Остров ржавого лейтенанта - Булычев Кир. Страница 1

Кир Булычев

Остров ржавого лейтенанта

ЧТО СКАЗАЛИ ДЕЛЬФИНЫ

Алиса проснулась от негромкого стука в окно. За стеклом, по карнизу, прыгал воробей и молотил в стекло клювом, норовя добраться до тарелки с клубникой на подоконнике. Воробью ничего не стоило сделать пять шагов в сторону и влететь в комнату через соседнюю распахнутую створку, но на это его воробьиного умишка не хватало.

Алиса осторожно слезла с кровати, на цыпочках подошла к окну и переставила тарелку так, чтобы воробью было сподручней до нее добраться. Но воробей не понял, что Алиса хочет ему добра. Он раздраженно трепыхнул крыльями и улетел.

— Глупый! — сказала Алиса, потом выбрала самую большую ягоду и съела ее.

Она бы. съела еще, но почуявший неладное робот — домработник, по имени Поля, — уже вкатился в комнату и сказал, что лучше сначала вычистить зубы и умыться, а клубника никуда не уйдет.

— Что ты понимаешь! — сказала Алиса. — К ней же птицы подбираются.

Вслед за роботом в комнату вошел, осторожно переставляя желтые, похожие на циркули, ноги, марсианский богомол. Он клубнику не ел, но, услышав, что Алиса проснулась, решил занять залитый солнцем подоконник.

— Сейчас иду, — сказала Поле Алиса. — Папа уже уехал?

— Ваш отец вернется к обеду, — сказал робот. — Он оставил вам записку.

Поля помялся немного в дверях и добавил не без гордости:

— Сегодня манная каша получилась без комков.

— Вот уж никогда не поверю! — сказала Алиса. — Когда такое бывало?

— Я ее размешивал.

Алиса с сожалением поглядела на клубнику, потом отодвинула тарелку, чтобы богомолу было где улечься. Алисе хотелось клубники, но робот не уходил, следил за ней от двери, а характер у него был занудный.

В столовой на столе лежала записка, которую отец надиктовал на машинку перед уходом.

«Алиска, слушайся нашего домработника. Я вернусь часам к двум. Громадная просьба: не уноси из дома миелофон — с тебя станется. Если не забудешь, провидеофонь деду, он скучает. Папа».

Письмо было ошибочным. Алиса, может, и не вспомнила бы про миелофон, но как только прочла записку, то подумала о дельфинах.

— Манная каша уже остыла, — сказал робот.

— А где зубная паста? — спросила Алиса из ванной. — Я ее вчера еще сюда клала.

Алиса отодвинула стакан с зубной щеткой. Тюбика нигде не было.

— Будьте добры, — сказал робот тихо, — возьмите пасту вашего отца.

— Ты зачем ее утащил?

— Простите, я сегодня же принесу новую, — сказал робот.

— А зачем она тебе?

— Но я же собираю медали, — сказал робот. — И мне их надо было почистить.

— Ох, уж эти мне коллекционеры! — вздохнула Алиса.

В Алисиной семье все были коллекционерами. Отец собирал бабочек с разных планет и старые книги, дед — фотографии знаменитых балерин, Алиса — марки, мама — тоже марки, но не научно, а только красивые. Ну и конечно, робот не удержался и стал собирать медали. Он даже ходил раза два в общество нумизматов, и о нем была заметка в журнале «Коллекционер». Заметка называлась «Первый робот-нумизмат». Домработник вырезал ее и повесил в рамке на стену возле своего ночного выключателя.

— Какая сегодня будет погода? — спросила Алиса у телеинформатора.

Экран телеинформатора засветился, и на нем появилась дикторша Нина. Она улыбнулась Алисе и сказала:

— Сегодня будет ясный и свежий день. Ветерок уляжется к полудню, но жарко не станет. Два больших облака идут к Москве от Ярославля. Но их, наверно, остановят в Переяславле-Залесском, чтобы полить овощи. Купаться сегодня еще не стоит, вода довольно холодная. Спасибо за внимание».

— Спасибо, — сказала Алиса.

Она отлично знала, что Нина говорит не в самом деле — это запись, и каждый может включить ее и прослушать точно такие же слова, — но все-таки Алисе хотелось верить, что Нина рассказала про погоду специально для нее.

Робот подогрел манную кашу и присел рядом с Алисой. Он подпер пластиковой рукой свою пластиковую голову и внимательно смотрел Алисе в рот.

