Остров Демонов - Боуман Джон. Страница 1

Джон Боуман

Остров Демонов

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

Мессир де Роберваль окинул взглядом земли, не принадлежащие ему, и его лицо исказилось болью неистребимой досады: быть управляющим и опекуном великолепного имения, держать все в своих руках — и не владеть этим! Но ничего другого ему не оставалось — ничего!

Двоюродные братья де Коси следили за каждым шагом управляющего, почти оскорбляя его, пристально наблюдали за здоровьем маленькой наследницы и за планами устройства ее личной жизни — так же как они наблюдали за прекрасной Мадлен де Коси, ее матерью. Как они всполошились, когда Мадлен добилась разрешения королевы на брак с его братом!

«Ишь, словно стервятники! — подумал Роберваль. — Но так ничего и не получат! У девушки хорошее здоровье, и она запросто родит наследника».

И аж застонал, лишний раз вспомнив, что не открывалось никаких перспектив и ему. Обернувшись, он посмотрел на свою жену, ехавшую позади. Глаза женщины были закрыты: долгое путешествие из Парижа по ухабистым дорогам всегда вызывало у нее сильные головные боли. Роберваль ухмыльнулся издевательски, и крепкой рукой внезапно ткнул жену в плоскую грудь. От неожиданной боли она открыла глаза и прикрыла ладонью рот, чтобы сопровождающие их слуги не слышали ее вскрика. Она с отвращением посмотрела на мужа.

— Франсуа! Господи!

Мелко позлорадствовав, Роберваль отвернулся и спрятал квадратный подбородок в воротник.

— Если бы ты родила мне сына, — пробормотал он. — Я бы не продавал сейчас девушку другому.

— А ты уверен, что это моя вина? — с напряжением в голосе откликнулась мадам. Она ненавидела мужа, но больше не боялась его: столько раз она видела проявление малодушия с его стороны. — Что-то я не слышала, чтобы хоть одна из твоих хваленых потаскух родила тебе ребенка.

Роберваль грыз ноготь большого пальца, бросая на жену косые взгляды.

— О каком ребенке может идти речь, коли ты такая хилая?

— Ну, так и не касайся меня, — парировала она. Спустя минуту она повернулась к нему, неожиданно сменив тему. — Что касается Маргерит, то ты мог бы получить лучшую цену, чем предложил Турнон, учитывая ее деньги и красоту.

Роберваль недовольно хмыкнул, но почувствовал некоторое облегчение, потому что в этом случае их интересы совпадали. Не стоит давать жене лишний повод задуматься о его бесплодии. Ведь он действительно не раз предпринимал отчаянные попытки обмануть окружающих, выдав ребенка, рожденного какой-нибудь шлюхой от другого, за своего — но ему не везло в этом, как, впрочем, и во всем остальном. Он мог только спать с женщиной, но его семя умирало внутри нее.

— Она слишком молода для настоящего брака, а я не могу ждать, — ответил он. — Никто, кроме Турнона, не пожелал связываться с одиннадцатилетним ребенком. — Он снова окинул взглядом широко простертые луга со стадами коров, обильно плодоносящие фруктовые сады, высокий навозный бурт возле фермы, и его губы задрожали от неподдельного уныния. Он снова повернулся к жене. — Я буду управлять имением, пока она не родит первого ребенка.

Супруга поняла его.

— Турнон не молод.

— Ему пятьдесят пять, и у него в голове планы очередного путешествия.

— Когда ему нужна девочка?

Роберваль фыркнул.

— Он взял бы ее прямо сейчас, но мы условились, что она останется со мной, пока не придет ее время. А уж мы должны проследить, чтобы оно не настало слишком скоро.

На этот раз жена не отозвалась. И тоже оглядела имение, о котором мечтал Роберваль — старый яблоневый сад, разрушающиеся стены позади рва… Мадам почти не видела Маргерит с тех пор, как дядюшка определил будущее девушки.

«Этому суждено произойти», — подумала мадам, вздрогнув. Он должен был использовать девушку для достижения своей цели. Женщина знала, что ее муж безмерно честолюбив, и к тому же его вдохновляет блестящий успех его младшего брата, женившегося на состоянии и престиже. А разве все остальные не были честолюбивы? На какой-то миг она почувствовала расположение к этому крепкому блондину, которого так хорошо понимала.

