Талая вода (СИ) - Каменская Лина. Страница 1

За окном была самая обыкновенная весна. И талая вода заполняла город. Она струилась то большими потоками, то маленькой быстрой речкой, захватывая все больше парков и скверов. Все дороги были значительно обводнены. Так что проезжающие автомобили оставляли после себя большое количество брызг, и зачастую с радостью одаряли ими прохожих. В общем, без резиновых сапог по улице было не пройти, которые я, увы, уже неделю постоянно забываю приобрести. Ровно с этой мысли и начался мой день.

Пожалуй, настало время познакомиться. Меня зовут Затворов Александр Михайлович. И уже тридцать лет я преподаю в местном институте философию. Даже обыватель знает что, лучшие времена этой дисциплины канули в Лету. Вот только актуальность ее от этого не исчезла, а скорее, наоборот, сильно возрастает. А почему? Люди перестали задумываться о большем, нежели о завтрашнем дне. Перестали верить в себя и окружающих. А мечты, если они и остались, стали куцыми, однообразными, превратились в штампы: много денег, девушек и вон та нефтяная кампания. Подобные  мечты существовали  во все времена. Но, по крайней мере, за всю мою жизнь только последние несколько лет эта тенденция стала наиболее выраженной. Таковы современные реалии. И нельзя никого в этом винить. Мир постоянно изменяется. Изменилась экономика, и технология стала более совершенной. Появились новые профессии. Сейчас почти все население работает в сфере услуг. Все хотят быть менеджерами. А вот я в детстве мечтал стать космонавтом. Эх, пропал век коммунизма вместе с его идеалами…

Впрочем, наверное,  вам лучше не слушать меня, старого маразматика. Я много думаю о ненужном. Мои студенты так и поступают, предпочитая сон лекциям.

Когда я проснулся, солнце уже заполняло светом сонные улицы.  Повсюду слышалось щебетание птиц. И их,  обезумевшие от радости, восторженные голоса отражались в голове какофонией звуков.  Я медленно встал с кровати и не спеша направился в ванную. Я никуда не торопился. Те, кому я нужен, подождут, а кому не нужен – тем более. Да и тяжесть прожитых лет явно не прибавляла резкости и быстроты моим движениям. По пути я охватил взглядом свою комнату. Хм … Если бы я имел больше вещей, здесь определенно царил бы беспорядок. Но из мятой рубашки, разбросанных по столу различных рефератов и недопитой чашки чая трудно получить настоящий хаос. Это скорее напоминало простую небрежность.

  Жил я один в небольшой однокомнатной квартире в уютном спальном районе города N. С женой расстался давно. Не ужились мы вместе. А моя единственная дочь, переехала в Петербург. Где живет счастливо вместе с мужем уже немалого десять лет, воспитывая маленького Алешку, моего внука. Иногда они меня навещают. А порой и я к ним приезжаю погостить недельку другую. В общем,  жизнь текла своим чередом.  День сменялся днем. За ночью следовало утро. А весеннее утро всегда обладало только ему свойственным особым очарованием, дыханием  жизни и свежестью.

За сорок минут я успел умыться, приготовить завтрак, поесть и полностью одеться. Забрав со стола стопку проверенных рефератов и легко уместив их в портфеле. Я вышел из квартиры, громко хлопнув дверью, и плотно ее запер на оба замка. Моя квартира находилась на третьем этаже. Так что преодолеть два лестничных пролета не представляло большой нагрузки. Я спустился на первый этаж, нажал на металлический кружок кнопки домофона и после забавного мелодичного сигнала, легонько толкнул дверь и вышел на улицу.

  Солнце сразу же брызнуло светом в глаза. И я невольно зажмурился. От ярких лучей в уголках глаз, обрамленных морщинами, скопились маленькие капли слез, чтобы в следующие мгновения испариться под теплотой светила. Весна прекрасное время года. Природа пробуждается от долгого зимнего сна, оживает. Тают белоснежные сугробы-великаны, трескается лед на реках, освобождая бурное течение, на деревьях появляются почки. Мир постепенно избавляется от дремоты. И все живое вновь начинает свой путь, возобновляя свое движение. Возникает новый цикл жизни.

