Рассвет Эдема (ЛП) - Кагава Джули. Страница 1

Annotation

Еще до правления бессмертных неумолимый вирус Красного Легкого уничтожил все на своем пути.

Кайли чудом выжила и несла свое тяжкое бремя врача в одной из клиник для инфицированных, где была вынуждена наблюдать за бесконечными страданиями. Но самое страшное — с телами погибших происходит что-то странное. Встретив Бена Арчера, она начинает осознавать, что глобальная пандемия — наименьшая из их проблем…

Джули Кагава

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

notes

Джули Кагава

Рассвет Эдема

Кровь Эдема — 0,5

Глава 1

Вирус Красного Легкого начал распространяться по восточной части Соединенных Штатов летом моего двадцать третьего года рождения. Симптомы, схожие с гриппом, перерастали в сильную лихорадку, некроз легких и, наконец, асфиксию, жертвы задыхались от потока собственной крови. К тому времени, когда чиновники осознали проблему, вирус уже распространился далеко за пределы государственных границ и стремительно прошелся по Европе и части Азии без видимого намека на затухание. Объявили всемирную чрезвычайную ситуацию; города опустели и лежали в руинах, а вирус продолжил свой смертоносный марш, целью которого было вымирание человечества.

Мы считали, что ничего страшнее вируса Красного Легкого быть не может.

Как же мы ошибались.

* * *

— Кайли! Мистер Джонсон!

Я отвернулась от постели мисс Сойер, чуть не столкнувшись нос к носу с Мэгги. Интерн была сама не своя от волнения. Широко раскрытыми глазами, выделяющимися над маской на побледневшем лице, она смотрела на постель у дальней стены. Двое интернов в масках сражались с телом мужчины средних лет, который дергался и сильно кашлял, пытаясь избавиться от них. Кровь окрасила его губы, стекая яркими струйками на простыни и больничную одежду. Он открыл рот, пытаясь вдохнуть, и его дыхательная трубка оказалась лежащей на полу в луже крови и слюны.

Я бросилась к нему, вытаскивая шприц из кармана лабораторного халата, одновременно пытаясь обойти интерна, который отшатнулся назад, когда мужчина начал размахивать руками. Схватив руку пациента, я навалилась на него весом своего тела, что не особо помогло, поскольку мистер Джонсон был крупным мужчиной, у которого к тому же сейчас был приступ безумия, а во мне весу-то было килограмм сорок пять, и то, когда я насквозь мокрая.

— Держи его! — кричу я Эрику, интерну, которого отбросило назад, и он снова налег на мужчину. Из носа пациента хлынула кровь и потекла ручейками по кровати, пока он кашлял и размахивал руками. Я сняла колпачок со шприца и воткнула его в руку мужчины, вводя ему восемь кубиков морфия внутривенно.

Постепенно он перестал сопротивляться. Его глаза закатились, а голова упала набок, когда он впал в беспамятство.

На этой стадии инфекции, он, скорее всего, вряд ли когда-нибудь придет в себя вновь.

Я вздохнула и убрала с лица прядь пепельно-светлых волос, которая выбилась из прически, пока я сражалась с мистером Джонсоном. Моя рука стала липкой от крови, но я настолько уже к этому привыкла, что едва замечала это.

— Наблюдайте за ним, — сказала я Эрику и второму интерну, Дженне, которая смотрела на все усталым взглядом. — Дайте мне знать, если будут любые изменения, или если он придет в себя.

Джен кивнула, а Эрик издал звук отвращения и покачал головой, его темные кудряшки закачались в такт.

— Он не придет в себя, — сказал он, озвучивая факт, о котором все знали, но о котором не хотели думать из-за страха. — Мы уже видели все это тысячу раз, — он обвиняюще смотрит на меня, указывая на пациента в беспамятстве. И хотя сейчас он спит, мы можем слышать булькающие звуки в его глотке и легких, а также резкий звук движения воздуха сквозь стремительно наполняющуюся трахею. — Зачем вы потратили на него дозу морфия? У нас почти не осталось запасов, и мы могли бы использовать его для тех, у кого еще остался шанс. Почему бы не избавить бедного сукина сына от мучений?

