Колесницы в пустыне - Непомнящий Николай Николаевич. Страница 1

Николай Николаевич Непомнящий

Колесницы в пустыне

Предисловие

Образ этот, загадочный и печальный, упорно следовал за мной в течение всей работы над книгой — забытые миром на тысячелетия, затерянные в бескрайней Сахаре древние колесницы…

Есть и другое воспоминание, которое сознание держало все это время, — маленький остров и крошечная крепость на нем, скала в океане. Рядом — оживленная морская трасса, пассажирские теплоходы и танкеры кажутся гигантами рядом с этим клочком суши. В XVII веке это был форпост португальцев. Чугунные пушки, сейчас ржавые и перекошенные, с забитыми песком и землей стволами, тогда исправно стреляли по голландским и французским судам. Ядра врезались в борта галиотов, с треском рвали паруса, падали в воду вокруг кораблей…

До островка Сан-Лоренсу, у побережья Мозамбика, я добрался пешком во время отлива, утопая по колено в иле и водорослях. Стоя на этом клочке обжитой земли посреди пролива, подумал: трудно дался первым португальским мореходам островок, сколько десятилетий понадобилось, чтобы дойти до Юго-Восточной Африки, укрепиться в далеком, неизведанном крае…

Имена первых португальцев известны. История снизошла до того, чтобы оставить потомкам сведения о европейских первооткрывателях Африки, почтила память наиболее видных монументами и мемориальными плитами.

А вот предшественникам их, далеким и не очень далеким, не досталось ничего. Их имена если и уцелели, то только в обрывочных свидетельствах античных авторов да средневековых хронистов, случайно зарегистрировавших тот или иной рассказ, который дошел до их ушей.

Об Африке написано множество книг. Писать их начали столетия назад. Первые путешественники прилежно рассказывали любознательным европейским горожанам о жарких странах с диковинными зверями и удивительными, непохожими на обычных людей жителями. То были описания дальних земель сродни рассказам Геродота и Марко Поло.

Однако времена «собакоголовых людей» и «тех, кто ходит с глазами, расположенными на груди», прошли довольно быстро. Африку стали не только описывать, ее начали изучать.

И все-таки век изучения Африки короток. Америке «повезло» больше. Первые испанские хронисты оставили множество фолиантов, набитых сведениями о чудесах Нового Света, о его меднокожих жителях, богатствах, богах и пирамидах. Лучшего «путеводителя» для будущих конкистадоров и искателей Эльдорадо и не придумать.

Об Африке сначала писали в основном арабы. Это понятно: они жили к ней ближе всех других народов. Но и арабы рассказывали только о районах Черного континента, не слишком удаленных от их стран: забираться глубже было и дорого и опасно. Что же говорить о первых европейцах, не обладавших навыками езды на верблюдах и необходимым знанием местных наречий! (А как помогло это впоследствии некоторым европейцам! Вспомните хотя бы Генриха Барта и Альфреда Брема, проникших в неведомые районы континента верхом на верблюдах, или, хотя это было в Азии, Арминия Вамбери, венгерского путешественника, знавшего множество языков и открывшего Европе малоизвестный доселе мир мусульманского Востока.)

Вот и ждала Европа середины XV века, когда появились корабли, достаточно надежные для того, чтобы доставить ее посланцев к берегам далекой Африки. Впрочем, не будем переоценивать и окрашивать в розовый цвет достижения Европы в освоении Африканского континента. Вспомним, какие последствия имели для судеб многих племен и народностей экспедиции Нахтигаля и Стенли, Рольфса и Парка: следом за ними пошли колониальные войска… Некоторые африканские ученые не без основания считают, что Африку никто не открывал. С таким же успехом африканцы, приезжавшие в Европу, открывали ее для себя.

На первый взгляд может показаться странным: какая связь между колесницами в Сахаре и маленькой крепостью в Мозамбикском проливе, двумя географическими точками, разделенными тысячами километров? Но связь между ними самая непосредственная. Это своеобразные вехи исследования Африки. Если колесницы близки к началу этого длинного пути, то крепость Сан-Лоренсу — уже заключительная стадия. Конечно, потом будут Ливингстон и Голуб, Парк и Клаппертон, Юнкер и Тинне. Будут XVIII, XIX, XX века с их удивительными открытиями, победами и поражениями, жертвами и триумфами, таинственными исчезновениями и возвращениями героев. Но нам важно другое — то, что было до европейского проникновения. Все, что было позже, описано и классифицировано достаточно подробно. А то, что было прежде, известно плохо, зачастую вообще неизвестно. Кто были люди, первыми из европейцев познакомившиеся с Африкой? Где они странствовали и к чему стремились?

