Почти кругосветное путешествие - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович. Страница 1

Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий

Почти кругосветное путешествие

Вместо предисловия

Ну вот, дорогой читатель, мы снова с тобою встретились. И где!.. На светлогорском вокзале! Не прошло и недели после приезда дедушек Уморы и Маришки в город, как они, не сговариваясь, дружно засобирались домой.

– Хватит гостить, – сказал Петр Васильевич, складывая Маришкины пожитки в ее походный чемодан, – пора и честь знать. В Апалихе дел – целой бригаде не переделать! Пока Маришка с Уморой что-нибудь снова не учудили – надо домойвозвращаться.

– Пора, пора! – поддержал его Калина Калиныч. – За хлеб-соль, конечно, спасибо Ивану Иванычу, да хозяйство свое забывать нельзя. Опять же пещера Горыныча меня беспокоит: как там молодежь управляется?

– Хоть подарки давайте купим ребятишкам! – взмолился Гвоздиков, тяжело переживая неминуемую разлуку с друзьями. – Скажете там: от Ивана Ивановича.

– За подарки спасибо, – поблагодарил Калина Калиныч, – а вот вручить их и сами смогли бы.

– Это как? – удивился Гвоздиков.

– А очень просто: езжайте с нами, – предложил глава Муромской Чащи.

Иван Иванович растерялся: приглашение было столь неожиданным, что он не нашелся сразу, что и ответить.

– У меня дочка еще не приехала… Квартира пустая…

– Вот и хорошо, что дочка не приехала, пока ее нет – у нас и погостите.

– А квартира?

– А что делать одному в пустой квартире? – вопросом на вопрос ответил Калина Калиныч.

Гвоздиков хотел рассказать о жуликах, которые могут залезть в пустую квартиру, но не желая порочить светлогорцев в глазах старого лешего, промолчал. Его молчание Петр Васильевич и Калина Калиныч поняли как согласие.

– Маришке так и так в Апалиху ехать, вот и ты с ней езжай за компанию, – весело проговорил Петр Васильевич своему приятелю. – Свежим воздухом подышишь, разомнешься немного.

– Я уже поразмялся… – неуверенно ответил Гвоздиков, вспоминая недавние приключения. – Пожалуй, хватит…

– Теперь-то вам ничего не грозит, – догадавшись об опасениях Ивана Ивановича, сказал Калина Калиныч. – Я надолго лишил Уморушку чародейной силы, так что можете быть спокойны.

– Ну, если так… если таким образом.. – Гвоздиков на минуту представил себе, как вечером он, проводив друзей, вернется в осиротевшую квартиру и несколько дней просидит в ней совершенно один, и сердце его сжалось от тяжелой тоски и печали. – Хорошо… Я согласен… Денька на три-четыре, не больше…

– Ура! – закричала Маришка. – Едем все вместе! – И она, взяв за руку Уморушку, побежала с ней в магазин покупать подарки Шустрику и всем-всем.

А вечером в семнадцать ноль-ноль по московскому времени от первой платформы светлогорского вокзала отошел пассажирский поезд Светлогорск-Карачарово. В плацкартном вагоне № 12 в одном из купе сидела шумная компания: три старичка и две бойкие и веселые девочки. У всех пятерых билеты были куплены до маленькой промежуточной станции «Апалиха».

– Отдыхать, наверное, в деревню едут, – подумала проводница, принеся шумливой ватаге чай, – на травке полежать, под солнышком погреться…

Думали так и сами веселые пассажиры. Увы, они все ошибались: их ждало совсем другое…

Глава первая

Недолго прогостили Маришка и Иван Иванович в Апалихе всего-то один вечерок да короткую летнюю ночь. А наутро, проснувшись, засобирались скорей в Муромскую Чащу.

– Мы там недолго пробудем: денька три или четыре, – утешала Маришка пригорюнившихся деда и бабушку. – Пещеру Горынычу поможем расчистить, Шустрика повидаем – и к вам вернемся!

– Да виданное ли это дело – в пещеру к трехголовой змеище лазить! – вздыхала бабушка, глядя, как внучка укладывает свой чемодан. – Чай, она огнем пыхает, спалить может!

– Не спалит: мы с Горынычем друзья неразлучные, – успокаивала ее Маришка. – Да и нет его сейчас, в Москве он, наукой занимается.

