Рыцарь ночи - Лазарева Ярослава. Страница 1

Ярослава Лазарева

РЫЦАРЬ НОЧИ

Часть I

ЦАРАПИНА

В середине октября мама собралась отправить меня в деревню. Я только что перенесла простуду, пропустила несколько дней в институте и была удивлена ее решением.

— Мне не нравится твоя бледность, Лада, — уклончиво пояснила мама. — К тому же даже обычное ОРЗ может давать серьезные осложнения. Поэтому тебе лучше отдохнуть и восстановиться. В Москве это нормально сделать невозможно. А занятия никуда не денутся. Спишешь потом лекции у однокурсников.

— Но я отлично себя чувствую! — попробовала я возражать. — К тому же в это время года у бабушки такая скукота! Там и компа-то нет. Чем я буду заниматься целые дни? И потом, мамуля, все-таки я только поступила, не забывай! Ты сама мне постоянно твердишь, что я не должна расслабляться, что первый курс самый важный и преподаватели оценивают студентов именно по первой сессии.

— Да, это так! Но я же тебя не навечно отправляю, а всего на несколько дней. Если ты сейчас окончательно не выздоровеешь, то потом только хуже будет. Может получиться так, что к своей первой сессии ты подойдешь в полном упадке сил, — безапелляционным тоном сказала она. — Так что собирайся! Папа заедет за тобой через полчаса.

— Вообще-то у нас модульное [2] обучение, — заметила я. — И первые зачеты начнутся уже скоро, а не в декабре, как ты думаешь.

— И что? — уперлась она. — Помню, ты мне говорила про эту новомодную форму обучения. И что теперь, ходить недолеченной?

— Бесподобно, — пробормотала я. Настойчивость мамы, по правде говоря, меня не

особенно удивила. Она имела медицинское образование, много лет работала акушеркой, но считала, что разбирается во всех областях медицины, и любила доводить лечение до конца.

— И не забудь взять шерстяной свитер, — добавила она. — Осень хоть и аномально теплая, но за городом всегда сыро. И поторапливайся! Хочу тебя перед отъездом чаем напоить.

— Хорошо, — ответила я. — Отец, кстати, в квартиру поднимется?

— Зачем это? — нахмурилась мама. — Я договорилась, что он будет ждать тебя внизу. А сумка, думаю, не тяжелая получится. Сама донесешь ее до машины.

Мои родители развелись больше семи лет назад. И хотя мама никогда при мне не высказывалась по поводу их отношений, я замечала, что она по каким-то одной ей ведомым причинам относится к отцу с затаенным пренебрежением. Но ему позволялось видеться со мной, и выходные мы частенько проводили вместе.

«Ну ладно, хоть субботу с ним побуду, — подумала я и улыбнулась. — А может, он и на воскресенье останется, кто знает!»

Я быстро покидала вещи в сумку, надела старые синие джинсы и серую футболку. Затем подошла к зеркалу. Оглядев свое лицо, поморщилась. И правда, я выглядела бледноватой. Белая кожа приобрела какой-то серый оттенок, под глазами залегла легкая синева, губы у меня всегда были неяркими, а сейчас вообще казались бескровными. На самом деле моя внешность никогда не вызывала у меня удовлетворения. Я отдавала должное своей стройной фигуре, длинным ногам и тонкой талии, но вот плечи казались мне широковатыми, а шея чересчур длинной. Хотя многие девчонки из моего бывшего класса завидовали этому, так как однажды в спортзале наш физрук, молодой, симпатичный и улыбчивый, назвал мою шею лебединой. Он, как я тогда поняла, сказал это в шутку, но отчего-то почти все девушки обиделись, а парни сразу стали пристально меня изучать.

Я откинула волосы назад и приподняла подбородок. Овал лица в принципе мне нравился, он был округлым и нежным. Длинные светло-русые волосы падали ниже плеч густыми прядями, глаза, обычно матово-серые и, как мне казалось, маловыразительные, сейчас блестели и выглядели яркими. Они были довольно большими и красивой формы, но светлые ресницы раздражали меня, а за нанесенную тушь мама нещадно ругала, говоря, что нет ничего лучше естественной красоты. Сама она наносила макияж крайне редко и пыталась и меня приучить не зацикливаться на своей внешности.

«Ты миленькая, хорошенькая, вся в нежных тонах, — говорила она. — В тебе есть определенный шарм. А излишняя яркость тебя только испортит, ты будешь выглядеть вульгарно».

Я вздохнула и Начала собирать волосы в хвост. В этот момент в комнату заглянула мама.

