Львиное Сердце - Первушин Антон Иванович. Страница 1
Annotation
Октябрь 2026 года. В Зоне назревает новый кризис. Через пространственный портал на ее территорию проникла армия неведомых тварей, уничтожающих все на своем пути. Им пытается противостоять группировка «Долг», но терпит поражение, ведь нашествие чудовищ возглавляет легендарный Стрелок. Чтобы выжить, всем уцелевшим в бойне сталкерам приходится объединиться. Ситуация быстро выходит из-под контроля, и командование международных сил готовится запустить секретную программу глобальной зачистки. Судьба Зоны оказывается в руках сталкера-ветерана по прозвищу Плюмбум и загадочного существа, называющего себя Хароном.
Антон Первушин, Елена Первушина
Пролог
Часть первая
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Часть вторая
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Эпилог
notes
1
2
3
4
5
Антон Первушин, Елена Первушина
ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ
Книга посвящается всем юным любителям
компьютерных игр и прежде всего —
Алеше Первушину и Боре Стругацкому (внуку).
Когда-нибудь игры закончатся.
Но вы должны быть победителями!
Пролог
Любой имеет право на ошибку. Но только не в том случае, если речь идет о судьбе мира.
Сталкер Виктор Свинцов по прозвищу Плюмбум совершил немало ошибок. И первую из длинного ряда — в апреле, когда позвал стажера-физика Артура за собой в Зону, чтобы отыскать и спасти научную экспедицию, без вести пропавшую на Свалке. Ведь с самого начала было ясно, что не прост этот Артур, ох не прост, что есть в нем какая-то загадка, что не до конца он откровенен, что мутит воду и морочит голову. И с самого начало следовало не миндальничать с ним, а взять за жабры и вытрясти всю подноготную. А потом… с извращенным удовольствием переломать пальцы на руках. Да и на ногах — чтобы дважды не вставать.
Но миндальничал, не вытряс, не переломал — носился, как с писаной торбой, пылинки сдувал. А как же иначе! Бой-френд единственной дочурки, кровиночки! А он никакой не бой-френд, а лжец и предатель. Хуже того — враг всего человеческого. Выродок из мира, который не должен существовать!
И что теперь? Что теперь?! А теперь — возможно, в самый ответственный момент жизни Плюмбума — физик показал свое истинное лицо. Под маской простака скрывался хитроумный расчетливый мерзавец. И как же ловко он провел всех! Ладно, Болек с Лелеком никогда не отличались хорошим знанием человеческих натур, Привалов слишком озабочен своими комплексами, чтобы замечать окружающих, Лара… ну что с нее взять, если речь заходит об Алине? Но ты-то, Плюмбум, как ты мог проглядеть мерзавца? Как ты мог поверить в наивность и простоту?.. Старый, что ли, стал? Нюх потерял? Похоже на то. А страдать за твои ошибки будут другие — и ближние, и дальние…
Все эти мысли проскочили в голове Плюмбума в одно мгновение — в то самое, когда он шагнул вперед и приготовился к прыжку, хотя уже понимал, что не успевает, не успевает, не успевает… Ведь Артуру, который стоял всего в десяти шагах и целился в него из автомата, оставалось всего лишь нажать на курок. Чем этот лживый подонок не преминул воспользоваться.
Грохота одиночного выстрела Виктор не услышал — сознание померкло от сильнейшего удара в грудь. Сталкера швырнуло на землю, и некоторое время он ничего не видел, кроме низкого темного неба, набухающего грозой.
Мыслей не осталось, все вышиб удар пули. Нужно было преодолеть боль и попытаться встать, но на это надо хоть немного времени. А времени не было. Потому что сейчас Артур подойдет и завершит начатое — контрольным выстрелом в голову. Это не компьютерная игра, и физику не нужен опытный враг за спиной — особенно, когда предстоит отправить в небытие целую Вселенную.
Как глупо все! Как глупо…
Артур почему-то медлил. Контрольный выстрел откладывался. Небо быстро темнело, на глазах превращаясь в неровную твердь, которая вот-вот прольется затяжным дождем. Где-то уже ворчал тревожно гром, словно эхо от копыт коней Апокалипсиса. Полыхнула нереально яркая зарница.
