Люби меня по-французски (ЛП) - Харлоу Мелани. Страница 1

Мелани Харлоу

Люби меня по-французски

Глава 1

Пять Причин (Из Ста) Почему Я НИКОГДА Не Покину Этот Шалаш Из Одеял:

1) Двести двадцать, написанных от руки, приглашений.

2) Сшитое вручную платье от Веры Вонг за восемнадцать тысяч долларов.

3) Полторы тысячи роз сорта «Фелисите», привезенные из Эквадора.

4) Свадебное фото на текущей обложке журнала «Шикарная свадьба».

5) Сообщение от жениха, отменяющего свадьбу мечты всего за неделю до нее.

Я бросила ручку на пол и прикрепила листок бумаги к изголовью своей кровати. Если бы кто-нибудь сумел пройти через мою закрытую дверь, они могли бы прочитать список и не приставать ко мне, пока не услышат остальные девяносто пять причин.

— Миа, пожалуйста. Ты должна выйти оттуда. — Коко дернула ручку двери, прежде чем снова постучать.

— Нет, я не выйду. — Я натянула чистую простынь на голову и затащила свою подушку внутрь палатки. На наволочке темно-синими нитками было вышито «ТМБ», что означало Такер и Миа Бренч. Набор постельного белья с монограммами был свадебным подарком молодоженам, наряду с полотенцами с монограммой, одеялом, несколькими подушками и даже халатом. Самым мягким и самым удобным халатом во вселенной. Испорченным инициалами Такера Бренча.

— Тогда ты должна впустить нас.

— Зачем? У тебя есть вино?

— Сейчас девять утра!

— И?

— Миа, пожалуйста. Ты не должна выходить. Я просто хочу поговорить с тобой. Давай, мы... составим список чего-нибудь. Ты же любишь составлять списки.

Да, я любила составлять списки. Они успокаивали меня, заставляли чувствовать, что у меня все под контролем, что я держу все в своих руках и следую плану. Но по всему полу были разбросаны смяты

списки с такими названиями, типа: «Обделаться в Свои Штаны На Публике» или «Что-то Другое, что ПОЧТИ такое же Унизительное, как Это, Но Не Совсем» и «Не 10, не 50, а 100 причин, почему Такер — Факер» (прим. пер. рифма Tucker и Fucker, Fucker по англ. — Мудак), и я была уверена, что мне не станет лучше, если я составлю еще один.

— Никаких списков. И кто это «мы»? Кто еще там? Я сказала тебе, не впутывать мою маму снова.

— Нет, твоя мама уже на обратном пути в Чикаго. Это просто Эрин. Она сделала кофе.

На самом деле, кофе звучал очень хорошо. Может быть, не так хорошо, как вино, но на втором месте. Я засомневалась, и Коко почувствовала мое колебание.

— Ты можешь добавить туда немного Бейлиса, — уговаривала она.

Достаточно неплохо. Я сбросила с себя простынь и соскользнула с кровати, королевского размера чудовища, с ужасно неудобным матрасом, которую Такер купил только потому, что она была самая дорогая в магазине. Я сказала ему, что она была слишком мягкой для меня, но он из тех типов людей, которые предполагают, что самый дорогой бренд всегда самый лучший. Теперь я осталась спать на ней в одиночку.

Одна, между дорогими простынями с монограммой «ТМБ», на дорогом мягком матрасе, в дорогом гребаном доме в пригороде, которым я даже не владела. Я выехала из своей холодной квартиры в центре Детройта несколько месяцев назад, и там был лист ожидания, чтобы попасть обратно в то здание.

КЧМЖ (прим. пер. — «К черту мою жизнь»). Вот такую монограмму мне нужно сделать на всех этих простынях.

Это подало мне идею, которая немного улучшила мне настроение, поэтому после того как открыла дверь, я пошла в примыкающую ванную и достала из ящика свои маникюрные ножнички. Я старалась не смотреть на себя в зеркало: я почти уверена, что принимала душ, по крайней мере, один раз на этой неделе, но мои вьющиеся волосы выглядели так, будто я засунула пальцы в розетку, а затем по мне проехала Замбони (при. пер. — ледозаливочная машина). Много раз.

По крайней мере, именно так я себя и чувствовала.

Когда я вышла, Коко уже раздвинула шторы и открыла окно в комнате. На ней были шорты для бега и худи, а ее длинные черные волосы были собраны в хвост.

— О боже мой, Миа. Здесь так душно.

