Запомним Таню мертвой - Дивов Олег Игоревич. Страница 1

Олег Дивов

Запомним Таню мертвой

Утром в воскресенье Таня распахнула окно. Уселась над десятиэтажной пропастью. Нажала кнопку мобильного. За стеной, на кухне, раздался звонок.

- Здравствуй, мама. Пожалуйста, сосчитай до трех.

Похоже, я стал последним из посторонних, с кем Таня говорила. Она звонила в субботу вечером, искала мою жену. Той не было дома - честно, не было. Обычным своим голосом человека, не уверенного ни в чем вообще, Таня спросила: а когда же? И мы принялись выяснять, что за день недели на дворе.

Таня вечно путалась в днях и числах. И у меня как нарочно работа такая, что условности до лампочки. Мне только время суток интересно: если за окном светло, надо ложиться спать, а раз ночь, пора за дело... Поэтому мы с Таней каждый раз дружно спотыкались на согласовании дат и смеялись над этим.

Мне почему-то казалось, что Таня маленькая плотненькая шатенка. А она была светло-русой и очень худой.

Я знал, что Тане осталось недолго. Давно уже знал. Но финальный отрезок пути она проскочила в темпе, поразившем меня. Я же не специалист. Вообще странно вышло - неделю Таня пролечилась, на выходные девчонку спокойно отпустили домой, в субботу ее вдруг скрутило, она попробовала обратиться к единственному человеку, которому по-настоящему доверяла, человека не оказалось на месте, ехать снова в клинику Таня не захотела...

Понятное дело, мало кто клинику любит.

А человек - тот самый - все равно бы Таню не выручил. Он ее за полгода до "отпустил".

Уважаю профессионалов. Они все хотя бы чуточку сволочи. Как минимум, стараются ими быть. Потому что в любой работе наступает рано или поздно момент, когда надо делать жесткий выбор. Спилить приржавевшую гайку. Обрубить текст на полуслове. Отдать безнадежного клиента психиатрам.

Уж лучше так. Чтобы себя уберечь для следующих гаек, книг, людей. Но осадок гнусный остается. И иначе нельзя, ведь если намеренно забывать эти моменты выбора - не накопится опыт. Нужный позарез, чтобы становиться год от года все более эффективным профи.

Вот дерьмо какое: страдание - непременная составляющая жизни любого мастера.

Как ни парадоксально, в ту субботу даже прямой отказ в помощи мог бы немного оттянуть развязку. Вижу и слышу, будто так было на самом деле: пара-тройка профессионально выверенных фраз, и эта интонация, от которой у меня по коже мурашки, и остановившийся, словно внутрь обращенный, взгляд специалиста, приходящего в себя после тяжелой работы... Психологи не дают клятву Гиппократа. Но это ничего не значит. Просто кто-то пришел в мир чтобы спасать души и жизни, а кто-то - окучивать клиентуру, страдающую легкими отклонениями. Я видел и таких психологов, и таких. Из моей жены вырос спасатель. У меня на глазах. Черт побери, девять лет бок о бок! Довелось наблюдать ситуации, какие нормальному человеку и не снились.

Впрочем, из вашего покорного слуги за эти годы тоже... Не пай-мальчик вырос.

Эх, весело было с психиатрами водку пить. Только запах нейролептиков в коридорах меня нервировал. Он такой особенный - со стандартной больничной атмосферой ничего общего. Дрянной запашок.

Таниной маме, в общем, повезло. Относительно, но повезло. Насколько можно считать везением то, что детей у тебя было двое, и старший до сих пор тут - вдобавок здоров, нормален. Пережить своего ребенка... Не хочу об этом говорить. Недаром пары, у которых гибнет даже новорожденный... Нет, не хочу. Видел. Знаю. А однажды сам простоял неделю на грани.

Оцените фразу: "Ваш младенец поступил в ужасном состоянии, и откачивать его взялись чисто для галочки, но он вдруг проявил такую волю к жизни, что мы им заинтересовались".

