НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ. - Сурская Людмила. Страница 1

Из-за горизонта, натыкаясь спросонья на антенны и бороздя пузом верхушки деревьев отчего летели во все стороны золотые брызги, выползло сонное солнце. Поезд мчит вперёд обгоняя тянущиеся по небу облака. Тем некуда спешить, везде ещё успеют. Необычное тревожное состояние не отпускало. Дашка ехала с Романом в свой уголок, выделенную им городом однокомнатную квартиру. Это будет только их дом, в котором она будет вить своё гнёздышко, строить свою семью. Надо постараться, чтоб всё получилось. У Бугрова последний год учёбы, а ей, Дарье, ещё доучиваться в интернатуре. Устроившись на широкой, надёжной груди мужа, она гадала, как у неё получится жить семьёй. Это по напутствиям мамы и бабули тоже не простая наука. Роль жены и хозяйки немного её пугала. Правда, Роман многое умеет делать сам, но она тоже должна научиться. Замаяв себя сомнениями, она пытается прояснить отношение к этому вопросу мужа.

- Ромаша, я плохо умею стирать.

Бугров сонно хрюкнул и выдал:

- Блин, малыш, кто сейчас руками стирает? Сегодня же купим умную машинку-автомат, и все дела. Не майся, мы справимся, главное, мы вместе.

Улыбаясь и поелозив, она поудобнее устраивается на его груди. Как с ним всё-таки просто и легко. Вот раз и успокоил. А что сказал? Вроде бы и ничего про машинку стиральную она и сама всё знает, но...

Календарь зачёркивал дни и рвал листья. Дарья изо всех силёнок старалась стать хорошей женой и хозяйкой. Роман помогал. Разрывались. День уходил на учёбу. Ночь забирала все силы. Дашуня не просто покорялась ему, а выбухала как фонтан, чистая вода которого играла жизнью в солнечных лучах. Бугров приходил в себя только на службе. Он видел, что в малышке есть что-то волшебное и всё пытался рассмотреть его. Год прошелестел сначала осенним дождём, пожухлой травой и опавшими листьями на дорожках любимого девчонками сквера. Потом поплюхал снегом, покружил шалуньями снежинками и попугал морозами. А выкатив улыбающееся весеннее солнышко, зазвенел весёлой капелью, зажелтев по первым проталинкам цветами мать-и-мачехи. Задурманил чьи-то новые головы черёмухой, одарил влюблённых подснежниками и ландышами. Часики тикают быстро, время не идёт, оно летит. В молодости его не считаешь, а в старости не удержишь даже на тормозах. У Димки с Леной родилась девочка. Опять же когда это было, раз уже сегодня девчонки пытаются пристроить на её лысой голове бант, а тогда все дружно бегали в роддом. На первых парах суетились в ожидании ребёнка, а потом таская разные вкусности Лене, радуясь рождению девочки. Кричали в окно до хрипоты "молодец", получив долгожданную весточку. "Здорово, что девочка, накупим платьев, нарядим, как куклу".- Обнимались друг с другом они. Это был первый ребёнок в их таборе. Ребята снисходительно помалкивали, да покашливали в кулак. Потом, помогая няне, по очереди, подменяли Лену у кроватки малышки, когда та сдавала сессию. Всё крутилось по законам природы. Девчонки учились, ребёнок рос.

- Вам одного на троих мало, испортите психику ребёнку, - журился Димка, но двери перед ними не закрывал.

- Не-а!- мотает перед его носом пальчиком Лиза.- Пока не кончим не раскрутите на детсад.

Димка делает вид что не понял намёка и быстро исчезает в кабинете.

Жизнь не стоит на месте. Нет своего передвижного транспорта, она ловит автостопом. Фёдор Егорович помог выкупить Роману старый разграбленный автопарк с мастерскими и ангарами. Осматривая некогда мощное предприятие, Бугров - старший мрачнел. Ему трудно было понять, как за короткий срок можно было угробить и растащить сильное, хорошо налаженное производство.

- Придётся повкалывать вам, мужики. Старайтесь. Мы с Громовым поможем.

И ребята, засучив рукава, работали. Миша сел в кресло директора, экономиста и бухгалтера разом. Роман с курсантами ремонтировал в свободное время эту рухлядь, приводя в нормальный рабочий вид. Неспеша устанавливали станки, отданные отцом. Организовали охрану. Потихоньку раскрутились, добавив к действующим мастерским мойку авто, тонирование, врезку замков и установку сигнализаций. Набрали профессиональную команду. Миша перестав быть многоруким пересел в директорское кресло. Брал он на работу, в основном, афганцев, инвалидов и освободившихся заключённых. Роман не лез в организационные вопросы, занимаясь сугубо охраной и ремонтом. Тем, в чём он был спец. Тем не менее, выпуск наступал на пятки, Роман заканчивал институт. Девчонки по такому случаю пошили праздничные наряды. Приехали поволноваться и родители.