— Маркиз стар, поэтому все поймут, что ты ищешь своей выгоды. — Она была удивлена выражением удовольствия на его лице. — Когда он приедет посмотреть на покупку?

— Завтра он должен быть здесь, — ответил Роберваль.

— Ты скажешь Маргерит сегодня?

— Ей. может сказать де Лор. Все равно для ребенка это ничего не значит.

Мадам невольно вспомнила себя в тринадцать лет, и его грубые попытки ускорить ее готовность к материнству — ускорить, несмотря на то, что ее время еще не пришло. Возможно, это и стало причиной ее бесплодия. «Если я действительно бесплодна, — подумала она, — по крайней мере, из-за этого у него есть причина охранять девушку».

— Если бы не ее происхождение, она все равно стала бы очередной проституткой, — добавил Роберваль.

Он дернул вожжи, и копыта лошадей забарабанили по мосту. Они проехали под аркой древних ворот и остановились перед крыльцом, на котором их ждала маленькая наследница в сопровождении мадам Бастин де Лор, усердно следившей за поведением девочки. Маргерит и Бастин склонились в реверансе, а Роберваль небрежно махнул перчаткой.

— Ну, племянница, поцелуй своего дядюшку. Ведь мы так давно не виделись.

Няня подтолкнула девочку, которая робко спустилась по ступенькам. Роберваль спешился, подошел к ней и склонил свое желтое морщинистое лицо с полными красными губами к ребенку Поцеловав Маргерит, он отошел назад, чтобы еще раз окинуть взглядом маленькую фигурку.

— Господи, ты посмотри, какая красавица, Элен, — он повернул девочку к жене. — Настоящая красавица. — Он погрозил пальцем Бастин. — Мы должны хорошенько охранять это сокровище, де Лор!

ГЛАВА 2

Маргерит вопросительно поглядела на свою няню, и та ответила слабым кивком головы. Тогда девочка отодвинула стул и, повернувшись к дяде, сделала глубокий реверанс. Вид новой голубой юбки заставил ее позабыть о резкой боли, которую причинял пояс, обхватывающий талию. Она на секунду задержалась в реверансе, рассматривая мягкие складки сатина, и подняла удивленный взгляд на дядю, который все еще не замечал ее. Он жадно глотал эль.

— Франсуа, ребенок ждет!

Роберваль поставил бокал и посмотрел на племянницу. На его губах и бороде блестели капельки эля. Он достал платок, отер рот и рыгнул.

— Настоящая красавица, — пробормотал он.

«Красавица» же надеялась, что он больше не будет ее обнимать. Она была нежным и ласковым ребенком, но частая смена настроений дяди пугала ее.

— Маргерит пора в свою комнату, — прошептала Бастин и приподнялась, чтобы проводить девочку.

Маргерит понял а, что теперь-то дядя наверняка поцелует ее, и почти почувствовала его колючие бакенбарды на своей щеке. Но он переключил свое внимание на Бастин.

— Останьтесь, де Лор. Нам нужно кое-что обсудить, — он великодушно махнул племяннице рукой.

Не дожидаясь повторного разрешения, девочка быстро поднялась и заторопилась из холла. Проникнувшись беспокойством своей няни, она даже не слышала ее слов.

— Иди в свою комнату, Маргерит! — словно заклиная, прошептала Бастин.

Проходя мимо ряда слуг, Маргерит замедлила шаг — и до нее донесся голос дяди, но его слова едва достигали ее сознания.

— Де Лор, мы подобрали пару для нашей красивой…

Маргерит добралась до галереи, из которой был виден зеленый двор, залитый солнцем. Девочка знала, что слуги сейчас заняты, прислуживая дяде, так что она осталась совершенно свободна. Ноги невольно понесли ее из мрачного коридора к дверям, ведущим в аллею, где, может быть… может быть, Пьер все еще ждал ее. Она могла показать ему свой новый наряд, она могла рассказать ему о дяде — Пьер был единственным, кому она сейчас доверяла — если только он все еще ждал ее.

Задыхаясь, она подбежала к бреши в старой стене — и в растерянности остановилась. Пьера не было!