ТОСКА ШЕСТИСТРУННАЯ. - Вит Евгений. Страница 1
ЕВГЕНИЙ ВИТ
ТОСКА ШЕСТИСТРУННАЯ.
(Сборник стихов и песен.)
ЧАСТЬ 1.
Немного очень старых стихов… начиная наверно года с 1988… студенчество:))
ПУСТАЯ ЖИЗНЬ.
Хочу любить и не могу влюбиться,
И мучаюсь, и гибну, как и тот,
Кто в море хочет пить – а не напиться,
Хотя кругом воды невпроворот.
Хочу найти её – мою любовь,
Но страх ошибки ужасы вселяет.
И не кипит, не будоражит кровь
И сердце никого не выбирает.
А раньше мог любить безумно
И весь отдаться власти той,
Которая хоть чуть меня заденет
Теплом души и тела красотой.
Теперь же всё…конец…душа остыла…
И сможет ли любить она?
Найдётся ль где такая сила,
Чтоб вытащить её из сна?
Не знаю… Может и найдётся
Потом… Сейчас же мрак, покой,
И только в бездну льётся, льётся
Пустая жизнь хмельной рекой.
Где та, которая спасёт,
И руку помощи протянет,
И слёзы высушит, утрёт,
И верной спутницею станет?
Я жду её, но нет такой.
А жизнь течёт хмельной рекой…
МОЙ СОН.
Ты сегодня мне приснилась – как гуляла в поле синем,
В васильковом синем поле под шумящим тёплым ливнем.
Ты бежала, и смеялась, и ловила дождь руками…
Он летел тебе навстречу, распрощавшись с облаками.
Он летел, и падал в руки, пробегал среди волос,
И следы лишь оставались на руках дождинок-слёз.
Ах, девчонка, если б знала – я тогда был тёплым ливнем,
Ты со мной тогда играла в васильковом поле синем.
ПЕРЕД БУРЕЙ.
Холодный ветер страшно веет,
Природа замерла, молчит,
И старый ястреб не кричит,
И в чёрных небесах не реет.
Листок на дереве дрожит,
Дымок из пепелища вьётся,
И увлечённо вверх несётся,
И наверху блаженно спит.
Ничто вокруг не шелохнётся,
Земля утихла, не поёт.
Как-будто всё в небытиё
Ушло…и больше не вернётся.
Луна безмолвно освещает
Коварной ночи черноту,
Её страшащую фату,
И ужас бури предвещает.
АКТЕР.
Забудь мою дорогу, нерадостный мой путь.
По ней прошлась немного так просто – отдохнуть.
Остались на дороге твоих ступней следы,
И в сердце-недотроге лишь наследила ты.
Всё лучшее, что было, тебе одной отдал,
За двадцать лет впервые я сам себя сыграл.
Но занавес закрыли и зрители молчат –
Актёра не взлюбили, актёр и сам не рад.
Отныне и навеки опять других играть…
С тобой я был Монтекки – что мог ещё желать!
С другими – дон Жуаном, и кажется порой,
За эту роль наказан обиженной судьбой.
МЫ.
Мы забываем о гордости,
Мы забываем о чести,
Не замечаем подлости,
Не замечаем лести.
Правду в глаза не любим,
А за чужою спиной
О людях с глаз на глаз судим –
Характер у нас такой.
Тонущему рук не протянем,
Голодному в хлебе откажем,
Духом вовек не воспрянем,
В ответ наглецу не скажем.
С распятья Христа не снимем,
Улыбку с лица не сбросим,
Упавшего мы не поднимем,
Камень за пазухой носим.
Тесным мирком своим правим,
Любим себя и жалеем,
Друга в беде оставим,
Драться со злом не посмеем.
Не замечаем насилья,
Не замечаем лжи…
Души покрыты пылью
И нам хорошо без души.
ШАХМАТЫ – ЖЕСТОКАЯ ИГРА.
Наша жизнь расчерчена в квадраты.
Зла и ненависти здесь невпроворот.
Мы – всего лишь пешки, мы – солдаты,
Нами двигает и этот, и вон тот.
Хитрости, обманы и уловки.
Мы собою закрываем королей.
Короли нам строят мышеловки
В лабиринтах шахматных полей.
Проклиная жизнь собачью эту,
Я шагаю в логово врага.
Для меня Фортуна не засветит,
Шахматы – жестокая игра!
Обидно мне, что мой конец решен,
Играют в сильных только короли.
Ах, если бы я стал таким же королем,
То пешки тогда б многое смогли.
Я иду вперед и лишь вперед,
Мне сейчас назад никак нельзя.
Плачет этот, радуется тот –
Пешка превращается в ферзя.