Драконий цветок (СИ) - Безусова Людмила. Страница 1

Людмила Безусова

Драконий цветок

— Так не бывает… — Янка свернула на боковую аллею старого парка, подальше от шумной толпы. Никого не хотелось видеть, и слышать тоже. Но куда деться от себя? В ушах назойливыми шмелями загудели голоса:

— Посмотри, на что ты стала похожа, молчишь всё время… а уж если заговоришь, так лучше б и дальше молчала. — Это мама.

— Дома сидишь? И никуда не пойдешь? Отстой… Сегодня же праздник! — Любаша, "подруга дней моих суровых".

— Ты стала такой странной, я тебя не узнаю. Как чужая… — Антон, верный рыцарь.

Устала она от них…

Ноги сами привели Янку к заброшенному аттракциону, любимому месту с детских лет. Жаль, что он уже давно не работает — забавный паровозик с парой вагончиков, стилизованный под дракончика, катал восторженную детвору много лет назад, а теперь вот стоит на приколе. Янка погладила выпуклую хитрющую морду, отряхнула с рук чешуйки облупившейся краски и залезла на переднее сиденье. Где-то вдалеке звучал разухабистый шансон, перекрываемый взрывами хохота, но здесь было тихо. И слава богу… А с чего ж всё началось? Янка потерла зудящее запястье и словно вернулась в недавнее прошлое.

Весенний вечер, аромат душистой акации, наплывающий волнами через распахнутые настежь окна, радостные лица друзей, затейливые поздравления и ощущение бескрайнего счастья… Ещё бы — сегодня её день рождения, четверть века. Кто предложил заглянуть на дискотеку в парк, Янка сейчас уже и не помнит, но предложение было принято с восторгом. Шумной толпой вывалили на улицу, веселясь, шли по городу. И откуда взялась эта толстая цыганка, в своей замурзанной одежде похожая на кочан подгнившей капусты? Странная бабища ловко пролезла между Любашей и Игорем, оттеснила Антона и вцепилась в рукав Янкиного платья:

— Позолоти, красавица, ручку, а я тебе всю правду скажу, что было, что есть, что будет… — гнусавым голосом затянула она.

— Шла бы ты, тетка, работать, — внезапно разозлилась девушка, — я сегодня не при деньгах.

— Ну, как хочешь, — цыганку перекосило, — а ЭТО тебе подарок. — Она вцепилась в запястье, полыхнувшее такой болью, что у Яны на мгновение потемнело в глазах. Девушка вскрикнула, выдернула руку и, баюкая, прижала к груди. Сквозь выступившие слезы она увидела, как расплывается силуэт тетки, а на неё пристально смотрит седой мужчина с пронзительно-зелеными глазами, странно молодыми на изрезанном морщинами лице.

Антон тряхнул Янку, приводя в чувство, рядом суетились друзья. А тетка… Никто и не заметил, куда она делась, как и не было её. Вот только на запястье остался багряный ожог размером с пятирублевую монету.

Потом-то краснота сошла, а отпечаток драконьей морды нет. И временами эта отметина невыносимо зудела, словно под кожей жил ненасытный червяк, час за часом выгрызающий тело, словно спелое яблоко. А душу терзало другое — внутри тяжело ворочалась темная сила, чужая, необъяснимая. Знал бы кто, какого труда стоит держать это в себе, не дать вырваться наружу… А все говорят — изменилась. Что ж делать-то, а?

С глухим подвыванием заработал мотор заброшенного аттракциона, коротко звякнул колокольчик, возвещая отправление. Паровоз с прицепленными вагончиками дернулся и с противным скрежетом тронулся с места. Янка вздрогнула, вцепилась в поручни. Что за глупые шутки? Она оглянулась — никого. А минипоезд набирал ход, его заносило на поворотах, высокие кусты вдоль заборчика, обрамляющего площадку аттракциона, уже слились в сплошную зелено-коричневую полосу. И не выпрыгнешь — несется по кругу, как бешеный. Девушка прикрыла глаза, чтобы унять подступившую к горлу тошноту.

