Cooldown (СИ) - Текшин Антон. Страница 1

Антон Текшин

COOLDOWN

Вместо пролога

Пусть это прозвучит донельзя банально, но у каждой нехорошей истории есть своя точка отсчёта. Нулевая отметка, "тайм зеро" – называйте, как хотите – после которой всё летит кувырком прямо коту под хвост. Не забывая, при этом, пару раз ухнуть в тартарары и закатиться к чертям на огонёк.

  Поэтому, если уже рассказывать по порядку, то лучше всего начать с моей смерти...

  – Слушай, ну сдайся ты по-хорошему! – в который раз прошипела рация знакомым голосом Гохи. – Зачем пальбу в городе устраивать, людей пугать!

  – Да ну тебя, – лениво отозвался я, колдуя с настройками старенького ноутбука, на экран которого выводилось мутное изображение с наружных камер. – Ещё предложи меня так, за бесплатно грохнуть, типа "при сопротивлении". Нет. Так сильно вам облегчать жизнь я не собираюсь.

  – Никто тебя валить не...

  – Гоха, ты прекрасно знаешь, что я даже до первого допроса не дотяну, – напомнил я ему горькую истину. – А так хоть пошумим напоследок с мужиками, как в старые добрые времена.

  – И ты в них что, стрелять будешь?!

  – Только по тем, кто будет глупо подставляться

  – Ты псих!

  – Верно, у меня и справка есть. Даже две, кажется...

  – Ты неисправим! Я всё понимаю – и почему начал творить такую дичь, и почему не хочешь сдаваться. Но могут пострадать невиновные.

  – Именно поэтому мы именно тут собрались на огонёк, а не в центре города. Можете даже газа сюда напердеть, никто не пострадает.

  – А как же заложники?

  – Они и так спят, разницы не заметят.

  – Значит, без стрельбы никак...

  – Нет.

  – Тогда мне больше нечем тебе помочь, – с сожалением констатировал Гоха. – Прощай.

  – Привет жене, – отозвался я, и чуть погодя добавил. – Извини, что на ваше новоселье не смогу прийти...

  Бывший боевой товарищ, ныне оказавшийся по ту сторону баррикад, молча отключился. Ну да, его можно понять, и так наговорил слишком много даже для простого переговорщика. Надеюсь, у него не будет из-за меня проблем на работе. А с другой стороны – свою задачу он вполне успешно выполнил – заболтал меня насколько смог.

  Я пару секунд задумчиво повертел в руках ставшую бесполезной рацию, а затем со вздохом бросил её на колени связанному сержанту, периодично мычавшему что-то через импровизированный кляп. Он с напарником как раз осматривал ближайшую местность по ориентировке в поисках "народного мстителя", вот и одолжил мне своё средство связи ненадолго. Обоих пленников я от греха усадил за толстыми бетонными колоннами, подпирающими потрескавшийся свод, так что при штурме пострадать они вроде как не должны. Хотя сейчас оба вряд ли оценят мою заботу.

  Заброшенный ремонтный завод, в котором я окопался для своего последнего и решительного боя, методично окружали четыре вооружённые до зубов группы. И все на меня одного, прямо гордость берёт. Через обычные входные проёмы они ломиться не захотели, предпочтя широкие окна первого этажа, пусть те и находились на порядочной высоте. Там всё равно стёкол ещё со времён Перестройки не было.

  Я это обстоятельство учёл и соорудил пару хитрых растяжек прямо под оконными проёмами. Ребята в снаряге весят, как средневековые рыцари, решившие заняться подлёдной ловлей рыбы на Чудском озере, так что не удивительно, что под их тушами старые подоконники чуть прогнулись. А большего натянутым как струна растяжкам и не надо.

  Гулко грохнули взрывы, взметнув наружу кучу пыли. Ох сейчас на улице и переполох-то будет...

  На какое-то время бойцам стало совсем не до меня. Но это лишь временная отсрочка – гранаты были светошумовыми, и серьёзно никто не пострадал. Разозлились это да, ну так сами виноваты, нечего расслабляться. Зато теперь ко мне в диспетчерскую на третьем этаже будут ползти со всей осторожностью.