Читатель, наверное, слышал о фульбе — загадочном народе, живущем в Западной Африке. Ученые до сих пор не могут сказать точно, где их родина. Мы рассмотрим гипотезы происхождения фульбе, используя при этом знание их языка, приобретенное в Московском университете. Слышал читатель и о гуанчах — коренном населении Канарских островов у северо-западных берегов Африки. По одним предположениям, испанцы истребили всех гуанчей еще в средние века, по другим — они выжили и искать их следует среди сегодняшних жителей островов. Прошлое гуанчей, как и родословная фульбе, тоже неясно, и читать страницы их истории ученым еще предстоит.

Обратимся мы и к колесницам в Сахаре, с которых начали наш разговор. Кому они принадлежали, исчезли ли без следа потомки этих людей? Разыщем вместе с археологами останки погибшей армии персидского военачальника Камбиза и подумаем над разгадкой тайны наскальных рисунков в Юго-Западной Африке — ансамбля Белой Дамы. Попробуем убедиться в справедливости утверждения Геродота об успешном плавании вокруг Черного континента финикийских мореходов в VI веке до н. э. и побываем на Мадагаскаре, родине гигантской птицы эпиорниса.

Многое, конечно, осталось за пределами этой небольшой книги об Африке. Цель ее вовсе не в том, чтобы дать развернутую, обобщающую картину истории континента. Автору хотелось рассказать о том, что в этой истории особенно заинтересовало его, заставило обратиться за помощью к старым и новым книгам и статьям ученых, к людям, посвятившим изучению Африки столько лет жизни; о том, что в конечном счете побудило его поехать в Африку, работать там, знакомиться и дружить с африканцами.

Итак, мы перелистаем лишь некоторые странички истории континента. Заглянем в записки путешественников и античных авторов, работы историков, археологов, лингвистов, зоологов и геологов. Без этих трудов было бы невозможно написать этот скромный труд. Автор весьма признателен исследователям, чья помощь и чей совет способствовали освещению того или иного сюжета, — Г. Зубко, Л. Куббелю, Э. Львовой, а также В. Гуляеву, Ю. Кобищанову, Ю. Поплинскому, А. Хазанову, труды которых были незаменимым источником ценной информации.

Часть первая

Задолго до Синдбада

В тени старой крепости

— Добрый день! — Старый служитель в поношенном черном костюме почтительно поднялся навстречу и распахнул дверь. — Сегодня вы первый. С утра никого. — И он снова уселся на скрипучий стул у ворот. Крепость приняла меня в свои стены.

Жарко, очень жарко сейчас в Мапуту. По всем прогнозам давно должна начаться осень Южного полушария с ее благодатным ветерком и прохладой, но дни проходят, а жара остается. Все живое инстинктивно тянется к тени. Я тоже поскорее нырнул в узкий проход между стенами и устроился на скамеечке возле большого колодца. Сейчас это экспонат. Когда-то он выполнял свое прямое назначение. Когда-то… Снова, г. который уже раз, я медленно обвел взглядом каменные постройки. Меня опять охватило волнение.

Мы и они… Пас разделяют столетия. Мы никогда не услышим их голосов, не почувствуем запаха их пищи, не различим скрипа деревянных досок под их башмаками, не увидим красных крестов на полощущихся полотняных парусах их каравелл. Мы и они… Что мы знаем о них? Лишь то, что сохранили немногочисленные хроники, карты и книги на старопортугальском. И еще: мы можем посмотреть полуистлевшие камзолы и потускневшие регалии в музеях, можем пощупать нагретые солнцем каменные стены их крепости, погладить стволы их пушек… Но знаем мы ничтожно мало. Король Жуан I был хитрым, принц Генрих Мореплаватель— смелым и любознательным, путешественник Барруш — умным и проницательным. А чем они жили? О чем мечтал принц Генрих в далеком XV веке? Нам этого уже не узнать. Те крохи, что дошли до нас, дают лишь схему — перечень замыслов и свершений, добрых и дурных дел, плаваний, приказов, казней, восхождений на престол, свержений правителей…