Стихотворения. Проза - По Эдгар Аллан. Страница 1

Эдгар По - Романтик и рационалист

«Кадет Эдгар А. По увольняется от службы Соединенным Штатам…» – гласило постановление, которым он отчислялся из военной школы Вест-Пойнт за систематические и намеренные нарушения дисциплины.

Отчисление означало полный разрыв с приемным отцом. Ожидать помощи было больше неоткуда. Ему шел двадцать второй год, позади были восемь месяцев учения в Виргинском университете да две книжки юношеских стихов. Они-то и внушали безумные надежды, они и третий поэтический сборник, изданный месяца два спустя, в апреле 1831 года на деньги, собранные по подписке, преимущественно среди товарищей-кадетов. Получив свои экземпляры, те, вероятно, были немало разочарованы. Там не было ни сатир на преподавателей, которыми забавлял их Эдгар, ни любовных стишков. Если такие стихи и попадались, то они скорее походили на молитву («Психея!-не оставь меня в заветных снах») или на плач по умершей возлюбленной («Пусть вечно спит! Покойно спит! Пусть небо спящую хранит!»). Исповедь некоего молодого восточного владыки, или поэма о какой-то далекой «Звезде Счастья», или стихи о странном городе, который заглатывает морская пучина, казались такими несогласными с обычными интересами и заведенным порядком их жизни. Недоумение, вероятно, вызывало и предлинное рассуждение автора о поэтах и поэзии, открывавшее эту книжку в зеленоватой обложке, которое потом будут по-разному толковать на протяжении столетия и больше: «Стихотворение, по-моему, противоположно научному трактату тем, что ставит своей непосредственной целью удовольствие (pleasure), а не истину, и противоположно роману (romance) тем, что ставит своей целью неопределенное удовольствие вместо определенного, и является таковым лишь постольку, поскольку этой цели достигает; образы романа воспринимаются с определенными чувствами, тогда как поэзии – с не определенными, для чего совершенно необходима музыка, ибо постижение сладостных звуков – наиболее неопределенная наша способность (conception).

Музыка в соединении с идеей, доставляющей удовольствие, есть поэзия, музыка без идеи -это просто музыка, идея без музыки, в силу ее определенности,- проза».

…Эдгар По родился 19 января 1809 года в Бостоне в семье гастролирующих актеров. Его отец Дэвид По, ирландец по происхождению, вскоре оставил семью, и о дальнейшей судьбе его мало что известно. Мать будущего писателя англичанка Элизабет Арнольд По была талантливой и популярной актрисой. В конце 1811 года во время выступлений в Ричмонде она заболела и умерла, совсем молодой, двадцатичетырехлетней, и трое детей попали в разные семьи. Эдгара взял на воспитание местный табачный торговец бездетный Джон Аллан. Приехав подростком из Шотландии, он преуспел в делах, женился и возомнил себя джентльменом, установив соответствующие порядки в доме. Эдгар ни в чем не знал отказа.

Биографы придают особое значение пятилетнему пребыванию Эдгара в Англии, где мистер Аллан вел дела своей фирмы. Путешествие через океан, атмосфера старинного пригорода Лондона Сток-Ньюингтона, осененного громкими именами прошлого, занятия классическими языками и математикой в частной школе, обстановка и уклад которой будут потом блистательно воссозданы в рассказе «Вильям Вильсон»,- все это отложилось в памяти впечатлительного и восприимчивого мальчика и значило для него не меньше, чем чтение «Робинзона Крузо», готических романов, английских поэтов.

