, где ничего не было видно.

— Замазывай! — где-то далеко вверху раздался крик отрывного календаря.

Меня опять пребольно пихнули и в лицо пахнуло свежим морским ветром.

— Добро пожаловать, — отпыхиваясь, сказал календарь.

Вспыхнуло ровное синее сияние, и я увидел календарь, дырокол и баночку с клеем.

— Где это мы? — спросил я.

— В удивительной стране ВНУТРИ. Редко кому удавалось здесь побывать. Мы ВНУТРИ посудного шкафа.

— Внутри посудного шкафа посуда и ложки. Мне ли этого не знать!

— В посудном шкафу, действительно, лежат посуда и ложки, а вот ВНУТРИ у него бываем только мы, — довольно сказал отрывной календарь.

— Иногда нас называют вещелазами. Жизнь свою мы проводим в путешествиях по вещам, — важничал отрывной календарь. — Позволь представиться, меня зовут на нашем языке Ги, но можешь называть меня Отрывной Календарь.

— А меня зовут Ри, но можешь называть меня Дырокол.

— Вообще-то меня зовут Ка, — неохотно сказала баночка с клеем. — Но называй меня Баночка с Клеем, если уж так все нехорошо получилось.

— Ги, Ри и Ка, — повторил я и рассмеялся. — Похоже на гирьку!

— Ошибаетесь, господин, — укоризненно сказал Дырокол. — Если бы вы знали Гирьку!

— Значит, мы внутри, — пробормотал я.

— Мы ВНУТРИ, — поправили меня.

— И как здесь?

— Здесь никак, — пожал плечами Отрывной Календарь и забубнил. — Мы суть вещей, незримых и прекрасных…

— Может не надо? — шепотом сказал Баночка с Клеем.

— Не мешай! — и Отрывной Календарь объяснил мне. — Этими высокими словами начинаются все серьезные разговоры о вещелазах, а мы очень ответственно относимся к рассказам о себе.