На чужих рубежах. Посев (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon". Страница 1

Шапочкин Александр Игоревич

На чужих рубежах. Посев

Глава 1

   Взрыв громыхнул, когда мы были на эскалаторе. Я, моя жена Ольга и Серый со своей. Не зря мы видимо обратили внимания на парня, вполне славянской внешности, мнущегося перед рамками металоискателей в холе метро. Сам - в толстой не по погоде куртке-бушлате, да ещё пухлой какой-то, словно под ней несколько свитеров, а ведь на улице - самый разгар бабьего лета.

В руках - чёрная спортивная сумка, перемотанная плёнкой с биркой, как будто только что из аэропорта. С виду самый настоящий хипстер, причёска короткая, яблокофон в руках и сумка для ноута на плече висит.

Нам бы с Серёгой насторожиться, уж больно паренёк себя нервно вёл, всё на будку с полицейскими косился, но как говорится...Мы же только день как из части вернулись, с девчонками своими в ресторан пошли, расслабились, потеряли бдительность. К тому же товарища уже явно срисовали местные менты и к нему направлялся патруль из двух пареньков с автоматами. Вот мы и пошли к турникетам.

Помню Оленька всё планы на вечер строила. Хотели в кино сходить, а Аня - супруга Сергея предлагала завтра на дачу к ним покуда погода хорошая. Ну мы естественно с Серым про шашлыки вспомнили, решили, что нужно в ночной магазин заскочить, мяса купить, так что спор возник - по чьему рецепту мариновать будем.

В этот момент наверху начали кричать, завизжала женщина. Донеслось два выстрела и автоматная очередь. Тут уж мы конечно среагировали - куда там, рефлексы. Да только поздно. В светлом полукруге трубы эскалатора появилась фигурка того самого парня в бушлате. Деталей конечно с такого расстояния не различишь, но он сильно хромал, потерял сумку с ноутом и держался рукой за бок. На него тут же полицейские навалились, он бросил свою спортивную сумку на ступени, прямо под ноги спускающимся за нами пассажирам, заорал: "Алла..." и всё потонуло в грохоте.

От себя помню только страшный удар, как отрываются от твёрдой поверхности ноги и несколько мгновений полёта. Мешанину из людей, осколков стекла, метала и пластика. Взрывная волна, распространяющаяся по трубе - страшное дело.

А дальше... всё смазалось. Словно кто-то нажал на стоп-кадр и ещё помню будто бы я - целый и невредимый, отчаянно цепляюсь руками за своё же собственно изломанное и окровавленное тело, а меня куда-то тянет. Словно за спиной опять парашют, причём раскрытый. Вот только я, вместо того, чтобы по всем правилам покинуть борт самолёта, или избавиться от парашюта, вцепился руками в край люка и никак не хочу его отпускать.

Боли я не чувствовал. Как во время взрыва, так и в этот момент. А ещё - что меня поразило больше всего, так это то, что, когда я мазнул взглядом по застывшему в нескольких метрах от меня телу моей Оленьки, в душе не появилось ни единого отклика. Я даже не понял, что это она, просто приметил чистый лоскуток небесно-голубого платьица и продолжил бороться с утягивающей меня куда-то назад неведомой силой. Затем пальцы соскользнули и наступила темнота.

Вздохнув, я снова поднял свою опутанную трубками и проводами руку, так чтобы я её видел и вновь принялся разглядывать. Уже в который раз, словно человек, у которого откололся кусочек зуба, и который постоянно тянется к нему языком. Поднял вторую и повернул к себе тыльной стороной, сжал в кулаки и разжал, совершенно чужие, не знакомые мне кулаки.

Это были не мои руки - исчезли шрамы и застарелые пороховые ожоги, мышцы буквально бугрились, да и на предплечьях не было ни единого волоска. Тело... я не мог его видеть. Голова была закреплена в каком-то шлеме, так что я не мог осмотреть себя, однако скосив глаза, сумел разглядеть могучие плечи, и бицепсы, которым мог бы позавидовать любой культурист. Не моё это было тело - совсем не моё.

Тяжело вздохнув, я закрыл глаза и попытался расслабиться. Понять, что со мной и где собственно я нахожусь - наверное было самым важным в данной ситуации.

