Мастер Триоль - Абрамян Григорий Владимирович. Страница 1
Г. Абрамян
Мастер Триоль
Маэстро Гармониус и история города Капеллианы
Как жаль, что до сих пор никто не составил географическую карту волшебных стран с их затридевятьземельными морями и озёрами, горами и пустынями, городами и замками!
А если бы она существовала, на ней без труда можно было бы разыскать удивительный город Капеллиану — город музыкальных инструментов, который раскинулся у подножия горы Карийон, между озёрами Мамбу, Лимба и Маримба.
Когда-то очень давно никакого города не было. Но однажды в эти места забрёл волшебник-музыкант Гармониус со своим учеником, мальчиком Дирижелло.
Гармониус недавно окончил школу добрых волшебников, получил почётное звание Маэстро, что значит учитель, и, взяв с собой Дирижелло, отправился в путешествие.
Гармониус присел у горы Карийон, чтобы немного отдохнуть, и предложил Дирижелло последовать его примеру.
— Я не устал, Маэстро, — сказал Дирижелло. — Разрешите мне немного погулять.
— Ну что ж, — ответил Гармониус, — иди, мой мальчик. Только я надеюсь, ты будешь благоразумным и не полезешь в воду — озёра в этих местах глубокие и холодные.
— Хорошо, Маэстро, — ответил Дирижелло и убежал.
Вскоре до слуха Гармониуса донёсся плеск воды. Но мудрые учителя — а Маэстро был именно таким! — имеют привычку не слышать того, что можно пропустить мимо ушей.
И мысли Гармониуса приняли совершенно иное направление. Он решил серьёзно подумать о будущем.
Вокруг не было ни живой души, поэтому ему пришлось советоваться самому с собой:
«Ты волшебник?»
«Волшебник».
«Добрый?»
«Добрый».
«А раз так, то ты должен делать всем добро?»
«Должен, конечно! Но кому?»
Последний вопрос застал Гармониуса врасплох — в школе его этому не учили.
И Гармониус задумался.
Наконец он сказал:
— Эх, построю на этом месте город и буду делать всем добро!
А так как Гармониус был волшебником, под рукой у него оказался чистый лист нотной бумаги, на котором он нарисовал
Именно барабан, а не скрипку. Он был человек учёный и отлично понимал, что никакая музыка невозможна без ритма. А кто лучше всего передаёт ритм? Конечно, барабаны!
Внимательно посмотрев на рисунок, Гармониус взмахнул рукой.
Барабан соскочил с нотного листа и покатился к озеру Маримба. По пути он увеличивался, увеличивался, пока наконец не превратился в замок — большой, круглый, как бочка.
Впрочем, любой барабан круглый, как бочка. Поэтому замок напоминал именно барабан, а не бочку.
Крыши у Барабанного Замка не было. Её заменяла тонкая, гладкая и очень прочная кожа. Она была так сильно натянута, что звенела от любого, даже самого лёгкого прикосновения.
И если по крыше Барабанного Замка вдруг забарабанил бы дождь, тогда хоть беги: каждая капелька звучала бы, как выстрел хлопушки.
Но никакого дождя не было. Утро было весёлое, солнечное, как раз такое, которое очень располагает всех волшебников — особенно добрых — творить чудеса.
Вот и Гармониус, у которого дела сегодня шли как по маслу, решил немедленно заселить Барабанный Замок барабаньей семьёй.
Ему, как волшебнику, это ничего не стоило. Вернее, стоило лишь произнести: «Тимбале-тимино-тимиано-тамбур-тамбуро-тамбурино!» — и в замке мгновенно появился Большой Барабан, а за ним — Малый Барабанчик, Тамбурин, Бубен с Колечками. Серебряный Колокольчик и Ксилофон.
Последним протиснулся в замок здоровенный музыкальный инструмент, который напоминал огромный котёл.
Это была Литавра.
Малый Барабанчик быстро освоился в замке, словно прожил тут всю жизнь. Он принялся скакать вокруг Большого Барабана. Его барабанные палочки без устали выбивали мелкую дробь, словно торопились сообщить всем: «Слушайте, какие мы ловкие!»
Большой Барабан рассердился. Взрослые вообще не могут спокойно смотреть, как шалят дети.
— Брось барабанить! — строго сказал он.
— А что мне делать, если я барабан? — удивился Барабанчик.
— Во всяком случае, без толку не барабанить, — ответил Барабан.
В глубине души он одобрял поведение Барабанчика. Да и сам больше всего на свете любил побарабанить.
Тут в разговор вмешалась Литавра. Она говорила медленно, и каждое её слово было тяжёлым, как удар молота.
— Бух, ох! — вздрагивала Литавра от звука собственного голоса. — Ну и шалунишка. Бух, ох! Ну и болтунишка.
А Гармониус сидел около Барабанного Замка и думал о том, что скучно, ну просто невозможно так долго слушать один только барабанный грохот.
Тогда он на том же листе бумаги нарисовал второй замок —
Казалось, что на землю свалился кусочек солнца — так ярко блестел Медный Замок, весь сложенный из больших и маленьких медных трубок — никелированных, посеребрённых, позолоченных.
Трубки и трубочки затейливо переплетались — прямые, полукруглые, круглые, свёрнутые кренделями и бубликами.
Гармониус остался доволен своей работой.
Не откладывая дела в долгий ящик, он произнёс волшебные слова:
— Тромбоне-фанфароне-бомбардоне!
Их он тоже выучил в волшебной школе.
И сразу чуть ли не на голову волшебнику свалилось десятка два звучных Тромбонов во главе с дядькой Цуг-Тромбоном.
Они стали в ряд и давай дудеть и голосить на все лады.
— Я, кажется, перестарался! — воскликнул Гармониус и зажал уши. — Надо быть поосмотрительнее и не болтать лишнего.
— Тромба… — осторожно произнёс он ещё одно волшебное слово.
— Я здесь, ту-ту, та-та! — услышал он звонкий голос Трубы. — Кто звал меня, ту-ту, та-та?
Затем Гармониус поселил в Медный Замок ещё несколько медных музыкальных инструментов: Великана-Геликона, дядю Саксофона, его племянника Сак-Софончика и удивительную красавицу Валторну. Она вся была увита позолоченными медными кольцами.
Но Гармониус и на этом не успокоился: давно известно, что волшебники не любят сидеть сложа руки.
Он снова взял в руки карандаш, расправил нотный лист и нарисовал ещё один замок —
Взмахнув рукой, Маэстро воскликнул:
— Рапиделло-рабустелло-ритарнелло!
Рисунок мгновенно исчез с листа. Зато в городе появился третий по счёту замок — стройный, тонкостенный, словно высеченный из единого куска знаменитого эбенового дерева, чёрного, как смоль, крепкого, как железо, и красивого, как бархат.
Замок был небольшой, и в его теремках уютно расположились Флейта, Гобой, Кларнет и старик Фагот.
Скоро в городе послышался хрустально-чистый голосок Флейты, которая выводила трели не хуже иного соловья.
Простачок Гобой с восхищением слушал Флейту. Он, к своему огорчению, не знал её мелодий. Всю жизнь он распевал простенькие пастушьи песни. И поэтому робко подпевал Флейте, стараясь быть незамеченным.
Зато таинственный, немножко глуховатый голос Кларнета ловко вторил Флейте, без особого труда повторяя её замысловатые трели.
— Всё это хорошо! — между тем воскликнул Гармониус. — Но что это за город, если в нём нет самых прекрасных, самых певучих, самых неповторимых музыкальных инструментов — Скрипок, Альтов, Виолончелей и Контрабасов?!