Комедия ошибок - Некора А.. Страница 1

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Солин , герцог Эфесский.

Эгеон , сиракузский купец.

Антифол Эфесский, Антифол Сиракузский , братья-близнецы, сыновья Эгеона и Эмилии.

Дромио Эфесский, Дромио Сиракузский , братья-близнецы, слуги двух Антифолов.

Бальтазар , купец.

Анджело , ювелир.

Первый купец , друг Антифола Сиракузского.

Второй купец , кредитор Анджело.

Пинч , школьный учитель.

Эмилия , жена Эгеона, аббатиса монастыря в Эфесе.

Адриана , жена Антифола Эфесского.

Люциана , ее сестра.

Люс , служанка Адрианы.

Куртизанка .

Тюремщик, пристава, свита, слуги. [1]

Место действия — Эфес.

АКТ I

СЦЕНА 1

Зал во дворце герцога.

Входят герцог, Эгеон, тюремщик, приставаи свита.

Кончай, Солин, мою судьбу реши;

Мои мученья смертью заверши.

Не трать речей, купец из Сиракуз;

Я беспристрастен и храню закон.

Вражда, раздор родились из обиды,

Которую нанес ваш злобный герцог

Купцам, почтенным нашим землякам:

Им не хватило золота на выкуп

Своих голов, и был тогда скреплен

Его декрет их кровью; с той поры

И мы к вам потеряли состраданье.

Как только начался раздор смертельный,

Решили мы в собрании старейшин

Немедленно торговые сношенья

Двух наших стран враждебных прекратить!

И сверх того:

Коль кто-нибудь, рожденный здесь, в Эфесе,

Свезет товар на рынок в Сиракузы

Или, напротив, сиракузский житель

Прибудет в порт Эфеса, — пусть умрет,

Имущество же герцог конфискует,

Когда себя не выкупит виновный

И тысячу нам марок не внесет.

Твое ж добро, как ни цени высоко,

Не стоит сотни марок; стадо быть,

Ты осужден на смерть законом нашим.

Утешен я: ваш суд произнесен;

К закату дня покончит муку он.

Но, сиракузянин, скажи мне кратко:

Зачем родной покинул город ты,

И что тебя к нам привело в Эфес?

Что может быть страшнее испытанья,

Чем говорить о несказанном горе?

Но расскажу, насколько скорбь позволит,

Чтоб знали все: я обречен на смерть

Не преступленьем, а самой природой.

Из Сиракуз я родом и женат

На женщине, что счастлива со мной

Была б, как с нею я, будь счастье прочно.

Мы горестей не знали, и богатство

Мое росло в поездках в Эпидамн [2],

В торговых сделках; но мой маклер умер;

Чтоб охранить оставшийся товар,

Покинул я объятия супруги.

Шесть месяцев прошло, когда она, —

Хотя уже и очень ослабела

От сладкой кары, женщинам сужденной, —

Собралась вдруг ко мне в далекий путь

И прибыла спокойно, без задержки.

Прошло немного дней еще, и стала

Она счастливой матерью двоих

Здоровых сыновей, так странно схожих,

Что различить их было невозможно.

В тот самый час и в том же самом доме

Такой же двойней схожих близнецов

Одна из нищих женщин разрешилась;

У бедняков-родителей купил

Обоих я, чтоб воспитать в них слуг

Для сыновей. Жена, гордясь детьми,

Домой вернуться все меня просила;

Ей уступил, увы, я слишком скоро.

Мы сели на корабль

И отплыли от Эпидамна милю,

Как вдруг ветрам покорная пучина

Нам стала злою гибелью грозить;

Мы больше не могли питать надежду:

Взамен ее померкший свет небес

Предсказывал трепещущим сердцам,

Что близится, что неизбежна гибель.

Будь я один, я бодрость сохранил бы;

Но плач жены и леденящий ужас

При мысли о мучительном конце,

Крик милых деток, плачущих, не зная,

Что им грозит, но видя общий страх, —

Принудили меня искать отсрочки

Себе и им; я сделал все, что мог.

Матросы в лодку бросились, покинув

Нас и корабль, готовый затонуть.

Моя жена, полна забот о старшем

Из близнецов, малютку привязала

С одним из купленных детей к одной

Из небольших запасных мачт, что возят

На случай бурь с собою моряки.

Я так же поступил с другою парой.

Устроив все и не спуская глаз

С детей, схватились мы с женою каждый

За свой конец, — и волны понесли,

Бушуя, но покорствуя теченью,

Всех нас, казалось, в сторону Коринфа.

Меж тем и солнце, землю осветив,

Рассеяло облекший нас туман;

И этот свет, так горячо желанный,

Волненье усмирил; мы увидали,

Что вдалеке плывут два корабля:

Один был из Коринфа, а другой —

Из Эпидавра [3]. Не успели к нам

Они подплыть… Позволь не продолжать!

Конец рассказа можно угадать.

О нет, не прерывай его;

Хоть нам тебя помиловать нельзя,

Мы все же сострадать тебе способны!

О, если б боги поступили так,

Чтоб их не звал безжалостными я!

С десяток миль тем кораблям осталось

Проплыть до нас, как на утесы вал

Метнул спасительный кораблик наш

И пополам переломил ударом.

Насильственным разводом разлучив,

Обоим нам оставила Фортуна

То, что дает и радость и печаль.

Обломок, что держал жену-бедняжку,

Был тяжелее скорбью, легче весом;

По ветру вдаль понесся он быстрей,

И видел я, как всех троих забрал

Корабль коринфский, видимо — рыбачий.

Другой позднее подобрал и нас.

Узнав, кого спасти им выпал случай,

В нас приняли участье моряки

И отняли б у рыбаков добычу,

Но их корабль не мог свой ход ускорить,

И им пришлось направиться домой.

Ты видишь, как я счастье потерял,

И жизнь мою продолжила судьба,

Чтобы я мог свое поведать горе.

О, ради тех, по ком теперь ты плачешь,

Тебя прошу я, расскажи подробно,

Что было дальше с ними и с тобой.

Мой сын второй, — в отцовском сердце первый,

В осьмнадцать лет на поиски пустился

Потерянного брата и просил

С ним отпустить слугу (ведь так же тот,

Утратив брата, знал его лишь имя),

Чтоб вместе их искать они могли.

И я рискнул утратить, что любил,

Стремясь вернуть любимую утрату.

Пять лет с тех пор ищу обоих сам;

Всю Грецию и Азию прошел я

И на пути домой в Эфес заехал,

Найти уж не надеясь, но решив

Искать везде, где только жить возможно.

Здесь кончится и целой жизни повесть.

Как радостно б я встретил эту смерть,

Будь мне она за жизнь детей порукой!

Несчастный Эгеон, судьба судила

Тебе до края горестей дойти!

Поверь, когда бы мне не воспрещал

Закон, долг венценосца, клятва, сан —

Все то, что должен государь блюсти, —

Я сам бы адвокатом был твоим.

И все ж, хотя ты к смерти присужден

И приговор я изменить не мог бы,

Не нанеся урона нашей чести,

Я для тебя все сделаю, что можно:

Отсрочку дам на день, чтоб ты найти

В чужих щедротах попытался помощь;