— Говори потише, — произнесла я невозмутимым ровным голосом, бросив на него тяжелый взгляд. Вокруг нас наши пациенты кашляли или спали урывками, слишком одурманенные лекарствами, чтобы понять, что именно он сказал, но они не были глухими. К тому же, на нас смотрели другие интерны. И они были настолько обескуражены, испуганы и истощены, что я просто не могла выказать слабость, особенно сейчас.

— Мы не вправе решать, кому жить, а кому умирать, — тихо проговорила я, смотря на Эрика, но обращаясь ко всем. — Мы несем ответственность за этих людей, мы должны бороться за них. Не сдаваться. Именно поэтому мы основали эту клинику, даже несмотря на то, что, скорее всего, все больницы в городе к этому времени уже закрылись. Мы все еще можем помочь, и мы бросим их.

— Вы сумасшедшая, — Эрик, наконец, посмотрел на меня с мрачным выражением лица. — Это безумие, Кайли. Все ушли, даже доктор Адамс, а он основал это место. Как бы вы не отели принять правду, пора взглянуть фактам в лицо, — он кивнул в сторону Мэгги и Джен по другую сторону кровати. — Все бесполезно. Мы — это все, кто остался, и мы не можем никого спасти. Мы погибли. Пора бросить на ринг белое полотенце^[1].

— Нет, — мой голос стал ровным и спокойным. — Это не глупый боксерский поединок. Это человеческие жизни. И я не оставлю их. Даже если я могу подарить им только спокойствие в последние дни их жизни, это лучше, чем ничего не делать.

Эрик фыркнул, и я пристально взглянула на него.

— Но я не держу тебя здесь, — я указала мимо него на вход в импровизированную клинику, закрытый свисающими пластиковыми лентами. — Ты можешь уйти в любое время. Если хочешь уйти, дверь там.

Он свирепо посмотрел на меня, прежде чем снять маску. Я видела непреклонную линию его рта и челюсти, и у меня оборвалось сердце, но я не подала виду.

— Вы ожидаете чуда, — проговорил он, отступая назад. Окидывая взглядом крохотную комнату, стены которой были занавешены тканью, где лежали, съежившись под окровавленными простынями, пациенты, он покачал головой. — Можете оставаться здесь, пока не разрушится город, и зловоние мертвых тел не окружит вас со всех сторон. У вас может и нет семьи, а у меня есть, и я не видел ее в течение многих недель и даже не знаю, живы ли они, — на его лицо набежала тень беспокойства и страха, и я почувствовала укол вины, прежде чем он скривил губы и насмешливо произнес: — Так что оставайтесь здесь со своими трупами и вирусом, пока одно из них не убьет вас. А с меня хватит.

Он развернулся, прошел через комнату, вышел в импровизированную дверь из пластика и исчез.

Мне так ужасно хотелось усесться в кресло, потереть свои уставшие глаза и немного вздремнуть, но это была не лучшая идея. Я посмотрела на двух оставшихся интернов и, как мне показалось, послала им весьма ободряющую улыбку.

— Мэгги, сходи проверь мисс Сойер, — проговорила я, на что она кивнула с облегчением, поскольку это задание не предвещало участие больших и буйных пациентов. — Джен, почему бы тебе не проверить наши запасы, посмотреть, что у нас есть и что заканчивается. Я присмотрю за мистером Джонсоном.

Они поспешили выполнять поручения, а я надеялась, что смогла скрыть беспокойство и постоянное напряжение от своих усилий удерживать на плаву эту клинику, свое отчаяние от того, что ушел еще один, сдавшись, и скрытый страх, что он был прав. Я заметила их безнадежно опущенные плечи, насколько они были истощены, и прекрасно осознавала, что их тоже надолго не хватит.

* * *

Вернувшись в нашу крошечную операционную, я повернулась к умывальнику и вымыла руки под ледяной водой, позволяя засохшей крови стекать в раковину. Я подняла взгляд, и из зеркала на меня посмотрела худая бледная девушка, кровь была на ее лице и в прекрасных белокурых уже давно немытых волосах. Под ее зелеными глазами залегли темные круги — очевидное свидетельство ее истощения, как и впавшие щеки.