Летом 1820 года Алланы возвращаются в Ричмонд. Годы учения и развлечений, обычных для отпрысков состоятельных семей Юга, омрачались у Эдгара горьким чувством, что он приемыш и всецело зависим от расположения неродного отца. Эта социально-психологическая уязвленность рождала желание выделиться в забавах и занятиях. Воспоминания тех, кто знал Эдгара-школьника, рисуют его то как красивого своенравного и капризного мальчишку, баловня судьбы, то как повзрослевшего не по годам подростка, склонного к уединению, созерцательности и меланхолии, то как благородного и утонченного юного джентльмена, который не прочь щегольнуть актерской позой. Все, однако, сходятся на том, что молодой По был пылкоотзывчив на доброе отношение и болезненно воспринимал укоры, насмешки и несправедливость. Биографы называют в этой связи случай с Джейн Крэг Стенард, матерью одного из школьных товарищей, которая, очевидно мимоходом, удостоила его несколькими добрыми словами привета и поощрения, вызвав в ответ бурю благодарных чувств, вылившихся после ее скорой смерти в одно из самых тонких его стихотворений – «К Елене». По не раз повторял, что «смерть прекрасной женщины вне всякого сомнения – самая возвышенная поэтическая тема в мире», и действительно, эта тема возникает в ряде его самых знаменитых стихов и рассказов. На этом основании некоторые западные толкователи писателя приходят к выводам в духе упрощенного психоанализа, которые сформулировал Джозеф В. Кратч: «Эти две умершие женщины (мать и миссис Стенард.- Г. 3.) полностью завладели его воображением… Последующие события его жизни до предела развили конфликт, начавшийся в эти годы, но задолго до того, как По достиг зрелости, сознание, что его желания находятся в плену у призраков, создало у него ощущение одиночества и чувство, что он жертва какого-то безымянного зла».

Несовместимость пылкой артистической натуры Эдгара, уже вкусившего сладость стиха, и здравомыслящего Джона Аллана выявилось в полной мере, когда в феврале 1826 года юноша был послан в Виргинский университет, основанный незадолго до того Томасом Джефферсоном, который и был первым его ректором. Лекции, прогулки в окрестностях Шарлоттсвилла, которые, безусловно, навеяли соответствующие пассажи в «Повести Крутых гор», занятия атлетикой чередовались с эскападами, на которые была так падка «золотая молодежь» Юга, отпрыски родовитых состоятельных фамилий. Воспитанный в духе полуфеодальных «рыцарственных» традиций, Эдгар не хотел отставать ни в кутежах, ни в картах и понаделал «долгов чести», которые мистер Аллан отказался платить. С Другой стороны, существуют письма Эдгара приемному отцу, в которых с бухгалтерской дотошностью показано, что присылаемых из дому денег никак не хватало для оплаты расходов на слуг, одежду, книги и т. п.

К постыдному, как воспринимал По, возвращению в тихий Ричмонд примешивается расстроенная – очевидно, не без усилий со стороны мистера Аллана – помолвка с Сарой Эльмирой Ройстер, той самой, с которой По сведет судьба еще раз осенью 1849 года в Ричмонде.

«Погас мираж златой» гордости, блеска и власти (стихотворение «Счастливый день! Счастливый час!»). По первый раз бежит из дому: «Я решил оставить ваш дом и попытаться найти свое место в большом мире, где ко мне будут относиться не так, как относились Вы». В апреле 1827 года По – в Бостоне, где находится молодой печатник, некий Кэлвин Томас, который согласился издать первую его книжку – «Тамерлан и другие стихотворения Бостонца», так и оставшуюся незамеченной. Очутившись без друзей и средств, По записывается в армию, где прослужит около двух лет, перебираясь со своей батареей с места на место. После недолгого примирения с мистером Алланом весной 1829 года, последовавшего за смертью приемной матери, молодой человек – к тому времени уволившийся из армии – снова покидает ричмондский дом, и следы его теряются.

Какое-то время он, очевидно, живет в Балтиморе у тетки, сестры родного отца, Марии Клемм и ее дочери, семилетней Виргинии, которая затем станет его женой. Там же в декабре появляется вторая книжка его стихов «Аль-Аараф, Тамерлан и малые стихотворения» – на этот раз с именем автора. Разноречивость сведений об этом периоде жизни По усугубляется и тем, что он сам способствовал распространению легенды о своем путешествии в Европу. Любовное приключение во Франции, участие в войне греков за независимость, пребывание в Петербурге по каким-то делам – таковы лишь некоторые части этой красочной романтической легенды, которая выдает и склонность По к розыгрышу, и стремление утвердить себя в глазах окружающих.