  А, между тем, на горизонте наконец-то показался заветный белоснежно-синий "Рейндж Ровер", сияя хромом и включенной яркой "люстрой". Покрякав для солидности на зазевавшихся бойцов из оцепления, внедорожник вальяжно закатился на парковку для инвалидов. Хорошее место – и не далеко до меня, и машина надёжно прикрыта ближайшими гаражами в случае чего. Не развесь я предварительно камеры по округе, ни в жизнь бы его не засёк.

  Как и предполагал, полковник Рыбаченко решил лично засвидетельствовать кончину "народного мстителя". То есть – мою. Слишком уж сильно я ему осложнил бизнес в последнее время, устранив многих постоянных "клиентов". Да и за свою шкуру он не мог не опасаться – двух сбитых по пьяни девочек ему в городе вряд ли кто простил.

  Выбираться из удобного прохладного салона он не соизволил, выслушав прямо за рулём доклад подскочившего координатора в лёгком бронежилете поверх рубашки. Ну, штурм худо-бедно уже начался, а значит, скоро выступать ему перед телекамерами. Глядишь, и новая должность на волнах шумихи приплывёт прямо в потные трудовые руки. Тяжёлая работа, ничего не скажешь.

  Я дождался, пока координатор отлипнет от машины, вернувшись обратно в импровизированный штаб, и взял в руки простенький чёрно-белый "Сименс". Нужный номер уже был забит в память, так что осталось только утопить резиновую кнопку вызова.

  – Алло, это тебе с того света звонят, – прошипел я, не сводя глаз с зернистой картинки. – Ксения и Ольга Лисицыны, помнишь их?

  В телефоне раздался протяжный гудок, тут же сменившийся частыми, как при отбое, и одновременно с этим изображение с камеры пошло крупной рябью. Уши спустя полсекунды расслышали солидное "ту-дум", но здание даже не дрогнуло. На века строили, что ему какой-то рванувший канализационный люк под автомобилем.

  Теперь осталось отключить внешний жёсткий диск, на котором была расположена вся важная инфа, и бросить его в заранее приготовленный стеклянный тазик. Битьё молотком в наше время бешенного развития технологий уже не гарантирует его полную гибель. так что пришлось заливать хард кислотой. Да, опасно для здоровья и неэкологично, зато надёжно. Затем ёмкость предписывалось плотно закрыть крышкой и бережно поставить под стол. А ноутбук отправился в недолгий полёт через окно третьего этажа на асфальт, где ему предстояло разлететься на куски. Экспертам ведь тоже надо чем-то заниматься, пусть его собирают, к тому времени от харда одна мутная жижа останется.

  И вот теперь можно с чистой совестью встречать гостей. А что бы у них не оставалось сомнений в моей опасности, я изъял табельный Макаров одного из патрульных, оставив все патроны у него в кармане. От греха.

  Но отойти от оконного проёма, выходившего на глухой торец пятиэтажной хрущёвки, увы, мне уже не дали. Ослепительной болью рвануло в груди, выбивая воздух из легких, сильно толкнув меня назад. Машинально схватился за рану, в тщетной попытке унять дикую боль, сделал неловкий шаг, и сам не понимая, каким образом, вдруг оказался лежащим навзничь на полу.

  И ведь накануне сам проверял – ни с крыши, ни с земли единственное окно диспетчерской не простреливается, пули должны уходить либо в пол, либо в потолок. А устроиться на глухой гладкой стене панельного дома можно, разве что, обхватив ягодицами водосточную трубу. Что очень неудобно для стрельбы.

  Однако, дыра в груди не могла взяться сама по себе. На тросе, наверное, стрелка спустили... Да теперь уже не важно.

  Я попытался убрать руку и дать крови свободно себе течь наружу, но не смог пошевелить и пальцем, будто конечность что-то крепко держало. Хрипя и кашляя алыми сгустками, кое-как наклонил голову вбок и увидел сидящую рядом Лидию, обеими ладонями зажимающую рану. Говорить я уже не мог, но к призраку, намертво засевшему в моей голове, можно было обратиться и мысленно:

  "Отпусти меня, хватит!"

  Но она лишь яростно замотала головой. Вот упрямая! Даже смерть её не исправила.