Мой путь до автобусной остановки занял больше времени, чем обычно. И все из-за того чтобы обогнуть бесконечную вереницу луж. Мои ботинки были совершенно не предназначены для такой погоды и легко промокали. Поэтому я осторожно шагал по узкой тропинке, стараясь не угодить в очередное миниатюрное болото.  Ноги скользили по островкам обнаженной земли. И лишь чудом мне удавалось сохранять равновесие. Вскоре тропинка кончилась, и я перебрался  на сухую дорожку асфальта. Обычно мой путь занимал не больше пяти минут. Однако с наступлением весны до остановки я добирался добрую четверть часа. Все же нужно купить резиновые сапоги. Они еще пригодятся.

Прошло еще три минуты ходьбы, и я на остановке. Она представляла собой небольшой сглаженный участок тротуара без знаков и каких-либо построек, где по условной договоренности останавливался общественный транспорт, переправляя людей дальше по городу. Это одна из крупных станций нашего района. И почти всегда на ней находились большие группы людей. Однако в столь ранее время мало кого можно было заприметить на улицах. И когда я наконец-то дошел до остановки, на ней одиноко ютились только три человека. Все сонные, хмурые, закутанные в теплые куртки, молча, грелись под лучами весеннего солнца. Я расположился рядом с ними и стал ждать своего автобуса.

 Весна действительно прекрасное время года.  Она растекалась половодьем по земле, превращая автомобильные трассы в систему водных каналов.

Раньше в детстве я с друзьями часто бегал по лужам. Мы пускали бумажные кораблики по  ручейкам, струящимся по обочинам дорог, наблюдали,  как их качало из стороны в сторону под бурлящими потоками. Ручеек всегда ветвился, и каждый из корабликов преодолевал собственный путь, состоящий из порожков и препятствий, обломков кирпичей и небольших веточек. Но каждый из нас знал, что бумажные кораблики  все равно намокнут и пойдут ко дну. Мы горячо спорили, ругались: какой из них доплывет до конца, а какого поглотит волна. Каждому хотелось победить, выиграть спор. Каждому хотелось, чтобы именно его кораблик преодолел весь путь. Но такого никогда не случалось. Один из корабликов тонул, второго останавливал обломок ветки, не давая двигаться вперед, а третий обычно сворачивал в сторону, и, выплывая в какую-нибудь лужу, лишенную даже намека на течение, оставался дрейфовать там. Так и в жизни, мало кому удавалось пройти весь путь, исполнить мечты, реализовать все идеи, выйти победителем. Чаще нас что-то обязательно останавливает.

Меня еще в школе называли философом, потому что даже в конфете я мог увидеть какую-нибудь грандиозную проблему человечества. Не знаю почему, но все,  о чем бы я ни подумал,  заканчивались размышлениями о добре и зле, справедливости да чести. Я постоянно искал ответы на вечные вопросы, что в жизни мне никогда не помогало. А лишь вредило моей карьере, отношению с начальством, друзьями и в семье. Вот так.

Признаться, я уже порядком замерз, когда на горизонте появился  нужный мне автобус. Вместе со мной вошли еще трое моих молчаливых спутников. И, как и я, заплатив за проезд, пытались устроиться удобней на жестких сиденьях.  Трое крепких мужчин средних лет, в темных одеждах и явно бандитской наружности, могли насторожить любого. Поэтому не в меру упитанная кондукторша, как бы невзначай уселась в другом конце салона, лишь изредка осторожно поглядывая на них. Я уселся на первом попавшемся пустом сиденье и достал нужную мне тетрадь с ручкой. Меня просили составить пару заданий для теста, проверяющего  знания студентов о мировоззрениях философов древности. О чем я, конечно же, забыл. Видимо старческий склероз уже заметно начинает проклевываться. Молчаливые пассажиры меня никак не напрягали. Если это и разбойники, то явно не по мою душу. Что можно взять у старика? Поэтому я спокойно занялся придумыванием теста. После пяти минут размышлений,  я так и не смог составить ни одного вопроса. Философию нельзя представить в виде теста. В ней не бывает правильных или  неправильных ответов. Кем нужно быть, чтобы извратить идеи Канта, или скажем Вольтера, так что на их дальнейшее развитие можно было бы дать только один однозначный ответ? На секунду меня захватила холодная ярость. Как же велико невежество декана? Как велико? Полное непонимание. Поэтому составив пару совершенно бредовых  пунктов, я злорадно приписал следующий вопрос.