Перепрыгнуть пропасть - Прашкевич Геннадий Мартович. Страница 1

Мир уцелел потому, что смеялся.

Биофизик Петров не понимал народной мудрости.

Когда от Петрова ушла третья жена, он вообще забыл о юморе.

В своей экспериментальной лаборатории, в этой чудовищной железобетонной чаше, полностью изолированной от внешнего мира и тщательно имитирующей условия панэремии — всеобщей первобытной пустыни, какая властвовала на нашей планете в первый миллиард лет своего развития, Петров работал так прилежно, так всерьез, с такой серьезностью, он так жестоко выжигал сумасшедшими молниями глинистые и горные породы, так ожесточенно травил их разнообразными естественными кислотами и умопомрачительными атмосферами, что я иногда начинал сомневаться — работает Петров над проблемой самозарождения жизни или же его цель — убить всякие ее зачатки?

Впрочем, теория абиогенеза, разрабатываемая Петровым, выглядела весьма перспективной.

Шеф к нему благоволил.

Мы тоже многое ему прощали.

Поэтому я и утверждаю: Петров не врет.

Пасся черный бык под его окном, и телевизор у него не работает, и стены в квартире безнадежно испорчены. Короче, случившееся той ночью в Академгородке — вовсе не выдумка.

Они, утверждает Петров, явились, когда он спал.

Ну, понятно, квартира прокурена. Бутылки со стола не убраны. В кофейных чашках мокли окурки. Крепкий сон в такой атмосфере невозможен, к тому же в глаза ударил свет. Наверное, решил Петров, кто-то из ребят, забегавших с вечера, задержался, уснул где-то в углу, а теперь шарашится, пытаясь понять, где находится?

На всякий случай Петров сказал:

— Оставь мне пару сигарет.

И открыл глаза.