Петух - Поповичев Виктор. Страница 1

Крупнев вышел на крылечко и присел на скамейку. Обвел тоскливым взглядом добротный забор соседа, достал «беломорину», размял трясущимися пальцами, закурил. Горло как кто клещами захватил. Долго кашлял, с надрывом, вытирал глаза рукавом грязной рубахи и хрипло матерился. Потухшая папироса дергалась в его заскорузлых пальцах. Наконец прокашлялся и, глядя на соседского толстомясого кота, дремлющего на перевернутой вверх дном бочке, отбросил потухшую «беломорину» и сказал:

– А чего мне станется? – И встал со скамейки. – Небось от них не убудет. Пока что я тут хозяин.

Потрогав рукой поясницу, спустился с крылечка и пошел к своему сараю.

Открыл дверь. Оглядел копошащихся у верстака мужчин тяжелым взглядом и сказал:

– Так что, ребята, червонец с вас. – Он прищурил глаза.

– Мы же вам вчера отдали. – Михаил Михайлович ткнул пальцем в переносицу, поправляя съехавшие на нос очки. Глянул на Крупнева и развел руками: – Запамятовали?

Шум в голове мешал хозяину сарая сосредоточиться, но общий смысл фразы, заготовленной во время сидения на крылечке, стоял в мозгах Крупнева:

– Времена меняются, – начал он, махнув рукой. – Водка тогда стоила дешевле... Уловил?.. Мой сарай. А не нравится – катись отсюда, яйцеголовый. – Крупнев кивнул на дверь. – Некогда мне болтать: через пять минут зайду, чтоб червонец – вот сюда, – постучал указательным пальцем по свободному краю верстака и вышел, хлопнув дверью.

Вновь забрался на крылечко, присел на скамейку и достал папиросы. Но курить не стал. Стал наблюдать за своим петухом; заметившим дремлющего на бочке кота.

Красивый у Крупнева был петух: весь черный, здоровенный, гребешок высокий, а сережки наоборот – маленькие и поблескивают на солнце бронзой, как новенькие копейки. Но главное, что нравилось Крупневу в петухе, это необычно пышный хвост, похожий на черный, изгибающийся огромным вопросительным знаком нефтяной фонтан, переливающийся на солнце всеми цветами радуги.

– Дай ему, Петро, – шепнул Крупнев, видя, что его петух нагнул голову, поскреб лапами землю, присел и замер, воинственно распушив перья. – Погоняй его, толстомясого.

Петух скакнул на бочку, долбанул спящего кота в голову... Только и видели кота... Затрясся Крупнев в приступе беззвучного смеха, слушая победную песнь своего питомца.

– Счас я тебе хлебушка принесу, – пошел в дом за угощением. – Здорово ты его... Ты б еще и его хозяина, в макушку... Опять вчера на мой огород помои вылил. Счас я тебе, Петро, хлебушка.

– Вот вам и труженик полей, – сказал Алексей из своего угла. – Похмелиться человеку надо. При нынешнем дефиците – проблема.

Михаил Михайлович вытер руки ветошью и пожал плечами.

– Экземпляр... Обратили внимание на его лицо? – спросил он у Вовки и Ивана, прекративших работу. – Зверское лицо... Закончим сегодня?

– Можно и закончить, если премиальные будут или отгул. Как ты, Иван? – спросил Вовка.

– Завтра выходной, отоспимся. – Иван погрузил паяльник в коробку с канифолью. – Может, сегодня и соберем. У меня лично – на пару часов работы.

– Про десятку труженику полей не забыли? – напомнил Алексей.

Иван и Вовка посмотрели на своего начальника. Тот торопливо начал рыться в карманах. Достал мятую рублевку:

– У меня больше нет, – положил ее на место, указанное сараевладельцем.

– Пусто. – Вовка вывернул карманы наизнанку. Иван отложил паяльник и сыпанул мелочь рядом с мятым рублем.

– Что, Михаил Михайлович, прижал вас Крупнев? – Алексей вышел из темного угла сарая, где он лежал на скамейке.

– А что делать? Куда мы сейчас?

– Хорошо. Я заплачу за аренду. – Алексей извлек из кармана джинсовой куртки деньги и небрежно бросил на верстак: – Получите вознаграждение – отдадите... А ведь на водку даю. – Он насмешливо посмотрел на Михаила Михайловича. – Не стыдно? Мне, с моими убеждениями, проще. Вот, сделал вам корпус из ворованного металла и сознаюсь – металл ворованный. Дизайн мой. Все каталоги перерыл, будьте уверены – соответствует всем современным требованиям, хоть за границу посылай. А где бы я взял нужный металл?.. Воровать заставляют обстоятельства. А совесть моя спокойна: ведь для прогресса украл. Печь-то ваша – прогресс?

– Даже за рубежом таких нет, – сказал Михаил Михайлович, помогая Вовке собирать помпу маленького водяного насоса.

– Статейку твою в местной прессе читал, – продолжал Алексей. – Нужная статейка, грамотная. А труженика полей спаиваешь.

Михаил Михайлович поправил очки, глянул на Алексея, но в спор не вступил.

– Так вот и живем, – хохотнул Алексей, направляясь к лавке. – Перевертыши мы все.

В сарай ввалился Крупнев. Сгреб приготовленные для него деньги и молча вышел.

Алексею нравилось наблюдать за работой этой импровизированной бригады. Разные люди, разные характеры, а работой увлечены одинаково. Вовка – пронырливый парень, сколько времени им потрачено, чтобы сделать такое количество деталей: валы, муфты, шкивы – и сделано все наверняка добротно, грамотно.

– Михаил Михайлович, а ты знаешь, сколько Вовка украл у государства, эксплуатируя станок? – спросил Алексей.

– Буксует дядя Леша! – хмыкнул Вовка.

– Молчишь, Михаил Михайлович... Да и что тебе говорить, если сам радиодетали воруешь. Благо списать имеешь возможность. Вот ведь парадокс: Крупнев с вас лишнюю десятку сорвал и пропил, а другими словами – отдал государству; получается, он компенсировал ваше воровство. Частью компенсировал, потому что вы наверняка больше украли.

– Если бы мне дали возможность... – не выдержал Михаил Михайлович. – Если б продавалось... В магазине нет, вот и приходится. – Он поджал губы, с обидой глянув в темный угол. – И я просил бы тебя помолчать сегодня, не до того. Может, до утра управимся.

– Так сразу и испытаем? – предложил Вовка.

– Продукты нужны, – буркнул Иван.

Михаил Михайлович задумался, поскреб острием отвертки макушку и сказал:

– Если Алексей нам даст пятерку, пошлем кого-нибудь в город за продуктами.

– Опоздали, – сказал Алексей. – Последний автобус ушел полчаса назад. Но я у Крупнева петуха во дворе видел, – подсказал он. – Небось пожертвует на прогресс.