Одержимый волшебством. Черный Трон - Желязны Роджер Джозеф. Страница 1

Роджер Желязны

Одержимый волшебством. Черный трон

Роджер Желязны

Одержимый волшебством

Часть I

Иногда кажется, будто я всегда был здесь, даже до появления.

А иногда такое ощущение, что я совсем недавно приехал. Откуда я прибыл, откуда я мог взяться, я не знаю. Это породило беспокойство, смутная тревога прокралась в мое сердце, но все это лишь недавно…

Долгое время я бродил среди этих стен, вдоль зубчатых сводов башен, играя с пространством, расширяя или сжимая его. Комната за комнатой, дюжины комнат открывались на моем пути. Я, зная извилистые лабиринты мышиных нор, мог проследить любое хитросплетение блестящей паутины… Ничто не двигалось, не менялось, я сознавал это, понимал.

В тоже время я не мог полностью осознать и понять себя. Не мог до недавнего времени. Все, что я делал, срослось с мечтами. Мечты стали частью моей сущности. В тоже время…

В тоже время я не спал, не мечтал. Однако, казалось я знал о многих вещах, хотя и не испытал их.

Возможно я был слишком медлительным и неповоротливым учеником, а может быть что-то вдруг всколыхнуло мое сознание — разрозненные знания и отголоски мыслей образовали нечто новое — чувство целостного «я», которое мне было недоступно раньше, я осознал частности, свою обособленность от всего, что не является моей сущностью.

Если в этом дело, то хотелось бы верить, что это связано с причиной моего существования, смыслом жизни. Лишь недавно я почувствовал, что существует тайный смысл моего бытия. И то, что он существует — очень важно. Хотя я понятия не имею, в чем он заключается.

Люди всегда говорили, что это место заколдовано. Но призрак, как я понимаю, это некая нематериальная сущность, дух кого-то или чего-то, что когда-то имело вполне материальное, физическое воплощение. Я никогда не сталкивался с подобными духами, знакомясь с окрестностями или блуждая по замку, хотя мне не раз казалось, что оно вот-вот появится. Однако, я не верю в то, что сам — привидение, у меня нет никаких воспоминаний о прошлой жизни. Хотя трудно быть до конца уверенным в подобного рода вещах, знания бессильны в таких ситуациях, они не подчиняются законам.

И это — другая область существования, о которой я знал, но лишь недавно начал понимать: законы — ограничения, принуждения, области свободы… Они везде, в беспорядочном перемещении мельчайших частиц и в движении целых миров. Возможна причина в том, что я слишком мало уделял внимания изучению этой темы. Именно поэтому вездесущность всегда незаметна. Очень легко и просто плыть на волне обыденности, не задумываясь и не размышляя. Даже хорошо, что столкновение с загадочностью, выходящей за рамки обычного, пробудило во мне неведомый доселе дар и способствовало реализации скрытых сил.

В то же время, в соответствии с законами мышления я рассматриваю обнаруженный феномен как некую постоянную модель. Два человека, сидящие и говорящие в комнате, где я парю в виде легкого эфира, прозрачного облачка недалеко от верхней книжной полки около окна — эти два человека скроены по одинаковым линиям симметрии, хотя между ними довольно много отличий, кроме того волновые колебания, производимые каждым в ходе диалога, тоже имеют индивидуальные особенности, свойственные лишь конкретной личности и подчиняющиеся их собственным законам. А если я буду особенно внимательным эти волновые колебания откроют мне их тайные мысли и даже то, о чем они думали раньше. Кажется здесь тоже существуют свои шаблоны и модели, но иного, высшего уровня сложности.

Возможно это продолжает мысль, что будь я призраком, я бы сохранил предыдущие образы своего существования. Но мне не свойственна какая-либо особая конкретная форма, я способен к моментальному расширению и сжатию, проникающему сквозь любую преграду. Чуждо мне и специфическое состояние покоя, в которое я возвращаюсь с некоторой неловкостью.

Вместе с нарождающимся чувством индивидуальности и незнанием, кто же я на самом деле, я чувствую кое-что еще: уверенность в своей незавершенности. Мне чего-то недостает, и если я обнаружу этот недостаток, возможно я подойду к смыслу существования, чего я так искренне жажду. Временами мне кажется, что я долгое время спал, и лишь недавно был разбужен смутными волнениями этого места. А пробудившись, понял, что ограблен, чего-то жизненно важного недостает во мне. (Я только недавно изучил теорию «ограбления», так как человек, за которым я наблюдаю, вор).

Если я обрету законченность и целостность, то возможно я смогу заняться собой. Я полагаю поиски себя могут стать достойной целью жизни. Да. Самообразование и самопознание, поиски индивидуальности… Кажется это хороший отправной пункт. Интересно, беспокоят ли кого-нибудь подобные проблемы? Нужно внимательно слушать, что говорят люди.

Поль Детсон расположил перед собой на столе по кругу семь фигурок. Юноша с седой прядью протянул к ним руки и попытался сосредоточить энергию. Он медленно водил руками, стараясь охватить всю группу целиком. Затем стал совершать движения вокруг каждой отдельной фигурки, окружая ее энергетическим потоком. Наконец он вздохнул и встал из-за стола. Пройдя по комнате, он подошел к маленькому человечку в черных одеждах. Человечек восседал на высоком стуле, поджав под себя ноги. В руках у него искрились два бокала вина. Юноша взял один из бокалов и слегка пригубил.

— Ну как? — спросил человечек, когда юноша опустил бокал. Человечка звали Маусглов, когда-то он был вором.

Поль покачал головой и, развернув стул так, чтобы одновременно видеть Маусглова и статуэтки, со вздохом опустился на него.

— Странно, — наконец произнес он, — все нити в моих руках, но что-то сдерживает, что-то необходимо преодолеть, какое-то стечение обстоятельств, случайность.

— Возможна причина не в этом.

Поль наклонился вперед и поставил стакан на стол. Освободив руки, он сжал кулаки и сосредоточился, затем разжал руки и соединил пальцы ладоней в свободном касании. Закрыв глаза, он стал потирать палец о палец. Спустя минуту, он вновь протянул руки к столу.

Теперь он сосредоточился на ближайшей фигурке — тонкой, почти невесомой, женской статуэтке из красного камня, смиренно скрестившей руки на груди — и стал производить обволакивающие движения вокруг нее. Наконец его пальцы задвигались, как бы перебирая невидимые струны. Затем он отклонился назад и откинулся на стуле, его руки последовали за ним, сопровождая неведомую нить, пальцы напряженно перебирали несуществующие узелки.

Долгое время он сидел, застыв, боясь пошевелиться. Внезапно фигурка резко дернулась, и он опустил руки.

— Плохо, — сказал он, шаря глазами в поисках стакана с остатками вина. — Наверное, я утратил власть над ними. Они — это что-то иное. Я не знаю как обращаться с ними, они ни на что не похожи.

— Да, все верно, они — нечто особое, — заметил Маусглов, — а если принять во внимание ту авантюру, в которую они меня втянули. И то, что они сделали в горах Анвила. У меня такое чувство, что они могут заговорить с тобой прямо сейчас — если, конечно, захотят.