Маришкин дедушка тоже хотел было попробовать отговорить внучку и приятеля от поездки в Муромскую Чащу. Но, подумав, только махнул рукой: «Ладно… Пусть едут… Негоже от доброго дела отлынивать».

Бабушка только и ахнула: «Петр Васильевич! Опомнись! Что говоришь-то?! Чай, там нечистики!»

– Знаю… Видались… Как видишь, не слопали меня. И их не тронут. И, как о деле, окончательно решенном, дед Маришки сказал: – Пять дней вам даем, Иван Иваныч. Чтоб к понедельнику были тут. Договорились?

– Договорились! – улыбнулся Гвоздиков, довольный хорошим окончанием тяжелого разговора.

За околицу провожать путешественников вышло все семейство Королевых: сам Петр Васильевич, его жена и, конечно, их верный пес Дружок. Не пошел к лесу один только петух Саша. Но и он, торопливо взлетев на забор, бодрым голосом прокукарекал на прощанье: «В добрый путь, Маришка! Скорей возвращайся!»

Маришка оглянулась, помахала свободной рукой любимому петуху и снова зашагала по апалихинской улице туда, где совсем уже неподалеку синел долгожданный лес.

Глава вторая

Как и было условлено раньше с Калиной Калинычем, ровно в десять часов утра за Маришкой и Гвоздиковым прилетела в новенькой ступе Баба Яга. Увидев, что пассажиры заявились на посадку с чемоданом и увесистой сумкой, набитой до отказа всевозможной снедью, она не на шутку разворчалась. Но потом все-таки сменила гнев на милость и, радушно указав на ступу, пригласила гостей:

– Так и быть, садитесь, любезные! А поклажу придется в руках держать: у меня багажных отделений не предусмотрено!

Гвоздиков и Маришка забрались в ступу, тщетно пытаясь сжаться в комочки и занять как можно меньше пространства, чемодан и сумку они свесили за борт летательного аппарата.

– Можем взлетать? – поинтересовалась Баба Яга, глядя при этом почему-то на Дружка, который лежал с прижатыми к затылку ушами за кустом боярышника, робко наблюдая за приготовлениями к отлету.

Дружок что-то сдавленно гавкнул в ответ, смущенно чихнул и ткнулся носом в траву.

– Значит, можно, – проговорила Баба Яга и громко скомандовала остальным провожающим: – Геть в сторону! Зашибет!

После чего взмахнула помелом, и ступа с тремя летунами взметнулась ввысь.

– До свиданья, бабушка! До свиданья, дедушка! До свиданья, Дружок! – донесся откуда-то изподнебесья звонкий голосок Маришки и быстро рассеялся по лесу, слившись с птичьим гомоном и свистом.

Дружок запоздало выскочил из кустов, громко залаял, но пассажиры в ступе и отважная летчица его не услышали: они были уже далеко-далеко отсюда.

Глава третья

Ох и огорчились Иван Иванович Гвоздиков, Маришка и Уморушка, когда узнали, что работы по расчистке пещеры Змея Горыныча близятся к концу! Им так хотелось внести свой вклад (а Иван Иванович даже какую-то лепту) в общее дело, что они чуть было не обиделись на своих друзей за то, что те их не подождали. Хорошо хоть Шустрику удалось немного успокоить рассерженных гостей и разгневанную сестренку.

– Всем еще работы хватит! – сказал он свалившимся, как снег на голову, Гвоздикову и его спутницам. – Самая дальняя часть пещеры не расчищена, возле пещеры мусора много, то, что вытащили, закопать надо… Дня на три еще дел!

– Вот и хорошо, – миролюбиво кивнул головой Иван Иванович, – у нас как раз пять дней в запасе: и поработаем, и отдохнем.

– Чур, я копать буду! – заявил тогда Уморушка. – Страсть как в земле рыться люблю!

– А мы с Иваном Ивановичем на носилках мусор стаскивать станем, – согласилась Маришка. – У нас с вами настоящая бригада получится!

– «Бригада Ух», – добавил Гвоздиков. И улыбнулся: – «„Бригада Ух“ – работает до двух». А после двух часов дня – обед и отдых.

– А у нас будет «Бригада Ах», – сказал Шустрик и показал на себя и своего лучшего друга водяного Бульбульчика. – Мы с ним в пещере работаем, у нас «Бригада Ах». – И он объяснил: – «Бригада Ах – работает впотьмах».