— Отец уже возле подъезда, только что звонил. Так что чай выпить не удастся. Но я в термос налила, возьмешь с собой. Хорошо, что он смог сегодня пораньше приехать. А то сама знаешь, в пятницу вечером из города выбраться довольно сложно. Пробок не миновать!

— Хорошо! Иду!

Накинув красную толстовку, я быстро вышла из комнаты.

Отец ждал меня возле своего огромного черного джипа. Он широко улыбнулся, увидев меня, и быстро чмокнул в щеку. Я окинула взглядом его строгий деловой костюм, дорогое пальто, тщательно выбритую голову, холеное гладкое лицо с живыми карими глазами, прямым носом и четко очерченными красными губами. Их красоту подчеркивала тонкая линия бороды и усов. Моему отцу было тридцать восемь лет, и он отлично выглядел для своего возраста. Мама, которая была старше его всего на четыре года, иногда казалась мне пожилой женщиной, тогда как отец всегда оставался молодым, ухоженным, импозантным мужчиной, полным энергии и оптимизма. Я понимала, что он, являясь PR-директором одного из крупнейших рекламных агентств, должен внешне соответствовать своему статусу.

— Чего ты так смотришь? — удивился он и приподнял брови. — Я не успел после переговоров заехать домой и переодеться. Уж очень твоя мама меня торопила, все боится, что мы в пробках застрянем. Ну ничего, у меня в машине и джинсы имеются, и свитер, так что переоденусь.

— Ага, — улыбнулась я. — Просто ты очень… ну… в общем, классный ты у меня папа! — добавила я.

Мне хотелось сказать «очень красивый», но я не привыкла открыто выражать свои чувства.

— Я тоже по тебе соскучился, — мягко проговорил он, и я обрадовалась тому, что он меня понимает.

Садясь в машину, я машинально подняла голову и увидела на балконе маму. Она смотрела на нас. Мы жили на третьем этаже обычной хрущевки, поэтому расстояние было не таким уж и большим, и мне показалось, что лицо у нее грустное. Я широко улыбнулась и помахала ей рукой. Мама тут же сменила выражение лица, заулыбалась и помахала в ответ.

— Что ты даже не зашел? — поинтересовалась я, когда мы поехали.

— Вы же сами меня торопили, — нехотя ответил отец. — Мама по телефону сказала, что не хочет, чтобы мы несколько часов простояли в пробках, мол, ты еще слаба после болезни. Хотя ты выглядишь вполне здоровой.

— Да я и так здорова! — подтвердила я. — Подумаешь, какая-то простуда!

— Но маме лучше знать, — возразил он. — Все-таки она медработник!

— Ага, акушерка, — скептически заметила я. — И ничего более.

Отец не ответил.

Какое— то время мы ехали молча. Я смотрела в окно и думала о своем. Вообще я заметила, что когда едешь в машине с родным человеком, которому к тому же доверяешь, то невольно расслабляешься и отдаешься своим мыслям. Вначале я думала о том, почему мои родители развелись. Меня никогда в это не посвящали, и я могла лишь догадываться. Я пыталась несколько раз поговорить об этом с мамой, но она или отмалчивалась, или отшучивалась, замечая, что мне еще рано вникать в такие взрослые проблемы. С отцом у меня с раннего детства складывались доверительные отношения, но было в нем что-то такое, что у меня язык не поворачивался задавать подобные вопросы. И я сделала выводы сама. К тому же при взгляде на родителей эти выводы напрашивались сами собой. Маму я любила, но прекрасно понимала, что она хоть и миловидная, добрая и приятная во всех отношениях женщина, но выглядит как обычная тетка с рынка. У нее, по моему мнению, не было ни собственного стиля, ни шарма, ни женской притягательности. Она была, несомненно, уютной и милой, но излишне полной и всегда какой-то неухоженной. Мама упорно делала химию, и ее такие же, как у меня, русые волосы казались пережженными, тусклыми и непослушными. Косметику, как я уже заметила выше, она вообще не признавала. К тому же с ее работой макияж ей только мешал. Я пыталась несколько раз побеседовать с ней о ее внешности, но она лишь смеялась и говорила, что ее все устраивает, ей так комфортно и снова замуж она выходить не собирается, а значит, и менять что-либо во внешности ей незачем. Мол, и так сойдет! К тому же мама упорно навязывала и дочери типаж «естественной красоты». И мне часто приходилось, когда я отправлялась на вечеринки, выходить из дома в столь любимом ею «естественном» виде, а потом в квартире у моей подруги Лизы переодеваться во что-то более откровенное и делать яркий макияж.