На плацу застыли курсы. Трибуна в золоте погон. Нарядные зрители с охапками цветов. Гостей "море". Все красивые, радостные, счастливые. Чья-то мама, не в силах совладать с эмоциями, громко восклицает.

- Пока не увижу его диплом, не поверю.

- Представляете, чего ей стоило это счастье? - смеётся Даша.

- Фиг с ним, смотри на Бугрова, орёл. - Обрывает её Лиза, легко находя в строю Романа. Ещё бы!

Они стояли на самом верху перед глазами Бугрова, чтоб ничего не пропустить из происходящего на плацу. Держались отдельно, мешала коляска, плавно покачиваемая Димой и огромные букеты, которые каждый постарался притащить с собой. Громов с Фёдором Егоровичем, негромко переговариваясь, ждали ответственного момента - вручения диплома. Ромка умудрился кончить на красный диплом, и их распирало от удовольствия. Прощание со знаменем сменилось торжественным прохождением и звоном взлетевших к небу монет. Напутствие и всё! Облегчённо вздохнув, распущенные лейтенанты рванули к родне. Роман же в пагонах старшего лейтенанта, именно с таким званием он покидал училище, утонул в цветах.

- Ничего себе постарались, на самосвале привезли, даже моих рук не хватает, - сияли его глаза.

Все старались до него дотянуться. Но первым успел всё же отец. Он жал сына в своих объятиях и твердил только одно:

- Ромаха, Ромаха...

- Всё, батя, кончил. Ё-моё. Как мне этот напряг осточертел. - Взмыл его берет вверх.

Этот его жест встретил дружный хор.

- Ура! Ура! Ура!

А Бугров рванул к жене.

- Малыш, я кончил, - кружил он на руках Дашку.

Он хорошо держал маскировочку, но Даша заметила, как подрагивали руки. Значит, волновался и волновался не слабо. С чего бы?

Её руки обвились вокруг шеи мужа, а губы заскользили по щеке к его рту. Фёдор Егорович украдкой смахнул слезу.

- Молоток сын! Кто бы пять лет тому назад сказал нам с матерью, что из этой его причуды что-то получится. Не поверил никому и никогда.

- Отпусти ты Дашу,- получил Роман по руке от матери. - Вот прилип. Дай поговорить хоть с тобой.

- Я с утра её не видел, - оправдывался тот, - соскучился.

Мать задохнулась от возмущения: - Нет, вы слышали этого обалдуя...

- Распределили куда, красавчик? - не вытерпела Лизавета, попробовав переключить рычаги на деловую волну.

- Потом, потом, - отбрехался он, - а сейчас гуляем. - Мам, ну что за сырость?!

- Это от радости, сынок, за тебя, за нас. Сколько с тобой наплакались совсем по другому поводу, а это лёгкие слёзы. Всё, всё не шипите, пошли к машинам. Николай Николаевич, куда едем?

Профессор засуетился:

- Я покажу, вы только не отставайте.

Мужики наскакивая на Бугра с поздравлениями устроили кучу малу. Народ чтоб не получить нечаянных тумаков отступил и из отдаления посматривали на всю эту мужскую карусель. Когда мужичьё обнимается лучше не лезть.

- Мужики, - стиснул друзей в своих железных объятиях Роман, - поверить не могу, я его добил и ещё на "отлично". Дашуня говорила, что у меня есть потенциал и я всего на всего лишь лентяй, а я сомневался. С ума от всего этого можно сойти... Димка, ты готов? Ждёт нас теперь дорога дальняя и не простая...

- Путешественники, жёнам не забудьте сообщить, - пробурчал Миша, не разделяя их ребячьей радости.

В пылу сборов никто особо не обратил внимания на знаки, подаваемые то Димой, то Ромкой. Тайна, безусловно, была, но Дашу это не насторожило. Ничего общего и опасного у этих двух совершенно разного направления деятельности людей быть не могло, решила она. И была ох как не права. Ей бы насторожиться, выпытать у них секрет. Но упоённая радостью, счастливая, с шутками и праздничной суетой, она вместе со всеми села в машину. За стёклами от многократного беспокойства взвилась пыль и серым грязным облаком понеслась за автомобилями, стараясь догнать и напакостить за беспокойство. Николай Николаевич вывел колонну за город к берёзовой роще. Выбрав по ходу движения поляну, заторопились из машин. Все пылали не только возбуждением и нетерпением, но желали перекусить. С ходу разминаясь, потягивались.