"Ситуации..." - я хмыкнул, почему-то задумавшись именно над этим словом.

Да... тут не "ситуация", а скорее катастрофа. Самая натуральная. Во-первых - я умер. Это я знал точно. Даже не потому, что выжить в той ситуации, было просто невозможно. Мне оторвало правую ногу, почти около таза, тело переломало, да ещё и подкинуло в воздух прямо посередине эскалатора. Не скончайся я от взрывной волны - истёк бы кровью, но скорее всего разбился бы при падении на острые ступени или пока катился бы по ним метров пятьдесят до перрона.

Но - я точно знал, что умер. Не знаю, как и почему, но факт остаётся фактом. Оля... вспомнив о ней сейчас, я ощутил жмущую, липкую пустоту в груди. Я конечно прикрыл её своим телом, вот только... Я же сам всё видел, как, впрочем, и Серёгу с Анечкой. Так что... без шансов.

Минут на пять я выпал из реальности, вновь и вновь переживая тот самый момент. Прокручивая его в памяти, прикидывая мог ли я что-либо сделать и чувствуя, как по щекам бегут слёзы. Затем, почувствовал болезненный укол под левую лопатку, жужжание какого-то механизма и вновь провалился в темноту.

Очнулся я всё в том же месте и теле. Не знаю уж сколько времени я-то ли спал, то ли валялся без сознания, но стоило мне вновь вспомнить о погибшей жене, как я ощутил новый укол. Не знаю, что уж мне впрыснули на этот раз, однако сознание не померкло, а вот тягостные воспоминания, как будто отдалились.

Нет - я ничего не забыл, вот только ощущения были такими, словно и тот взрыв в метро, и смерть, и трагическая гибель близких мне людей - всё это произошло лет десять назад. Яркие кровавые картины померкли и отдалились. Я словно бы смотрел на старую фотографию. Выцветшую и потёртую, да к тому же сделанную за несколько часов до трагедии. На ней мы все были молодыми и весёлыми, отмечали наше с Серёгой возвращение в отличном ресторане, название которого уже выветрилось из памяти. Наши девушки были такими счастливыми, красивыми и улыбались мне из далёкого прошлого.

Не хотелось больше корить себя в чём-то, копаться в себе или заниматься самоедством. Тоска отступила, а острое чувство вины перегорело, покрывшись пылью прожитых лет. Осталась только тёплая грусть по ушедшим и желание как-нибудь помянуть их опрокинув рюмашку и поставить за них свечку в ближайшей к дому церквушке.

Я попытался ругнуться, однако у меня ничего не получилось. Челюсть просто отказывалась открываться. Руки снова не работали. Как я не старался я не мог ими пошевелить. Они словно бы приросли к ложементу, на котором я полулежал, мне же оставалось только моргать и пялиться в изогнутую металлическую стенку в нескольких десятках сантиметров от меня.

Потухшие воспоминания, вновь пробудили интерес к окружающему. где я вообще очутился и что со мной стало. Тело переполняла сила. Хотелось вскочить и побежать - не важно куда - главное двигаться. У меня аж за зудело под ложечкой от невозможности вскочить с места и... Неприятное ощущение скованности отступило.

К лицу прилила кровь, в голове замелькали картинки из какого-то дешёвого порно. Сердце учащённо забилось, а мужское естестве тут же среагировало и возбудилось, хотя подобные видео меня никогда не привлекали. Так продолжалось несколько секунд после чего меня отпустило, и я успокоился.

Следом навалились перегрузки. Тело медленно наливалось тяжестью, взгляд затуманился, а затем и вовсе оказался залит кровавой пеленой. Я уже почти отрубился, когда процесс пошёл в обратном направлении и через несколько минут, всё тело словно бы закололо иголочками.

"Да что-ж это такое творится то? Ад для бывших десантников и космонавтов?" - только и успел подумать я, как меня закрутило, завертело, так, словно бы я попал на взбесившуюся карусель.

Ещё несколько минут меня било током, я захлёбывался в непонятно откуда заполнившей помещение воде, обдувало ураганным ветром, и я даже ощутил что-то типа невесомости, после чего откуда-то сверху раздался бестелесный голос.