— Ты сама хотела войти, — напомнила я ей. Я села на кровать и положила большую подушку себе на колени. Затем я начала аккуратно удалять монограмму.

Коко ахнула.

— Что ты делаешь? Это дорогое постельное белье! — она пыталась отобрать у меня подушку, но я крепко ее держала.

— Я убираю монограмму с его именем. Подожди, я думаю, что оставлю М. Нужно избавиться только от инициалов Факера.

Коко вздохнула, отпустила подушку и села на кровать рядом со мной.

— И от этого ты почувствуешь себя лучше?

Я пожала плечами, когда вернулась к работе. Надрез. Уходи, ТБ. Навсегда, черт побери.

— Возможно.

— Ты панируешь вырезать его имя со всего этого? — она посмотрела вокруг. — Это займет некоторое время.

— У меня есть время. Я взяла несколько недель выходных, помнишь? Потому что я должна была выйти замуж сегодня и поехать завтра во Францию. — Слова были такими горькими на моих губах, что я захотела сплюнуть, после того как произнесла их.

— Ну, я могу придумать гораздо больше веселых занятий, чем это. Даже собираться на работу лучше, чем это. — Она покачала головой и указала на меня. — Ты покинешь дом сегодня, даже если мне придется вытащить тебя за волосы в стиле пещерного человека. Я больше не могу видеть тебя в этом депрессивном унынии.

Я приподняла бровь.

— Ты не слышишь меня? Это должен быть день моей СВАДЬБЫ. Сейчас это фиаско, стоимостью в целое состояние.

Она посмотрела на меня.

— Я слышу тебя. И я знаю. Я же помогала планировать твое фиаско, стоимостью в целое состояние. Но прошла неделя, с тех пор как Такер отменил его, а ты все еще скрываешься здесь.

— Ура, ты очнулась, — Эрин вошла в комнату с подносом и поставила его на кровать. На нем было три чашки кофе, кувшинчик сливок и сахарница. На одной кружке сбоку было написано «Бренч Индастри», а на другой было наше с Такером фото, подарок от его маленькой племянницы, одной из немногих в его семье, по кому я буду скучать. Но красивое лицо Такера заставило мой желудок скрутиться.

Я посмотрела на Эрин уничижительным взглядом.

— Коко сказала, здесь должен быть Бейлис.

Эрин закатила глаза и вышла из комнаты, чтобы достать выпивку.

— Он в баре в гостиной! — крикнула я. — Принеси всю бутылку.

— Вот. Возьми эту, пожалуйста. — Коко протянула мне кружку с логотипом компании «Девин Ивентс» сбоку, которая организовывало наше мероприятие.

— Я подожду ликер, — сказала я, возвращаясь к вырезанию. Когда с первой огромной подушкой было покончено, я потянулась за второй. — Ты же знаешь, я никогда не любила это постельное белье. Я не хотела простое белое. Я хотела голубое с узорами. Хотела немного гребаного цвета.

Коко подняла отброшенную подушку и оперлась на нее подбородком.

— Тогда почему ты внесла в список белый?

— Потому что Такер настоял. Он сказал, что я могу спланировать свадьбу как хочу, но он выберет дизайна внутреннего интерьера.

— Что он имеет против цветного? — она огляделась вокруг. Все в комнате было белое, темно-синее или серое.

— Понятия не имею. Но любимый цвет парня — светло-серый. Весь этот дом выглядит как один гигантский хреновый пасмурный день

Уголки рта Коко поднялись.

— Шутка. Это хороший знак.

Я перестала резать и встретила ее взгляд.

— Это была не шутка.

— Ну давай же, Миа. — Она забрала ножницы из моей руки и отложила изуродованную наволочку в сторону. — Время покончить со всем этим. Знаешь, там снаружи есть и другие яркие цвета. И вино. И мясо. Когда ты в последний раз ела что-нибудь существенное?

Я пожала плечами.

— Я не знаю. — Семь дней, с тех пор как я получила «Дорогая Джейн» [1] сообщение от Такера, были размытыми — я помню, как в первый день пыталась дозвониться до него, успеха я добилась только на второй, когда он наконец ответил на мои неистовые звонки (из Вегаса, заметьте), потом было много криков, плача и бросания телефона. День третий, четвертый и пятый были наполнены вином, начес и общением с моей матерью. В день шестой и седьмой я была занята только лежанием в кровати и составлением списков. А теперь порчей наволочек. Я стрельнула взглядом на дверцу его шкафа как лазерным лучом — может быть, его драгоценные, сделанные на заказ костюмы будут следующими.