Произносится смертельно усталым голосом, начисто лишенным выражения. Голосом человека, которому по хер и на хер. Потому что кого-то сегодня так и не откачали.

Суки. Профессионалы, мать их.

И ведь сам временами ничуть не лучше. Пусть в другой области, но тоже иногда с людьми работаешь в прямом контакте. И бывает, такая безжалостность наружу прет, хоть в зеркало плюй. Оглаживаешь начинающих авторов, поддерживаешь, они наглеют, а ты срываешься - и хлоп! - глубокий редакторский разбор. По самые гланды. Заодно проверка на вшивость. Обидится пострадавший, значит, слабак.

Скажете, дедовщина? Ничего подобного. Наших долбают каждого, постоянно, все, кому не лень. Отовсюду. Зачастую не с той стороны, откуда можешь принять критику благодарно.

Работа такая. Режиссура и актерство в одном стакане. Что означает: получать будешь от начала до конца и во все дырки.

Кто сказал - врачей, поваров и священников не трогать?

Когда идет волна, сметает всех.

У Тани профессии не было вообще.

Может, успей она увлечься каким-то стоящим делом... Ой, вряд ли. Кажется, Таня в принципе не отличилась способностью чем-то всерьез интересоваться. Ей для этого было слишком тяжко жить. Она скакала по верхам, быстро разочаровывалась, остывала, впадала в тоску.

Опытный психиатр Васильич - пятнадцать лет боевого стажа, признанный мастер, симпатяга, умница, душа-человек, специалист в расцвете сил и на пике формы, - хлопнул тогда водки и заявил:

- Нельзя такие вещи говорить, об этом и думать-то, если честно, дурно, но как хорошо, что девочку Бог прибрал... Отмучилась бедняжка.

Вот не знаю, что сказал Игорь, который последнее время Таню "вел". И знать не хочу. Игоря в отделении по-тихому недолюбливали. Он дело свое вроде знал, но пациентов воспринимал функционально, будто разладившиеся механизмы, за попытку исправить которые нужно взять как можно больше денег.

Когда он вскоре трагически погиб - столь нелепо, что я просто не рискну об этом написать, - все натурально взвыли. Как не любили Игоря, так и взвыли, тихо, но отчетливо. Слишком уж он соригинальничал, даже для психиатра.

На самом деле там еще один потом скончался, тоже не по-людски, а с выкрутасом. В общем, никакой связи и ни малейшего налета мистики. Просто ушли люди. Они вообще - уходят. И вы уйдете. Про себя не знаю. С тех пор, как меня оставили мучительные, изводящие душу мысли о грядущем небытии - ни в чем не могу быть уверенным.

Вообще умирать легко. Гадко приближаться к смерти. А под самый занавес человек обычно ничего страшного не чувствует. Похожее со мной было однажды, на запредельной температуре. Поэтому я никогда не боялся смерти. Боялся того, что будет после. Многим свойственно воспринимать мир за чертой как бесконечную темноту, в которой маленькой испуганной точкой пульсирует освободившееся от тела сознание.

А теперь представьте хотя бы на секундочку бесконечную темноту, в которой вас - НЕТ!

Ведь именно так оно должно выглядеть, если по правде-то.

Сейчас там, в темноте, нет Тани. Однажды не будет вас.

В один прекрасный день - ничего не будет.

Тогда наверняка исчезну и я. Уж этот-то барьер мне не перешагнуть. Да и какой смысл? В моей профессии, если отбросить свойственный ей цинизм, необычайно силен элемент служения. Пока служишь, можешь работать. Пока работаешь - жив.

Кому некому или незачем, или не дают - так бывает тоже, - служить, тот начинает убивать себя, и однажды достигает цели.

Наши в принципе сами не мрут.

Можно, конечно, служить вообще народу, но это самообман и временная отсрочка надлома. На самом деле служишь конкретному человеку. Тогда и остальные земляне принимают твое служение с удовольствием.

В противном случае начинается раздрай. Вроде бы всем-всем-всем нужен, всеми обожаем, а счастья нет. И ты... Правильно. Берешь курс на выход.