Режущий уши визг колёс о проржавевшие рельсы постепенно стал тише, тряска почти прекратилась, паровозик облегченно ухнул и остановился. Янку качнуло вперед. С трудом разжав онемевшие руки, которые намертво вцепились в ненадежные поручни, девушка рискнула открыть глаза. Все вокруг вертелось в причудливом танце — мультяшная морда паровозика-дракончика сменялась серой пеленой туч, всплески пламени высвечивали громадные камни, вросшие в красно-коричневую поверхность выжженной дотла земли. Казалось, этому кружению не будет конца. Янка опять закрыла глаза. Капелька пота соскользнула с ресницы и покатилась по щеке. "Какая соленая, — девушка облизнула губы, — а здесь жарко…". Слава богу, наконец, все встало на свои места — небо над головой, земля внизу, а она — просто спит и видит сон.

Горячие язычки огня скользнули по ноге, пронеслись вверх, осушили влажную кожу, нежно коснулись сомкнутых век и подло ужалили в переносицу. Янка вскрикнула. Вокруг бушевало пламя, чистое, жаркое — белые лепестки огня взлетали вверх, рассыпаясь голубоватыми и сиреневыми фейерверками, осыпались на землю феерическими пурпурно-красными и густо-желтыми цветами, чтобы, напившись силы изнемогающей от жара земли, опять взлететь вверх белыми лепестками огня. Раскалившийся металлический корпус паровозика опасно потрескивал, от мерзкого запаха обгорающей краски запершило в горле. Перепуганная Янка съежилась, пытаясь полностью уместиться на узенькой деревянной скамеечке, как будто это могло её спасти. Ну, ещё несколько минут отсрочки, а потом… О "потом" не думалось. Хотелось, вереща во весь голос, бежать отсюда как можно быстрее, а как? Не выдержав, она закричала, чувствуя, как горячий воздух беспощадно обжигает горло. Ответный крик донесся откуда-то сверху. Девушка с надеждой подняла глаза к серому небу и охнула — на неё стремительно пикировал огромный дракон. Кожистые крылья полупрозрачным балдахином распростерлись над Янкиной головой, узкий язык мелькал в раскрытой пасти, полной острых зубов, холодным металлом отсвечивали лезвия когтей.

Мощные лапы стиснули тело так, что хрустнули ребра, а от стремительного рывка вверх сердце ухнуло в пятки. Яростный огонь взвился в напрасной попытке удержать ускользающую добычу и опал, смирившись с потерей. Земля осталась далеко внизу — измученная выжженная земля, куда ни кинь взгляд…

Взмахи драконьих крыльев, ветер в лицо, восторг и ужас одновременно, плавное скольжение вниз и немилосердный удар о твердую поверхность. Янка откатилась в сторону и осталась лежать сломанной куклой. Дракон опустился рядом, толкнул девушку узкой вытянутой мордой, переворачивая на спину: — "Неживая… Всё не так…". Он недовольно рыкнул, поднялся во весь рост на задних лапах, развернул крылья, удерживая равновесие. Переливчатая зеленовато-бронзовая шкура загорелась золотым отблеском, разгорающимся все ярче, пока не накрыла светящимся облаком все тело чудовища.

Вибрирующая рулада мучительно терзала мозг, требуя немедленного пробуждения. Янка, толком не придя в себя, на четвереньках отползла поближе к неровной стене, сложенной из неотесанных камней, и осмотрелась. На краю небольшой площадки спиной к девушке стоял невысокий худощавый человек.

— Эй, — Янка откашлялась. Человек не обернулся на звук голоса. — Кто вы? — Ветер трепал длинные седые волосы мужчины, будто и не слышавшего девушку. — Я спрашиваю, кто вы? И где, черт побери, я нахожусь? — Её гневная тирада осталась без ответа.

"Все правильно, молчит, — думала Янка, — а что ему говорить? Вколол, гад, какой-то наркотик, оттого и видения донельзя странные. Вот только зачем я ему нужна, что с меня брать?"

В запястье снова запульсировала боль. Девушка поднесла руку к губам, лизнула кожу (это помогало, когда болело совсем уж невыносимо). Но сейчас во рту появился гадкий привкус. Она брезгливо сплюнула обжигающую рот слюну и ещё раз поинтересовалась, больше для порядка, уже не рассчитывая на ответ.

Человек обернулся и… Янке показалось, что он просто исчез с края площадки и мгновенно оказался рядом с ней. Белые волосы, не седые, как показалось издалека, а белые, как только что выпавший снег, контрастировали с золотисто-коричневой кожей лица. От внимательного пристального взгляда оливково-зеленых глаз с вертикальными зрачками по коже девушки прошел холодок. Она невнятно пискнула, задавать вопросы уже не хотелось.