Конец света должен выглядеть именно так, отстраненно подумал Плюмбум. И удивился, что ему оставили время на подумать.
Кто-то подошел, наклонился над сталкером, заслоняя небо. Плюмбум рассчитывал увидеть мерзавца Артура и дуло автомата, но вместо них в поле зрения появилось удивительно родное лицо.
Алина? Дочка! Ты? Здесь?!
Плюмбуму хотелось вскочить, предупредить ее, сказать, что Артур — лжец и предатель. Но боль не отпускала, и Виктор Свинцов сумел только прошептать непослушными губами:
— Аля, сделай как надо…
Часть первая
ЗОНА ЧУДЕС
Глава 1
Много неясного в странной стране…
1
Жить вообще больно.
Только боль бывает разная.
За годы без боли Харон успел об этом забыть. Но сейчас, трясясь в продуваемой электричке, натягивая вязанную шапку на уши, отворачиваясь от морщивших носы пассажиров и прижимаясь лбом к мокрому стеклу, он вспоминал всю боль, которую испытал за свою короткую человеческую жизнь.
Было в этих воспоминаниях нечто приятное. Не то чтобы Харон был мазохистом — вот это никогда: ни в первой жизни, ни во второй. Но ему было приятно, что он снова, пусть на краткое время, побудет человеком. Такой вот проявился неожиданный побочный эффект его миссии.
Итак, боль.
Она бывает красной. Это когда тебе бьют под дых или между ног. Красная, как стоп-сигнал. Мозги на мгновение отключаются, потому что просто не в силах это стерпеть. Ты сгибаешься, хватаешь ртом воздух, пытаешься вздохнуть. Настолько больно, что ты почти не можешь осознать боль.
Бывает боль оранжевая. Это… Харон медленно перебирал воспоминания. Это как во время кросса, когда легкие уже горят огнем, селезенка екает, а мышцы, кажется, уже не могут сокращаться, а ты все равно бежишь и бежишь — через боль, через усталость, на чистом упрямстве.
Боль бывает желтой — это когда неудачно наступишь и подвернешь ногу. Или в темноте стукнешься со всей силы мизинцем о ножку шкафа. Короткая вспышка, похромаешь пару минут и забудешь.
Совсем другое дело — зеленая боль. Такую боль Харону довелось испытать один раз в жизни, во время Первого Большого Выброса, когда Зона пережевала и навсегда изменила его. Зеленая боль — когда тебя тянет и выворачивает наизнанку, вытягивает все жилы, закручивает узлами все кости, вот-вот разорвет пополам, но на самом дне кромешного ужаса ты ощущаешь, что в этом есть некий смысл и цель, пусть не до конца тебе ясные, но определенно существующие. Может быть, так чувствуют себя женщины при родах? Харон не мог сказать наверняка…
Есть еще боль голубая. Такую, вероятно, испытывали те бедолаги, которых угораздило нахватать лишних рентген и которых он отправлял со своего фельдшерского пункта при Третьем энергоблоке в госпиталь. Это — боль сквозь голубой туман омраченного сознания. Боль, которая подкрадывается исподволь, на пороге восприятия, и лишает решимости и сил, необходимых для борьбы с ней.
Далее — боль синяя. Это боль при хронических заболеваниях: привычная, неотступная. Спутница старости. Боль-часы, напоминающая тебе, что время движется и несет тебя к неизбежному финишу. Боль, от которой его милосердно избавила Зона двадцать лет назад и которая навалилась на него сейчас.
Точнее, сейчас Харона терзала фиолетовая боль — та же синяя, но сгустившаяся до предела, поглотившая красную часть спектра. Ныли мышцы, ныли суставы, тело сотрясалось в дрожи, голову словно сдавливал огненный обруч, и каждый вздох давался с трудом. По коже бегали мурашки. Язвы, появившиеся на ногах три часа назад, уже загноились и источали невыносимое зловоние. Тело, лишенное привычной подпитки тонкими энергиями Зоны, стремительно разрушалось, но Харон надеялся, что до вокзала резервов хватит, и он успеет сделать звонок. А дальше — трава не расти.