— Хорошая каша, — похвалила Алиса. — Почти совсем нет комков.

— Спасибо, — обрадовался робот. — Вы не пойдете сегодня в школу?

— Нет, у меня уже каникулы, — сказала Алиса. — Занимайся своими делами. Я сама со стола уберу.

— Хорошо, я тогда почищу медаль за взятие Базарджика, — сказал робот.

— Но ты же ее вчера чистил!

— Я немного оставил на сегодня.

Робот ушел. Алиса допила какао, собрала посуду и отнесла ее в автомойку. Потом вошла в кабинет отца и прикрыла за собой дверь. Где же миелофон, о котором писал отец?

Миелофон висел на стене. В сером футляре, на ремешке, он был похож на кинокамеру. Алиса стала на стул и достала аппарат. Теперь можно идти к дельфинам.

Дверь медленно отворилась, и в комнату втиснулся марсианский богомол. Богомол был совсем ручным и ласковым. Сначала, когда первых богомолов привезли с Марса, некоторые люди их боялись, но богомолы оказались послушными и полезными в домашнем хозяйстве. Например, они могли колоть орехи своими твердыми челюстями. А кроме того, богомолы любили жонглировать разными предметами и умели долго стоять на одной ноге.

— Ой, я даже испугалась! — сказала Алиса богомолу. — Разве можно входить без стука?

Богомол сложился, как складная линейка, и ушел под стол. Переживать. Он считал, что Алиса была не права.

Алиса включила видеофон и позвонила Берте Максимовне. Та сидела в кресле и читала толстую книгу. На Берте был зеленый парик «северная русалка» и зеленые чешуйчатые рейтузы.

— Здравствуй, коллега, — сказала Берта Алисе. — Что нового?

— У меня каникулы начались, — сказала Алиса. — Как себя чувствует Руслан?

— Лучше. Вчера прилетал врач с Черноморского центра и сказал, что к вечеру все будет в порядке. Он, наверно, объелся треской. Кстати, девочка моя, ты не говорила со своим отцом?

— Говорила. Но вы же знаете, Берта Максимовна, как он относится к нашей проблеме.

— Значит, они не дадут аппаратуру?

— Папа сказал, что Черноморский институт дельфиноведения получит аппарат, когда до него дойдет очередь.

Алису так и подмывало сказать, что аппарат у нее в руках. Но она отлично понимала, что Берта — человек ненадежный. Она раструбит на всю Москву, что заполучила миелофон, и, даже если ничего не получится, будет говорить, что получилось.

— Ну ладно, заходи ко мне, крошка, — сказала Берта. — Наши красавицы тебя с утра ждут не дождутся. Только не сейчас, а через часок, там чистят бассейн.

Алиса терпеть не могла, когда ее называли крошкой, малюткой, чижиком или цыпленком. Такое обращение можно еще понять, если ты дошкольница. Но когда ты перешла в третий класс и имеешь премии за алгебру и биологию, когда тебе уже девять лет и несколько месяцев (два), всякие «крошки» и «цыпленки» довольно сильно обижают. Но Берта все равно бы не поняла, если ей сказать про это. Может быть, даже и засмеялась. И стала бы рассказывать общим знакомым: «Знаете, эта Алисочка просто прелесть. Я ее зову крошкой, а она дуется». И так далее.

Алиса взяла синюю сумку, спрятала туда миелофон, чтобы робот не стал задавать лишних вопросов, и пошла к Берте. По дороге она вела себя не лучшим образом. Во-первых, съехала с третьего этажа вниз по перилам; во-вторых, вызвала такси, хотя надо было пройти всего два квартала; в-третьих, пока ждала машину, съела две порции мороженого в автомате у подъезда.

Машина выскочила из-за угла, фыркнула, разгоняя воздушную подушку, и легла пузом на бетон. Алиса уселась на белое сиденье и вместо того, чтобы набрать адрес Берты, наиграла кнопками сложный и длинный маршрут с таким расчетом, чтобы проехать мимо бассейна у Института времени, заглянуть в Кунцевский ботанический сад и посмотреть, смонтировали ли уже в Филях экспериментальные дорожки. О них говорила вчера дикторша Нина.

Был уже одиннадцатый час, и улицы почти опустели. Москвичи разошлись кто в школу, кто на работу, кто в детский сад, только на бульварах сидели бабушки и роботы с детскими колясками.